Магия страсти - Хесс Нора - Страница 8

Спорщики уже наступали друг на друга, как боевые петухи.

– Джейсон не был твоим родным братом! – Глаза девушки сузились. – Поэтому у тебя нет юридических прав на моего племянника.

– Хорошо. – Чанс отошел от нее. – Он был моим сводным братом, но мы росли вместе и относились друг к другу как родные. Я уверен, что Джейсон пожелал бы доверить воспитание сына именно мне.

Они продолжали спорить, и никто не хотел уступать. Однако Доусен начал осознавать, что Фэнси имеет больше прав на ребенка, так как она была кровной родственницей мальчика, и кроме того, в этом возрасте ребенок нуждается в женском уходе. Но, черт возьми, как можно было позволить, чтобы его племянника воспитывала женщина, у которой моральные устои не лучше, чем у бродячей кошки?! Чанс подошел к окну и в задумчивости уставился на улицу. Но когда Фэнси направилась к выходу, он резко повернулся.

– Есть еще один выход, – неохотно произнес он.

– Какой? Поместить ребенка в сиротский дом? В ее голосе прозвучали нотки презрения.

– Нет, черт возьми! Пусть он живет с нами обоими.

Фэнси уставилась на него так, словно тот слишком долго жил отшельником в лесу и утратил связь с реальным миром.

– И как же это возможно осуществить? Ты, разумеется, не предлагаешь мне выйти за тебя замуж.

– Ха! Никогда в жизни, леди. Меня не интересуют объедки, оставшиеся после других мужчин.

– Можно подумать, все танцовщицы, с которыми ты спал, были девственницами!

– Но я не собирался жениться ни на одной из них, к твоему сведению. Я просто подумал, что мы все могли бы жить в моем доме, так как он намного больше твоего. Мы будем жить все вместе.

– А сколько спален в твоем доме? Холодная саркастическая усмешка появилась на лице Фэнси.

– Только две. Но ты работаешь ночью, а я днем. Мы можем пользоваться одной спальней, а Тод будет спать в другой.

– Ты хотел сказать: Тод и Ленни, – поправила она его и уже ждала возражений.

И потому нисколько не удивилась, когда услышала:

– Черта с два я позволю ему жить в моем доме, чтобы ты занималась с ним любовью в мое отсутствие.

– Это невозможно. Ленни…

– Тетя Фэнси! – позвал с улицы Тод, и она замолчала, не закончив фразы. – Тетя Фэнси, ты уже готова?

Вопрос о Ленни так и повис в воздухе, оставшись нерешенным.

Девушка повернулась и вышла из дома, а Чанс последовал за ней.

Рядом с Тодом стояла симпатичная молодая женщина.

– Это Клара, – гордо представил Боннер свою жену, которая была вдвое моложе своего мужа.

Фэнси улыбнулась ей, про себя удивляясь, как такая милая женщина согласилась выйти замуж за человека, который был на столько старше ее. Ведь вокруг было так много молодых людей.

Боннер помог гостье сесть на лошадь, и, тут же забыв об этой паре, Фэнси переключилась на другое: ей предстояло обдумать кое-что поважнее.

ГЛАВА 4

Когда Чанс, Фэнси и Тод отъехали от грязных берегов Пьюджет-Саунд, дорога пошла в гору и сузилась до такой степени, что всадникам пришлось следовать друг за другом.

Мысли Доусена были далеки от мальчика, ехавшего за ним.

Ему вспомнилось, как однажды, когда он сам был семилетним ребенком, отец привел в дом новую жену, у которой тоже был сын по имени Джейсон. Он был небольшого роста и хрупкого телосложения. И хотя, как выяснилось, оказался старше своего брата Чанса на два года, выглядел как младший, потому что ростом был на два дюйма ниже. Доусен-младший сразу понял, что ему придется опекать своего нового брата. И Джейсон, изо всех сил старавшийся подружиться с Чансом, без разговоров признал его превосходство над собой. Так повелось, что младший брат помогал старшему во всем, и не только в мальчишеских драках. Это продолжалось и тогда, когда они выросли.

Джейсон обладал мечтательным характером и, в отличие от Чанса, никогда не интересовался грубой жизнью лесорубов. Уже подростком он грезил о том, что, став взрослым, уедет в Сан-Франциско, где надеялся разбогатеть. Однако он никогда не умел объяснить, каким образом намеревался добиться осуществления этой мечты. Как потом выяснилось он не имел ни малейшего представления, как именно разбогатеть.

