Волшебный дом - Герберт Джеймс - Страница 26

К чести девушки, она просто протянула ему одну из банок, а другую вернула на полку рядом.

Хоггс поймал мой взгляд и быстро возвел глаза к небу, показывая свое раздражение. Когда девушка повернулась, я заметил, что она бледна, почти болезненно бледна, и отсутствие всякого выражения на ее лице то ли искусно скрывает печаль, то ли отражает истинное отсутствие эмоций. Она залезла в холщовую сумку и вынула оттуда кошелек, а хозяин тем временем вытащил из ее железной корзины оставшиеся покупки и с очевидным раздражением швырнул на прилавок.

Мне стало жаль девушку, когда он чуть ли не прокричал ей сумму, а она робко протянула деньги. Покупки перекочевали в пластиковый мешок, и девушка поспешила к выходу, даже не взглянув на меня.

Водрузив свою железную корзину на деревянный прилавок, я посмотрел на хозяина с некоторым трепетом.

— Доброе утро, мистер Стрингер, — поздоровался он, и мне полегчало от его дружелюбного тона.

Я мотнул головой в сторону закрывшейся двери:

— Проблемы с оплатой?

— А? О нет, ничего подобного, — заверил он меня, и в его голосе как будто бы послышались нотки раздражения. — Просто она из той шайки, вот и все.

— Да ну? Что еще за шайка?

Хоггс перестал выкладывать покупки из моей корзины и удивленно взглянул на меня. У него было широкое лицо с розоватым румянцем, словно он не успел толком загореть.

— Вы что, еще не слышали о них? — Он покачал головой и ткнул пальцем в кнопку на устаревшем кассовом аппарате. — Она из Храма, одна из этих... — Снова щелчок аппарата. — Из синерджистов. — Хоггс снова посмотрел на меня. — Дурацкое название.

Я кивнул, изображая согласие.

— И что это значит?

— Что значит? Значит, что это шайка психов, вот что значит. — Он заговорщицки наклонился. — Мы их не любим, мистер Стрингер, не любим таких. Они несут сюда свои странные идеи. А нам этого не надо.

— Они принадлежат к какой-то религиозной секте? — Я уже начал догадываться: девушка очень подходила к компании Хьюба, Джилли и Нейла.

— Что-то вроде этого, хотя толком не знаю. Мы просто не хотим, чтобы они безобразничали у нас в деревне, выпрашивали деньги.

— Они попрошайничают?

— Ну, почти что. Продают барахло, знаете, которое никто не хочет покупать. Плетут корзины, циновки и прочее. Потом пытаются охмурить наших подростков, накачивают их наркотиками в так называемом Храме. Скажу вам по-дружески, что-то в этой компании не так.

— И все они живут в особняке, что я видел у леса?

— Раньше его называли Крафтон-холл, но больше так не называют. Теперь они превратили его во что-то вроде церкви, теперь это их поганый синерджистский Храм.

Я полез за бумажником.

— Наверное, они довольно безобидны.

От того взгляда, которым хозяин наградил меня, я почувствовал себя величайшим в мире идиотом. Хоггс сказал мне, сколько я должен, взял деньги и отвернулся.

— Я подыщу вам коробку для всего этого, — проговорил он, отойдя к концу прилавка и шаря под ним.

Упаковав свои покупки, я по-дружески попрощался и вышел из лавки, держа картонную коробку под мышкой.

Да, значит, мое беспокойство по поводу наших новообретенных друзей не было совсем уж безосновательным. И все же они выглядели довольно невинно, и, возможно, лишь приписываемая им дурная слава вызывала у меня опасение. Девушка в скобяной лавке вела себя совершенно безобидно, хотя у нее были все основания ответить на грубость Хоггса тем же. Наверное, чужакам потребуется немало лет, чтобы их приняли в таком тихом и довольно глухом местечке, как Кентрип, так что организация, исповедующая какую-то непонятную религию, непременно столкнется здесь с проблемами. И все-таки что это за чертовщина такая — синерджисты? Вокруг более чем достаточно других странных религий, но о такой я еще не слышал. Настоящая религия или сумасшествие? Или настоящее сумасшествие? Кинселла и его спутники казались вполне нормальными и не напоминали религиозных фанатиков-изуверов (хотя их напористое дружелюбие вызывало некоторую неловкость).

