Очарование нежности - Хесс Нора - Страница 18

– Раненько ты, Трэй. Уже успел до Додж-сити и обратно?

– Не совсем, но почти, – улыбнулся Трэй. – Они бы совсем отощали, надумай я гнать их до самого Додж-сити. Нет, пару недель назад, я распрощался с ними. Понимаешь, мне вдруг очень захотелось домой.

Хосе заговорщически улыбнулся:

– Не стану тебя корить за то, что ты сбежал. Твоя жена – настоящая красавица. Должен заметить, что она даже слишком хороша для такого сорвиголовы, как ты.

Молодой человек сумел скрыть свое удив­ление от комплиментов, раздаваемых этим мексиканцем в адрес его юной жены. Он и сам знал, что она красивая, но чтобы она была для него слишком хороша?! Парень, что, так и не усек, что это проститутка?

– А где Мэтт? Он здесь? – Трэй поспешил сменить тему.

– Нет его, Трэй. Скорее всего, он ужинает у Лэйси. Они часто ужинают вместе. Я слышал, как его пес тут лаял, может, рысь гнал. Они, наверное, пошли взглянуть, не загнала ли собака рысь на дерево. Они уже пару раз так ходили.

– А что, моя жена разве не тут живет? – удивился молодой человек.

– О нет, нет. Она живет в доме старика Джасперса. Он ведь умер вскоре после того, как ты уехал перегонять скот.

Трэй стоял, пытаясь склеить все рассказан­ное ему воедино. Все, оказывается, пошло не так, как он предполагал.

– Ну ладно, – сказал Трэй, поворачиваясь и сходя с крыльца. – Я поскакал туда, может, еще их застану.

Он изнемогал от голода и усталости, ког­да добрался до маленького, уютного коттеджа Джасперса. Когда на его стук не последовало никакого ответа, Трэй толкнул дверь и во­шел.

Стоявшая на столе зажженная лампа свиде­тельствовала о том, что оба не так давно ужинали. При виде ломтика ветчины на одной из тарелок у него слюнки потекли и он невольно улыбнулся. Не долго думая, Трэй схватил его и начал с жадностью есть. На плите стоял еще теплый кофейник. Он отхватил от куска солид­ный ломоть мяса, положил его на тарелку, даже не удосужившись взглянуть, чистая она или нет, и подцепил ложкой из кастрюли две огромные картофелины. Мыча от удовольствия и напрочь позабыв о всех хороших манерах, которые когда-то пыталась привить ему мать, Трэй уселся за стол и набросился на еду.

Когда молодой человек утолил, наконец, свой звериный голод, он запил ужин большой круж­кой кофе и огляделся.

С тех пор как Трэй в последний раз был у Джасперса, здесь все изменилось до неузнаваемости. На столе была расстелена красивая скатерть в цветочек, на окнах висели новые занавески в тон скатерти. Что-то не мог он припомнить, чтобы у Джасперса было так уют­но. Вспоминалась только копоть да грязь.

«Похоже, что эта потаскушка еще и непло­хая домашняя хозяйка», – с некоторым изумлением отметил про себя Трэй.

Вспомнив о том, что Мэтт и Лэйси отпра­вились вслед за собакой, он вышел из дома и вскочил на своего изрядно уставшего мустанга.

– Ничего, ничего, старик. Обещаю тебе, что сегодня получишь от меня целый мешок овса, – похлопал он по шее маленького пони.

Молодой человек без труда разыскал следы, маленькие – Лэйси и побольше – Мэтта. Вечер был ясный, светила полная луна. Он проделал уже довольно изрядный путь, как вдруг тишину прорезал истошный крик. Такого вопля ему еще слышать не приходилось. Трэй тут же пришпо­рил своего мустанга и помчался вперед, по правлению к деревьям.

Представшая его взору сцена заставила за­леденеть кровь в жилах. Мэтт, лежа на спине, боролся с огромным волком, а какой-то маль­чишка-подросток исступленно молотил зверя по голове прикладом винтовки. Со стороны края просеки доносился остервенелый собачий лай. Он инстинктивно выхватил свой «кольт» из кобуры и пальнул в воздух. Странно взвизгнув, хищник выпустил Мэтта и помчался наутек, в сторону горы. За ним бросилась собака. Трэй исступленно завертел головой, ища глазами Лэйси. Страшно было и подумать, что волк мог загрызть ее.

Мэтт уселся на снегу, а мальчишка-подрос­ток удивленно, даже скорее ошеломленно, уставился на него.

