Луна над Теннесси - Хесс Нора - Страница 18

Может, что-то не так с ней самой, размышляла Кэтлен. Почему мысль о ласках Нэта вызывала у нее такое отвращение? Ведь она собиралась выйти за него замуж!

Кэтлен медленно двигалась вдоль изгороди, то и дело заглядывая в высокую траву, но думала совсем о другом. Почему, например, она так спешит с замужеством? Во-первых, сама себе ответила Кэтлен, ей очень хотелось иметь детей, любящего мужа, создать такую же дружную, как и у ее родителей, семью. После кошмарных лет, проведенных с отчимом, Кэтлен еще больше тосковала по семейному уюту и теплу. Во-вторых, она, без сомнения, любит Нэта. Или нет? Признаться, Кэтлен не знала, что должна чувствовать женщина, которая любит. Героини прочитанных ею книжек всегда приходили в волнение при появлении своих суженых, а их сердца трепетали от поцелуев. Но это в книжках. В действительности же Кэтлен не могла припомнить, чтобы поцелуи Нэта вызывали у нее трепет, хотя она всегда радовалась встрече с ним, ей нравилось его общество. Разве этого недостаточно?

В общем Кэтлен вполне устраивали ее отношения с Нэтом. Вот только нужно было установить для него несколько правил. Прежде всего, если он обещает приехать, то должен сдержать слово. Нэт должен будет также прекратить издеваться над своим скакуном и перестать врать, скрывая, где бывает.

Кэтлен удалось обнаружить два гнезда, в которых лежало по три яйца. Она положила их на дно застланной мягким полотенцем корзины и собиралась возвращаться домой, как вдруг услышала стук копыт приближающейся лошади. Кэтлен едва успела отскочить в сторону, когда Нэт прямо перед ней осадил своего нервного жеребца. Кэтлен недовольно нахмурилась. Неужели Нэт не понимает, как безжалостно врезаются удила в нежный рот животного, когда он резко, на полном ходу останавливает его?! Она заметила кровь в уголках рта несчастного жеребца и решила немедленно поговорить об этом с Нэтом.

— Прекрати мучить своего скакуна! — раздраженно воскликнула Кэтлен. — Зачем ты так дергаешь повод? Ты же делаешь животному больно!

— Да нет, ему не больно. Он крепкий.

Нэт спрыгнул с седла, небрежно бросил поводья на землю.

— Тебе известно: Мэтту тоже не нравится твое обращение с конем.

— Плевать, что ему нравится, а что нет, — ответил Нэт, рывком притягивая к себе Кэтлен. — Лучше поцелуй меня. Но не тем коротким скупым поцелуем, которым ты обычно одариваешь меня.

Кэтлен уперлась руками Нэту в грудь и оттолкнула его.

— Сначала объясни, почему ты не приехал вчера вечером, как обещал? — потребовала она.

— Прости меня, моя сладенькая, но я просто не мог. Я в числе других оказался на охоте: мы травили енота. Охота длилась больше, чем я ожидал. Лишь к полуночи мы загнали чертова зверя в нору.

— Да, кажется, я слышала лай собак, — вспомнила Кэтлен и перестала сопротивляться Нэту.

— Значит, я прощен? — улыбнулся он, глядя сверху вниз, и, не дожидаясь ответа, снова прижал девушку к себе.

Неожиданно для Кэтлен его губы грубо впились в ее. Она раздраженно отвернула голову и принялась сбивчиво объяснять, что ей уже пора домой: нужно отнести Хэтти корзину с яйцами. Нэт взглянул на нее исподлобья, затем оттолкнул от себя.

— Не слишком удачная отговорка, — насмешливо заметил он. — Думаю, ты одна из тех холодных особ, которым не по душе занятия любовью. Такие дамы своей холодностью и безразличием отталкивают мужчину, заставляя искать общество другой женщины, готовой принять его с распростертыми объятиями.

— Я вовсе не холодная! — сердито воскликнула Кэтлен, трогая свою припухшую губу. — Я тебе уже говорила: ты очень груб. Я прикусила губу.

— Это потому, что ты их все время плотно сжимаешь. Если бы ты слегка приоткрывала губы, было бы нормально. Еще никто не жаловался на мои поцелуи.

— Ну, знаешь, мне неведомы эти тонкости. Раньше я не целовалась с мужчиной, — попыталась защититься Кэтлен. — А сейчас я ухожу домой. Хэтти, наверное, уже заждалась меня.

