Очарование нежности - Хесс Нора - Страница 14

– Вот, пожалуйста, садитесь. – Девушка поставила стул так, чтобы женщина села спи­ной к камину. Я сейчас быстренько приберу, а потом будем пить кофе.

Что же касается Энни, то та если даже и заметила беспорядок на кухне, то виду не подала. Она буквально засыпала Лэйси во­просами.

– Лэйси, а сколько тебе лет? На вид тебе не многим больше, чем моей двенадцатилетней Глори.

– Восемнадцать, скоро уже девятнадцать.

– Ты что, всегда жила в Джулесберге? А родители твои живы?

«Мэтт, где же ты?» – в панике думала де­вушка, не зная, что отвечать. Что о ней люди подумают, если узнают, что она полжизни про­вела на колесах, торгуя с отцом лекарствами из трав. Судя по всему, женщины, которые зани­мались этим, на добрую репутацию рассчиты­вать не могли.

И вдруг рядом как из-под земли появился Мэтт. Ласково, успокаивающе положив руку ей на плечо, он сказал:

– Трэй женился на сироте, Энни. Она по­нятия не имеет о том, как вести хозяйство на ферме или на ранчо. Думаю, что нам предстоит ее всему этому научить.

Все дружно рассмеялись, а Энни Стамп предложила:

– Я с радостью помогу тебе, если хочешь, Лэйси, объясню все, что знаю.

– Спасибо вам, Энни, – благодарно улыб­нулась девушка, разливая кофе и ставя на стол сливки и сахар. – Думаю, что мне не раз при­дется обратиться к вам за советом.

– Мы с Лэйси сегодня чуть попозже соби­раемся в город. Надо бы ей одежды прикупить, более пригодной для ухода за скотиной и пти­цей.

– Я вот что думаю, Мэтт, – сказала Лэйси, размешивая сахар в кофе. – Мне нравятся эти штаны Джасперса и его рубашка. Я лучше буду их носить.

Карлтон сделал вид, что слегка шокирован, а вот Энни одобрительно посмотрела на нее:

– Вот тут ты права, девочка. Куда удобнее, чем все эти женские платья, да и потеплее, пожалуй. Особенно когда на улице мороз и ветер норовит задрать тебе юбку.

– И еще, – продолжала она, – тебе нужна толстая куртка, крепкие ботинки, широкополая шляпа, шерстяной шарф и кожаные перчатки. А платье тебе понадобится для того, чтобы ходить в церковь – как-никак дом Божий.

– Но зимой в эдакую холодину не всякий раз и в церковь пойдешь, особенно когда снегу по колено наметет.

После того как Энни с детьми отправились домой, Мэтт спросил у Лэйси:

– А тебе и правда хочется ходить в муж­ской одежде? Энни ведь только одна здесь такая, которая в ней ходит. И по двум причинам: первая – ей все равно, что люди скажут, а вторая – она все время работает на воздухе.

– Мне тоже придется работать на воздухе, Мэтт. И мне тоже не хочется, чтобы ветер поддувал снизу, – улыбнулась девушка. – Разу­меется, мне не хотелось бы, чтобы люди чесали языками обо мне, не хотелось бы Трэя позо­рить.

Мэтт от души расхохотался.

– Нет уж, девочка, Трэя тебе при всем твоем желании не опозорить. Вот уж действительно кому все равно, что о нем люди скажут. А если эта одежда еще и Буллу не понравится, так Трэй сам тебе посоветует ходить в ней.

– Ладно. Будем считать, что все улажено. Когда вы хотите ехать в город?

– Да сразу же, как только ты процедишь молоко и поставишь его в кладовку.

Когда Лэйси с Мэттом отправились в Ма­ренго, солнце стало делать робкие попытки прорвать пелену облаков. Мэтт оседлал своего вороного жеребца Полуночника, а Лэйси села на гнедую Джасперса.

Гнедая была лошадкой горячей, но умни­цей и послушной. Старик научил ее реагиро­вать на всевозможный свист.

– А в какой части Вайоминга находимся мы? – полюбопытствовала девушка, когда они неспешной рысцой трусили к городу.

– Мы находимся в долине речки Паудер-ривер. Она протекает на северо-восток через весь Вайоминг. Бассейн ее лежит между холма­ми Блэк-Хиллз на востоке и горами Биг-Хорн на западе. А все, что между ними, – равнина, превосходные ровные пастбища.

– Прекрасный край, – сказала Лэйси. На секунду она задумалась, как долго продлится ее житье-бытье среди этой красоты. Вполне воз­можно, что Трэй пошлет ее ко всем чертям, когда вернется из Додж-сити, и неизвестно, где она окажется месяца через два.