– Ну, привет тебе, Мэтт, – бросил Трэй. Когда вокруг он не обнаружил никаких рас­простертых на снегу тел, то успокоился, решив, что Лэйси просто не было с Мэттом. В конце концов, она могла просто спать, когда он захо­дил в коттедж.

Дунув в ствол, Трэй полез в нагрудный карман за патроном, чтобы дозарядить барабан. Усмехнувшись, он подмигнул Мэтту и сказал:

– Волчонок-то чуть тебя не прикончил, ты как считаешь?

– Это уж точно, – отозвался тот, отряхивая снег с рукавов и оправляя воротник куртки, на котором остались следы от волчьих клыков. – Каюк бы мне был, если бы ты не подоспел вовремя.

Помолчав, он спросил:

– А чего это ты так рано? Со стадом что-нибудь не в порядке?

– Нет, Просто надоело гонять этот чертов скот, вот и все, – усмехнулся Трэй.

– А твоя молоденькая женушка, разумеет­ся, к твоему раннему возвращению отношения не имеет, говоришь? – лукаво осведомился Мэтт, продолжая отряхивать снег с колен.

– Если уж о моей женушке речь зашла, так может быть, скажешь мне, где она, черт бы ее побрал? Перес сказал, что вы вместе уходили.

– Эх ты, Трэй Сондерс! Да вот она стоит прямо перед тобой – протри глаза!

Трэй повернул голову и недоверчиво по­смотрел на Лэйси. Оказывается, этот симпатичный мальчишка… да нет, не может этого быть – это Лэйси? Неужели это и есть та самая девчонка, на которой он женился?

– Странно все это, однако, Мэтт, – не отрывая настороженного взгляда от Лэйси, про­изнес он. – Это совсем не та особа, на которой я женился. Абсолютно не та.

Рот Лэйси скривился в горькой усмешке. Стало быть, он хочет отделаться от этого брака, в который ринулся очертя голову. Нет, она не винила Трэя за то, что намерения его вдруг изменились. В глубине души девушка даже ожидала чего-нибудь подобного. Но прикидываться, что он впервые ее видит, – это просто трусливая попытка спрятать голову в песок. Она была лучшего мнения о Трэе Сондерсе.

Но было кое-что, о чем он явно запамято­вал. У Лэйси осталось свидетельство о браке, и когда они вернутся в дом, она ткнет бумагу ему в физиономию, чтобы это освежило его память.

Лэйси сердито сорвала с головы старую шляпу Джасперса, и ее роскошные каштановые волосы рассыпались по плечам. Вперив в сво­его незадачливого супруга пристальный взгляд зеленых глаз, девушка резко произнесла:

– Не выйдет, Трэй Сондерс! Ты прекрасно знаешь, что я – твоя жена!

– Пойми, – продолжала Лэйси, – я ничего бы не имела против аннулирования нашего брака, если бы ты был мужчиной и попросил бы меня об этом. Но ты ведешь себя как пос­ледний трус, и я никогда ни на какое аннули­рование не соглашусь. И развода тебе не дам. Вот так-то. Что ты теперь скажешь? – подбоченясь, она гневно посмотрела на Трэя.

Он хотел было что-то возразить, но не мог подобрать слов и просто смотрел на эту взбесившуюся маленькую кошечку, постепенно уз­навая в ней ту, с которой полтора месяца назад пошел под венец. «Господи, ну разве можно забыть эти волосы и эти сочные, алые губы?»

Губы Трэя медленно растянулись в улыбке. «А чем черт не шутит – может быть, и стоит связать себя с ней не только на одну ночь?..»

Судорожно сглотнув, он обрел, наконец, дар речи и, ухмыльнувшись, произнес:

– А я ведь и вправду женился на дикой кошке, как ты считаешь, Мэтт?

– Достаточно дикой, чтобы привести в чув­ство такого дикаря, как ты, – хмыкнул тот, – А как же ты узнал ее?

– По волосам и по глазам. Я не сразу узнал, потому что теперь она не размалевана так, как тогда, когда мы женились.

Трэй плотоядно улыбнулся Лэйси:

– Ладно. Сейчас мы едем на ранчо и после того, как я разжую Буллу, как и что, мы с тобой познакомимся поближе.

На лице девушки появилась гримаса возму­щения:

– Я никогда и ни за что не стану жить под одной крышей с этим мерзким стариком!

Молодой человек прищурился:

– Что этот старый недоносок наговорил тебе?

– Дело не в том, что он наговорил, – от­ветил за нее Мэтт. – А в том, как он с ней поступил.