Ну, мы-то с Мидж уже не такие юнцы, чтобы поддаться внушению, так что ничего страшного, если они время от времени к нам заезжают. Совершенно ничего страшного.

Я свернул за угол и по узкой дорожке направился к стоянке, где в дальнем углу стоял мой «пассат», когда снова заметил ту девушку. Она стояла рядом с уже знакомым «ситроеном», и не одна. Задняя дверь автомобиля была открыта, и они вместе с Джилли Слейд грузили покупки. Обе с каменными лицами не обращали внимания на докучавших им троих юнцов.

Подойдя ближе, я увидел, что мальчишки — с виду им было не больше пятнадцати-шестнадцати — похожи на опустившихся панков: спутанные волосы, рваные, заляпанные джинсы, изодранные башмаки. Даже в такую жару на одном была кожаная куртка, а на его приятелях — рваные и размалеванные футболки. Да, сельская жизнь переменилась, сказал я себе.

Кожаная Куртка приплясывал вокруг девушки, которую я видел в магазине, хватал ее за косы и тупо гоготал, хорохорясь перед своими друзьями, как это водится у таких типов. Другой парень ухватился за корзину, что Джилли запихивала в машину, а панк номер три стоял рядом и ковырял в носу.

Что касается меня, то я всегда за версту обхожу всякие ссоры, и до попавших в беду дам мне нет никакого дела. Теперь я прежде всего подумал, достаточно ли они заняты, чтобы обратить на меня внимание. Если я забыл что-то купить в лавке, будет ли это достаточным поводом, чтобы вернуться? Но даже мне это показалось слишком трусливым. И я продолжил идти вперед, притворяясь, что ничего не замечаю.

Панк номер два все испортил — он вывалил содержимое корзины на землю и нагнулся за чем-то, что привлекло его внимание. Джилли оттолкнула его, и он ответил ей тем же, но толкнул сильнее, так что она отлетела на крыло машины. Девушка покраснела и была готова заплакать. К несчастью, тут она заметила меня, и слезы в глазах сменились облегчением и мольбой.

Я про себя застонал. Попался. Выхода нет. Дерьмо! Я подошел с полным внешним безразличием и с дрожью в коленках и, стараясь говорить басом в лучших традициях Клинта Иствуда, спросил:

— Все в порядке, Джилли?

Панки посмотрели в мою сторону, на прыщавой роже Кожаной Куртки застыла идиотская ухмылка. О Боже, подумал я, это сцена из плохого фильма для подростков.

Джилли уже выпрямилась, а другая девушка с интересом смотрела на меня.

— Да, все в порядке, Майк, — ответила Джилли и снова нагнулась, чтобы собрать высыпавшиеся из корзины вещи. Панк номер два ногой отшвырнул банку прямо из-под ее пальцев и завизжал от восторга, что получилось так забавно.

Я подошел к нему, радуясь, что он ниже, и сказал:

— Думаю, тебе лучше убраться. И поскорее.

Его петушиная ухмылка утратила часть своей петушиности, и он оглянулся на приятелей, ища поддержки. Кожаная Куртка пододвинулся ближе, а номер три по-прежнему был поглощен содержимым своего носа.

— Ты что тут? — выкрикнул Кожаная Куртка, тяжело дыша мне в шею (этот оказался выше).

— Не твое дело, — ответил я, обеспокоенный, что мой голос посреди фразы дрогнул.

При ближайшем рассмотрении я увидел, что это просто щенки, а не настоящие хулиганы из трущоб; они играли роль, но, похоже, сами не были в себе уверены. Это придало мне духу.

Но все же их было трое, и я задумался. Говорить был черед Кожаной Куртки, но, похоже, ему с трудом удавалось складывать фразы (а возможно, и мысли), и я пришел на помощь:

— Или вы оставите их в покое, или я вас огорчу.

Я постарался напустить на себя угрожающий вид.

Я сам испугался, но на панка, похоже, это произвело обратный эффект: он схватил меня за рубашку и попытался ударить головой в лицо. Я инстинктивно присел, и его рот и подбородок резко ударились мне о темя. Его растерянный болезненный вой заметно ободрил меня, хотя верхняя часть головы у меня онемела. Когда я выпрямился, парень обеими руками зажимал свой рот, сквозь пальцы уже сочилась кровь, и вместе с ней доносились монотонные стоны.