— Давай, давай. Конечно, яйца куда важнее, — с издевкой проговорил Нэт и, круто развернувшись, направился к своему скакуну.

Вскочив в седло, он со всего размаху стеганул коня хлыстом. Тот сорвался с места и помчался прочь, выбивая копытами комья земли и траву.

Кэтлен изумленно смотрела вслед Нэту. Господи, не обманывает ли она сама себя, полагая, что он когда-нибудь перемениться? И так ли уж незначительны эти недостатки?

Однако где-то глубоко внутри сидела другая: маленькая, обиженная, не уверенная в себе Кэтлен, которой не хотелось, чтобы Нэт уходил. Ведь рядом с ним она чувствовала себя такой особенной и нужной, как никогда прежде.

Нэт самодовольно улыбался. Ему наверняка удалось вселить в Кэтлен беспокойство. Теперь она поймет, что может потерять его, и вскоре заговорит совсем по-другому. Еще до зимы Кэтлен станет его женой. Нэт уже не сомневался в этом. Впрочем, можно и не торопить ее. Если даже не удастся сразу заполучить то, чего он добивался, в его распоряжении всегда есть Клэр. Нэт не собирался расставаться с ней, и после женитьбы на этой маленькой холодной рыбешке.

Настало первое воскресенье июля — день церковной сходки. Со дня размолвки Нэт и Кэтлен прошло три недели. За все это время он лишь однажды заехал к ней. Однако постоянно крутившаяся рядом Хэтти не дала поговорить им с глазу на глаз. «Будет ли Нэт на сегодняшнем церковном собрании?» — задавалась вопросом Кэтлен. «Впрочем, хватит думать все время о Нэте», — сказала она себе, надевая через голову самое легкое и воздушное из имевшихся у нее платьев — зеленое муслиновое. Цвет платья выгодно оттенял золото ее волос и смуглость кожи, загоревшей за долгие дни, проведенные в поле.

За прошедшие три недели табак значительно вырос и уже доходил Кэтлен до пояса. Но не так-то просто было сохранить урожай! Вооружившись щелочным мылом и бидоном с водой, Кэтлен и Питер каждый день отправлялись в поле истреблять вредителей — жирных зеленых гусениц, пожиравших нежные листья табака. Признаться, из всех обязанностей по уходу за фермой Кэтлен больше всего не любила именно эту.

Закончив приводить себя в порядок, Кэтлен прошла в кухню, где Хэтти складывала в две огромные корзины наготовленные ею съестные припасы.

— Ты прекрасно выглядишь, — заметила Кэтлен. — Мне всегда нравился этот голубой костюм в клетку.

— Это единственное, что я еще могу надеть, так как все остальное давно износилось, — проворчала Хэтти.

— Знаю, — грустно отозвалась Кэтлен. — Не могу припомнить, когда мы с тобой покупали себе новые платья? Единственное, что я знаю: это было еще до того, как в нашей жизни появился Янки. Ну, ничего, вот продадим табак и первым делом купим новую одежду. Рубашки и брюки Питера — сплошные заплаты.

— Если верить старику Личу, мы не единственные бедняки на перевале. Некоторые живут и похуже нас да еще с кучей босоногих сорванцов.

— Не понимаю, зачем они заводят такую ораву детей, зная, как их трудно прокормить? — пожала плечами Кэтлен.

— Не «они», а мужья, которые сначала не заботятся о том, куда попадает их семя, а потом закрывают глаза на своих голоногих, босоногих, оборванных пострелят, — живо возразила Хэтти.

— Расскажи, что ты там наготовила? — попросила Кэтлен.

— Уйму всего. Уверяю, тебе не придется краснеть за то, что мы принесли с собой мало еды. Здесь два жареных цыпленка, две кастрюли булочек, три фунта нарезанной копченой грудинки, редиска, зеленый лук с нашего огорода, сдобный пирог, три яблочных пирога и целый кулек печенья.

— Господи, Хэтти, да всего этого наверняка хватит, чтобы угостить всех, кто придет на собрание, даже если другие женщины заявятся с пустыми руками.

— Я хочу быть уверенной, что эти голодные сорванцы сегодня хорошенько набьют свои животики. Но если только увижу, что кто-то из мужиков лезет вперед, отталкивая в сторону детвору, то вкачу ему такую затрещину!

Кэтлен ничуть не сомневалась, что ее подруга выполнит свою угрозу. Хэтти очень любила детей. Самым большим огорчением для нее было то, что она не имела собственных.