Когда Джейсону было лет двадцать пять, отец послал его с поручением в поселение лесорубов Тамуотер. Он отправился туда и отсутствовал три недели, ничего о себе не сообщая. Наконец, эксцентричный молодой человек вернулся, но не один, а привез с собой жену – хорошенькую маленькую Мэри Крэнсон.

Она обожала своего мужа, и когда он сказал, что хочет переехать в Сан-Франциско, Мэри с готовностью согласилась. Чанс очень хорошо помнил то утро, когда супруги сели на пароход, отправлявшийся в большой быстрорастущий город. Мэри стучала зубами от холодного ветра, дувшего с Пыоджет-Саунд, но глаза ее счастливо сияли, и она доверчиво опиралась на руку мужа. А Джейсон едва сдерживал нетерпение, желая поскорее отправиться в Сан-Франциско, где он намеревался стать богатым. Перед тем, как они ступили на трап, Том Доусен сунул в руки своему пасынку пачку денег и пожелал всего самого наилучшего.

Прошло десять месяцев, но от молодых супругов не было никаких известий. Нэн, жена отца, чуть не заболела от переживаний – ее воображение рисовало картины одна мрачнее другой: то на Джейсона и Мэри напали индейцы, то их убили разбойники, ведь всем известно, что Сан-Франциско наводнен всякими подонками и головорезами. Наконец, чтобы успокоить мачеху, Чанс решил ехать на поиски брата.

Но за день до намеченного отъезда от Джейсона пришло долгожданное письмо, где он сообщал, что их с Мэри сыну, которого назвали Тодом, уже две недели, а также, что наконец ему посчастливилось найти хорошую работу служащего в магазине. Это короткое письмо заканчивалось успокоительной вестью, что здоровье всех троих хорошее, и обещанием писать почаще. Нэн бережно сложила письмо в конверт. Чанс с отцом переглянулись, так как оба подумали о том, сколько мест работы уже, должно быть, сменил Джейсон.

Позже их подозрения подтвердились. Нэн написала сыну письмо, адресовав на место его работы, но через две недели оно вернулось с сообщением, что Джейсон Ландерс больше там не работает.

В последующие годы весточки от него приходили от случая к случаю. В основном, это были просьбы прислать денег в долг и сообщения об очередной перемене места работы.

«Бедняга! Он так и остался слабым и нищим», – думал Чанс о погибшем брате, направляя лошадь по узкой дороге между сосен. Мечтам Джейсона так и не суждено было сбыться. Оставалось только надеяться, что маленький Тод унаследует характер матери, а не отца, и что он будет таким же решительным и энергичным, как его тетя Фэнси.

Подумав об этой девушке и о ее вспыльчивом характере, Доусен с ужасом представил, какая жизнь должна ожидать мальчика с его родной тетей. К тому же она не сказала ни да, ни нет на предложение жить в доме Чанса. Он понимал, что она должна будет противиться этому, так как он ни за что не позволит ее любовнику, этому бездельнику, жить в его доме. Если она собирается продолжать свои отношения с этим типом, то пусть встречается с ним где угодно, но не в его доме.

Доусен сердито передернул плечами, пытаясь отогнать нежелательные мысли о Фэнси и ее любовнике. Он только представил их вместе в постели, в груди у него больно кольнуло. Разозлившись, Чанс сердито сказал себе, что ему нет дела, с кем спит эта дрянная девчонка.

Но неприятные мысли были прерваны перестуком топоров и визгом пилы, доносившихся из леса, а также криками погонщика быков, направлявшегося по ухабистой дороге в Дювамиш возле Сиэтла. Там бревна сбрасывались в воду, они плыли до реки Пьюджет-Саунд, где их грузили на баржи и отправляли в Сан-Франциско. До поселка было уже рукой подать.

Когда через некоторое время все трое въехали во владения Доусена, Фэнси поморщилась, услышав смех и обрывки реплик жен лесорубов, которые избегали ее, как и остальных девушек из танцзала. Это было несправедливо, но глупо упрекать женщин за такое отношение к подопечным Большой Мирты, большинство из которых вели себя не очень прилично и были ничем не лучше проституток. Поэтому жен лесорубов, считавших Фэнси такою же, как и все остальные, вполне можно было понять. Мужчины в поселке, вероятно, думали так же. И Чанс Доусен, разумеется, не был исключением.