Магия страсти - Хесс Нора - Страница 17

ГЛАВА 7

Когда Фэнси отправилась по знакомой тропинке в танцевальный зал, на лесопилке уже смолкло визжание пил, так как с наступлением темноты все работы там прекращались.

Вот уже минула неделя, как она снова вернулась к своей работе в танцзале, и в доме Доусена жизнь потекла в определенном ритме, который отладился сам по себе. Порой, когда Фэнси и Чанс встречались на тропинке – он шел на завтрак с лесорубами, а она возвращалась домой после работы, – они небрежно бросали друг другу «доброе утро» и даже не замедляли шаг.

Но каждый вечер, примерно в шесть часов, они всей семьей собирались вместе за столом на ужин. Ленни и Тод, как правило, болтали без умолку. Частенько и Доусен принимал участие в их разговоре: иногда, мягко подшучивая над ребятами, иногда говорил совершенно серьезно, что зависело от темы разговора.

Фэнси обычно говорила мало, не желая встревать в мужские дела. Она все больше и больше понимала, какую важную роль стал играть Чанс в жизни мальчиков, и потому не могла не волноваться, задумываясь об их реакции, когда им придется покинуть поселок Доусена, этот дом и этого человека.

Она окинула мысленно взглядом их большое жилище. Интересно, Чанс лег спать или решил пойти сегодня в танцевальный зал? С тех пор, как она приступила вновь к своей работе, он только однажды приходил туда. Потанцевать с парой девушек, но большую часть своих билетов отдал Пилар. Однако во время перерыва в ее комнату не пошел, чем очень разочаровал мексиканку.

Фэнси старалась убедить себя, что ей совершенно безразлично, смотрит на нее этот человек или нет, не говоря уже о том, чтобы пригласить ее на танец.

Когда она проходила мимо столовой, через освещенную луной поляну перелетела сова и скрылась в темноте.

– Идешь трудиться на соляных приисках, Фэнси? – раздался голос Зеба, возникшего в дверях столовой.

Девушка приветливо улыбнулась, глядя на старого повара, курившего трубку, которую он почти никогда не вынимал изо рта.

Подойдя ближе, она присела на деревянный чурбан, стоявший около двери.

– Да, пришло время отправляться трудиться, – засмеялась она. – Я должна зарабатывать себе на жизнь.

– Ты бы могла заработать гораздо больше, если бы пошла работать на один из рыбных консервных заводов?

Фэнси передернуло.

– О Боже, нет! Представить себе не могу, чтобы целый день держать в руках скользкую противную рыбу. Я вот давно подумываю попытать счастье в Сан-Франциско. Может быть, мне удастся устроиться в один из магазинов одежды или горничной у богатых людей в Ноб-Хилле. Я ведь собиралась уехать сразу же после смерти отца, но у меня не было на это денег. Я и устраивалась работать в дансинге только ради того, чтобы собрать денег на проезд до Сан-Франциско для себя и для Ленни. Я думала, что смогу первое время пожить у Мэри, пока подыщу работу. Но потом…

Голос ее дрогнул.

Зеб неловко похлопал девушку по плечу, понимая, что бедняжка вспомнила о смерти сестры. Чуть помолчав, она вздохнула.

– Хотя я знаю, что буду скучать по этим лесам, по этим горам и рекам, по поселку, по Пьюджет-Саунд. Я здесь родилась, и все это мне близко с ранних лет.

Старик понимающе кивнул.

– Большую часть своей жизни я провела среди этих лесов. Не думаю, что смогу жить в городской толчее.

– Но послушай, Фэнси, я не представляю твое будущее здесь. За исключением Чанса тебе здесь и замуж не за кого выйти. К сожалению, вы с ним живете, как кошка с собакой.

Она не стала возражать против очевидного и решила изменить тему разговора:

– Недавно вот у тебя в столовой появился новенький, не так ли?

– Да. Гил Хэмптон. Кажется, хороший парень. И к тому же красивый. Наверное, девушки Мирты передрались из-за него. Но почему-то с Чансом у него отношения довольно натянутые.

– Я это тоже заметила. Удивляюсь, зачем Доусен взял на работу человека, который ему не нравится.

– Насколько мне известно, Хэмптон – опытный лесоруб, а такие Чансу всегда нужны.

