Сила любви - Хесс Нора - Страница 4

Конечно, она знала и других мужчин — это были ее отец и мустангер Корд Мак Байн. Ла Тор никогда не выходил за пределы кухни, когда приезжал, и Джонти была ему очень за это благодарна. Если он и развратничал где-то, будучи в городе, то он ходил в другой публичный дом.

А Корд приходил удовлетворять свою похоть, и Джонти случайно об этом узнала. Сквернословящая Люси описала Джонти то, что было между ней и мустангером.

Мэгги очень не понравилось это, потому .что, пока Джонти не знала такие подробности про Корда, она обожала его также, как и Ла Тора.

Мэгги попыталась объяснить Джонти разницу между похотью и любовью.

— Послушай, детка, — сказала она, — то, что происходит между мужчинами и женщинами, развлекающимися наверху — это совсем не то, что бывает между приличной женщиной и мужчиной, любящими друг друга. Заниматься любовью с человеком, который обожает тебя — прекрасно.

Мэгги указала на потолок:

— Между людьми, которые находятся там, наверху, нет никакой любви. У них нет даже симпатии и уважения. Проститутки — это просто удобная вещь для мужчин, приходящих сюда для удовлетворения своих похотливых желаний.

Мэгги мягко стиснула тонкие руки Джонти и добавила:

— Пусть тебя не пугает и не вызывает отвращения то, что ты услышала, хорошо?

Пальцы Джонти, погруженной в раздумье, играли с толстым золотым кольцом на руке бабушки. Через минуту Джонти подняла глаза и сказала:

— Я не боюсь мужчин, может быть, даже испытываю легкое отвращение, но я тебе хочу кое-что сказать, — ее голубые глаза сверкнули, — я, пожалуй, лучше бы натирала полы щеткой.

Мэгги с облегчением рассмеялась, взъерошила короткие черные кудряшки и сказала:

— Милая девочка, когда-нибудь ты будешь натирать полы для любимого человека.

Джонти сжалась и отошла.

— Возможно, — тихо сказала она и ушла, всем своим видом показывая, что не желает больше говорить на эту тему.

Мэгги позвала Джонти, подняв сухую руку и подзывая ее к своей кровати, произнесла:

— Мы должны поговорить, дорогая.

Джонти оставила работу, уныло уставилась в окно, скрывая свое любопытство за широкой улыбкой, и пошла по комнате грациозной походкой. Она присела на край кровати и, взяв в свои руки холодные ладони бабушки, мягко спросила:

— Поговорить о чем?

— О том, что станет с тобой, — Мэгги помолчала, собираясь с духом, и произнесла. — Ты знаешь, что твоя бабушка скоро покинет тебя, не так ли, моя дорогая?

Теплый мягкий ветерок играл с занавеской на окне, пчела жужжала над букетом полевых цветов и над множеством пузырьков с лекарствами на узкой тумбочке. Но все это не произвело впечатления на Джонти. Бабушка вложила в свои слова весь тот страх, который преследовал ее в последнее время. За прошедшие несколько месяцев кашель, часто сотрясающий болезненное тело, с каждым днем усиливался. Джонти надеялась, молилась, чтоб с наступлением весны здоровье бабушки поправилось. Но лучше не становилось. Джонти сильно сжала бабушкины пальцы.

— Не говори так, бабушка, — взмолилась девушка. — Сейчас весна. Все обновляется. Кроме того, — Джонти попыталась улыбнуться, — на следующей неделе у меня день рождения, мне исполняется восемнадцать лет. Не очень-то хорошим подарком будет, если ты оставишь меня одну праздновать его, не так ли?

— Мне жаль, Джонти, — Мэгги подняла высохшую руку, чтобы потрепать внучку по гладкой щеке. — Я тянула сколько могла, — помолчав немного, она добавила. — А теперь надо поговорить о твоем будущем. Ты хоть как-то думала об этом?

В глазах Джонти блеснули слезы. Она была неспособна думать о том, что эта старая женщина действительно умрет, и какую страшную боль это оставит в ее жизни. А что станет с ней — в данный момент не имело никакого значения.

Джонти подавила волнение и, осторожно убрав седые, тонкие волосы с морщинистого лба, тихо сказала:

— Я считаю, что останусь здесь с Нелли, в качестве ее экономки.