Впереди замаячили строения крохотного го­родка, и девушка стала думать совсем о другом. Будут ли они встречаться с другими соседями? И будут ли эти соседи такими же милыми, как Энни, или же равнодушными и заносчивыми, как Руби?

День был субботний, и женщины всей ок­руги приехали в город сделать кое-какие по­купки и обменяться свежими сплетнями. Мэтт и Лэйси въехали в Маренго. Спускаясь с горки перед лавкой бакалейщика, они привлекли вни­мание трех женщин, переходивших улицу.

– Что это за мальчишка с Мэттом? – чуть ли не во весь голос поинтересовалась одна из них.

Их глаза округлились, когда девушка обер­нулась и они сумели разглядеть ее, несомнен­но, женские формы, на секунду четко обрисо­вавшиеся под нарядом Джасперса.

– Никакой это не мальчишка, – прошепта­ла другая. – Это женщина.

– Это точно, Тильда? Но ведь грудь-то под курткой плоская, как стол.

– Просто куртка велика ей, поэтому ничего и не видно.

Они не отрывали взоров от Лэйси и тогда, когда та ступила на деревянный тротуар.

– Не знаю, кто это, – сказала одна из них. – Может, какая-нибудь родственница Мэтта? Не слышала, чтобы у него были род­ственники.

– Давай перейдем улицу и спросим его самого. Он скажет, – сказала та, которую звали Тильдой, и решительно направилась в сторону, где Мэтт и Лэйси вели меж собой довольно серьезный разговор.

– А вот и леди пожаловали, – Карлтон тронул девушку за рукав, едва сдерживая смех. Он тут же понял, что дамы горят желанием узнать, кто такая Лэйси.

После обмена приветствиями он объявил:

– Леди, я хочу представить вам нашу но­вую соседку. Молодую леди зовут Лэйси Сондерс, это жена Трэя. Пока она живет в коттед­же старика Джасперса и останется там до возвращения мужа – он сейчас перегоняет скот.

Ответом на эту тираду было молчание. Леди были огорошены так, что и слова вымолвить не могли: они просто стояли и смотрели на Мэтта. Потом, как по команде, их взоры переметнулись на Лэйси.

Первой опомнилась Тильда.

– Боже мой! Да она же на вид не старше моей пятнадцатилетней. – Женщина сделала благожелательный жест рукой. – Милости про­сим в нашу общину, Лэйси.

Затем она улыбнулась и добавила:

– Всегда приятно увидеть новое лицо. Мы уже так друг другу надоели.

Две другие женщины смехом поддержали Тильду и тоже принялись пожимать руки девушки.

– Могу понять, почему вы не согласились жить под одной крышей с Буллом, – высказа­лась женщина по имени Лоретта.

Лэйси лихорадочно соображала, что бы ей такое на это ответить, но вдруг заметила, как к ним направляется Булл Сондерс собственной персоной. Не замечая ее, скорее всего даже не узнав ее в мужском одеянии со спрятанными под шляпой волосами, он прямо подошел к Мэтту.

– До меня дошли слухи, что ты решил приютить эту маленькую шлюшку? Хотелось бы знать, чего это она вдруг поперлась к тебе?

Мэтт готов был испепелить его взглядом.

– Да ты в двух случаях ошибся, ублюдок несчастный, – в тон ему ответил он. – Первое: Лэйси не шлюха, и второе – ко мне она не приходила. А теперь, хочешь, я расскажу этим двум леди, почему она вынуждена жить в кот­тедже старика Джасперса? Ты действительно хочешь, чтобы все знали, как все было на са­мом деле?

И тут из Булла Сондерса улетучился весь запал. Какое-то время он еще продолжал пристально и с ненавистью смотреть Мэтту прямо в глаза, наверное, из желания смутить его, но Мэтт ни на секунду не отвёл глаз и выдержал злобный взгляд Булла. Тогда тот, резко повернувшись на каблуках, зашагал прочь, бормоча проклятия.

Карлтон посмотрел на Лэйси, на ее белое от страха и стыда лицо и тронул ее за локоть.

– Вы уж извините нас, леди, – поспешно обратился он к женщинам, – но нам действительно недосуг – надо еще покупки сделать.

Дамы преувеличенно дружелюбно помахали девушке, не забыв пригласить ее к себе в гости. Та улыбнулась им в ответ, благодарная за то, что они хоть как-то подняли ее настроение. Скорее всего, ее соседи не поверили ни едино­му слову из того, что здесь наговорил Сондерс.