Однако старый повар умолчал, что, по его мнению, причиной напряженных отношений между двумя мужчинами является не кто иной, как она сама – эта красавица, которая сидела сейчас перед старым поваром на деревянном чурбане. Хотя Чанс и пытался скрывать свои чувства, но Зеб давно заподозрил, что эта маленькая танцовщица вскружила его другу голову, из-за чего тот готов ревновать ее даже к собственной тени. А со стороны Хэмптона он почувствовал угрозу.

– Мне уже пора идти, – вздохнула Фэнси. – А то Мирта начинает злиться, когда кто-нибудь из нас опаздывает.

– Я слышал, что недавно ваша хозяйка так разозлилась на Пилар, что приказала ей пойти принять ванну. Мол, пахнет от нее, как от проститутки.

– Да, Мирта никогда не стесняется в выражениях. Это уж точно, – усмехнулась девушка. – Мне не хотелось бы попасться ей под горячую руку. Когда она вне себя, то такое может сказать! Поэтому лучше я поспешу.

Приближаясь к танцевальному залу, Фэнси услышала гул мужских голосов и поморщилась. Впереди ее ждали пять часов работы, в течение которых мозолистые руки лесорубов будут обнимать ее талию. Придется терпеть запах немытых, потных тел. Не говоря уже о тех усилиях, которые приходилось прикладывать, чтобы сохранить приличное расстояние между собой и партнером. Как правило, это было довольно трудно. Когда мужчина вдруг начинал чересчур крепко прижимать ее к своей груди, она подавала знак Большой Мирте. И та всегда ее спасала. Если танцовщице не хотелось, чтобы ее грубо прижимали, то владелица танцзала всегда шла ей на выручку и запрещала лесорубам это делать. Но если женщина не возражала против крепких объятий партнера, то и Мирта тоже не имела ничего против.

Фэнси не была точно уверена, однако ей казалось, что она была единственной из танцовщиц, кто периодически обращался за помощью к хозяйке заведения. Правда, это случалось не так уж и часто, потому что большинство мужчин знали о том, что она не позволяет никаких вольностей по отношению к себе. Но бывало, попадались некоторые упрямцы, не желавшие уступать.

Когда Фэнси вошла в зал, там уже столпились мужчины, с нетерпением ожидавшие появления пианиста Лютера, чтобы при первых аккордах старенького расстроенного пианино, подобно стаду безумных баранов, броситься к танцовщицам. Пройдя через зал, она присоединилась к остальным девушкам, сидевшим на длинной скамье. Казалось, горящие мужские глаза неотступно следили за каждым ее шагом. Усаживаясь, Фэнси одернула короткую юбку, пытаясь прикрыть колени.

– Новенький сегодня пришел? – услышала она возбужденный голос Пилар. И когда все девушки отрицательно покачали головами, мексиканка скорчила недовольную гримасу. – Не понимаю, чем он так занят? Ведь, как выяснилось, жены у него нет.

Фэнси тоже удивлялась, почему этот красивый мужчина не появлялся в танцевальном зале, хотя по ночам он постоянно куда-то уходит. Однажды ей ненароком довелось подслушать разговор, происшедший между Чансом и Зебом: старый повар удивлялся, куда это каждую ночь может уходить Гил.

– Я хочу вас всех предупредить, женщины, что если новенький появится здесь, то он – мой.

Пилар похлопала себя по бедру, где у нее под платьем был спрятан нож.

– А что, если он проявит интерес к кому-то другому?

Одна из девушек многозначительно посмотрела на Фэнси. Мексиканка вскинула голову и прищурила свои черные глаза.

– Пусть проявит. Но, получив холодный прием, найдет успокоение в объятиях моих нежных рук.

– И горячих ног, – пробормотала сквозь зубы сидящая рядом с Фэнси женщина.

Фэнси спрятала усмешку, потупив глаза, но когда подняла их, прямо перед собой увидела Гила Хэмптона. Липо его имело выражение одновременно удивленное и радостное. И как только Лютер начал играть на пианино, молодой человек через весь зал направился прямо к ней.

Подойдя, он широко улыбнулся, взял ее за руку и вложил в нее два билета.

– Когда мое время истечет, я куплю еще билеты, – сказал он и увлек ее в круг танцующих.