— О нет, девочка моя! — Мэгги от удивления попыталась встать. — Этого ты не должна делать никогда, — выдохнула она, пока Джонти осторожно укладывала ее обратно на подушки. — Ты должна уехать отсюда. Представляешь, что случится с тобой, если обнаружат, что ты — женщина?

Джонти улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд ее глаз:

— Но Нелли и ее девушки не допустят, чтобы со мной что-то случилось.

Мэгги поджала губы:

— Люси позволит и бросит тебя к «волкам» при первом же удобном случае, — она решительно покачала головой. — Мы должны подумать о чем-то другом. О том, как показать миру, что ты — прекрасная женщина.

— Ну, есть еще дядя Джим, — осмелилась сказать Джонти, зная, что бабушка ужасно не любит ее друга, но девушка никак не могла понять за что. — Он мне как родственник, и он уже знает, что я — женщина. Он не допустит, чтобы мне было плохо.

— Никогда! — на мгновенье в слезящихся глазах Мэгги зажегся огонь. — Джим Ла Тор — преступник, он и его дружки — опасность для общества, — Мэгги с трудом пыталась подняться, опираясь на локоть. — Обещай мне, Джонти, что ты никогда не уйдешь с этим человеком.

— Но, бабушка…— начала девушка, потом остановилась и обернулась на резкий стук в дверь кухни.

Прежде, чем она успела спросить, кто там, в кухне появилась высокая, широкоплечая фигура и закрыла за собой дверь.

— Корд Мак Байн! — хрипло прошептала Мэгги и опять повалилась на подушки. — Слава Богу, — прошептала она, — что он услышал мои молитвы.

Глава 2

Почти четыре дня и четыре ночи худой, как хлыст, наездник находился в седле, управляя стадом из пятидесяти диких мустангов, ведя их в Эбилену.

Корд Мак Байн привык к длинным переездам на лошадях. Он перегонял стада на расстояния более ста миль. Этот суровый человек был охотником за дикими лошадьми на территории Вайолинга.

Гражданская война окончилась в апреле 1865, и через год Корд оказался в Вайолинге. Он был капитаном, сражался на Севере под предводительством генерала Гранта. Хотя Корд до смерти устал от убийств и увечий, ему очень нравилась сама жизнь в армии: азартные игры, кутежи, распутство в перерывах между сражениями — соответствовали его необузданному нраву.

Его мать умерла, когда он был очень юным, и у него в памяти не сохранилось четкого впечатления о ней. Его отец не женился во второй раз, и поэтому Корд так и не узнал материнской ласки. Однако Корд и его отец были очень большими друзьями и даже вместе уехали на войну. Но в кровавой битве при Шалохе старший Мак Байн погиб.

В конце войны Корд оказался не у дел. Старая ферма в Мичигане не привлекала его, как не привлекала она его и раньше. Через месяц, неугомонный и неспособный уладить свои дела на ферме, Корд отправился на запад.

Он задавал себе вопрос, все ли с ним в порядке, так как не жаждая оседлой жизни, он мотался по воле судьбы с места на место, приобретая репутацию дерзкого игрока, меткого стрелка и бесстрашного человека, которого не так просто обвести вокруг пальца.

Но Корду нравилась его жизнь, полная опасности, скандалов в кабаках, драк. Он не боялся пули и участвовал во всех стычках с индейцами. Корд вел такую жизнь настолько долго, что она казалась ему естественной.

Однажды Корд помог одному старику окружить стадо мустангов, что и определило его будущее.

Ничто так не горячило кровь Корда, как погоня за дикими лошадьми. После того, как он загонял около пятидесяти голов, Корд переправлял их в Эбилен. С карманами, полными денег, он в течение нескольких дней кутил: пил и играл в карты, посещал публичный дом Нелли до тех пор, пока у него хватало денег заплатить за проститутку. Когда кончались деньги, он приобретал оснащение и направлялся на пастбища, чтобы все начать сначала.

Уже опустился холодный весенний вечер, и пронзительный ветер гулял по равнине, когда Корд увидел огни Эбилена. Через десять минут с поднятым воротником, чтобы защититься от вечерней прохлады, он уже гнал своих лошадей по главной улице, приведя свой кольт в такое положение, что его рукоятка всегда была под рукой.