Сэйдж - Хесс Нора - Страница 7

— Тетя Сэйдж, ты вся горишь, хоть тебя и бьет дрожь. — Дэнни забрался в укрытие вслед за ней и прижался своим гибким мальчишеским телом к ее спи не. — Ты себя хорошо чувствуешь?

— Да, милый, все нормально. Просто устала. ПРОСТО УСТАЛА и наполовину не выражало того, что Сэйдж на самом деле чувствовала. Более точным было бы сказать, что она устала до смерти: устало ее тело, душа, не говоря о мучительном чувстве голода.

Вчера им с Дэнни удалось съесть только несколько сухих ягод, забытых птицами в течение долгой зимы, да еще они случайно обнаружили несколько ям, наполненных водой, и смогли утолить жажду. Сэйдж знала, что мальчик тоже голоден, возможно, даже больше, чем она. Он растет, и его молодому организму требуется много пищи. Как ей уберечь от страданий этого ребенка, которого она любила, как своего собственного? Она потеряла направление и сейчас, пожалуй, не могла бы с уверенностью сказать: направляются ли они к цивилизации или удаляются от нее. Единственное, что ей было точно известно — так это то, что сегодня утром восходящее солнце светило им в спины. Может быть, им удалось не потерять направления и они по-прежнему двигаются на Запад, а не по кругу. Если же направление на Запад ими утеряно, то они запросто могут угодить в лапы ее деверя.

От отвращения и ужаса Сэйдж передернуло, несмотря на высокую температуру, которая у нее сейчас, несомненно, была. Миланд Ларкин хотел, чтобы она стала его женой, но один Господь ведает, что он сделает с Дэнни, если тот ему попадется. Брат ее мужа был религиозен чуть не до фанатизма, но точно так же фанатично он ненавидел индейцев. Это была какая-то необъяснимая, болезненная ненависть. Никто не знал, откуда она взялась, в чем ее причины. Наоборот, всем было известно, что краснокожие не причинили Ларкину никакого вреда.

И все-таки эта глубокая, черная ненависть жила в нем. Она полыхала в его глазах, когда он смотрел на Дэнни или его мать.

В затуманенном болезнью сознании Сэйдж встали картины трагедии, которая разыгралась накануне и которую ей так хотелось забыть. Смерть мужа Артура, гибель ее брата Кейла и его жены Мэри, матери Дэнни.

…Стояла прекрасная весенняя погода. Яркое солнце разогнало туман, и теплый утренний воздух был напоен густым ароматом свежей зелени, распускающихся почек и сырой земли. Сэйдж видела все это, как сейчас. Мужчины и ее невестка начали работать в саду, на доходы от которого и жили обе семьи.

Ее муж и брат владели равными частями большого участка земли. Там они и построили свои небольшие домики совсем рядом, в нескольких ярдах один от другого. От нее и Дэнни помощи не требовалось, поэтому они взяли корзины и пошли собирать зелень на поляну недалеко от домиков. Корзины были уже наполнены почти наполовину нежными, молодыми стеблями одуванчиков, как вдруг со стороны их фермы раздались три выстрела. Сердце у Сэйдж тревожно сжалось. Стреляли из кольтов, а у Артура и Кейла были только ружья. Бросив свои корзины, они с Дэнни помчались к дому. Добежав до склона небольшого холма, закрывавшего их жилища, Сэйдж из предосторожности опустилась на землю и потянула за собой племянника. Остаток пути до вершины холма они проделали ползком и, взобравшись наверх, посмотрели на двор фермы.

Как только они взглянули на то, что там происходит, у них обоих вырвался сдавленный крик ужаса.

Ее муж и Кейл лежали в неестественных позах в саду, а Мэри — в нескольких футах от двери в жилище. По тому, как были разбросаны в сторону ее руки и ноги, по виду разорванной пополам длинной туники Сэйдж догадалась, что эту маленькую, хрупкую женщину изнасиловали, прежде чем пуля оборвала ее жизнь.

Внезапно эта ужасная картина пополнилась новыми действующими лицами. Неизвестно откуда внизу появились трое мужчин, до того момента незамеченные ею. Двое направились к Артуру и Кейлу, а третий мужчина остановился над телом Мэри. Сэйдж никогда не сможет забыть, как полыхали его рыжие волосы, когда он склонился над мертвой женщиной и, взяв ее за ноги, потащил в дом. Через мгновение он вышел из домика навстречу своим дружкам. Один из них тащил за плечи Артура, а другой — поменьше ростом — Кейла Согнувшись под тяжестью мертвых тел, бандиты вошли внутрь строения, а спустя несколько секунд появились, теперь уже без своей ужасной ноши.

Трое мужчин немного постояли, переговариваясь о чем-то, потом тот, с рыжими волосами, достал из кармана своих кожаных брюк какую-то тряпку, чиркнув спичкой о подошву ботинка, зажег кусок материи и, когда она разгорелась, бросил ее внутрь помещения.

Спустя еще мгновение расширившимися от ужаса глазами Сэйдж увидела, как сухие бревна вспыхнули, словно порох. Она с трудом подавила готовый сорваться с губ пронзительный крик и, схватив Дэнни за голову, уткнула его лицом в свою грудь, чтобы заглушить жалкий крик отчаяния. Нельзя, чтобы эти чудовища там, внизу, догадались, что есть свидетели их злодеяния.

— НУ, ИДИТЕ ЖЕ, УХОДИТЕ! — Сэйдж пыталась мысленно приказать бандитам

— ХОТЬ БЫ ОНИ СКОРЕЕ УХОДИЛИ, ЧТОБЫ Я МОГЛА ПОБЕЖАТЬ К МУЖУ И БРАТУ И ВЫТА ЩИТЬ ИХ ИЗ ПЛАМЕНИ. ВДРУГ ОНИ ЕЩЕ ЖИВЫ!!!

У Сэйдж не было никаких сомнений относительно невестки. Мэри мертва, и ей уже ничем не помочь.

Но троица не уходила. Они только взобрались на своих лошадей и, закурив сигареты, стали ожидать, пока обрушится крыша маленького строения И только после того, как это случилось, они пришпорили своих скакунов и спокойно ускакали, словно и не убили только что трех человек.

Словно в кошмарном сне Сэйдж услышала всхлипы Дэнни, который повторял снова и снова: «Мама! Папа!» Она обняла мальчика и, подавив собственные рыдания, постаралась успокоить или хотя бы немного утешить ребенка. Ее мучил вопрос: где сейчас бандиты? Вдруг они все еще рыщут поблизости? И вернутся ли они назад на место преступления?

Внезапно Сэйдж затихла и притаилась. В отдалении послышался глухой стук копыт. Может, как она и ожидала, возвращаются назад бандиты? Она прошептала: «Ш-ш-ш!» Приподняв голову, как насторожившийся зверек, она стала вглядываться в догорающие бревна пожара. Когда всадник приблизился, женщина увидела, кто скачет, и радостно вскрикнула. К дымящимся развалинам дома галопом мчался ее деверь Миланд.

«Какая злая ирония судьбы, — вдруг пронеслось в ее голове. — Он никогда не навещал их прежде и вот едет, когда Артур мертв».

Она уже совсем было приготовилась подняться и окликнуть деверя, но вдруг инстинкт самосохранения приказал ей остаться там, где она была. «Что-то тут не так», — сказала себе Сэйдж. Слишком уж невозмутимо сидел в седле Миланд, слишком спокойно смотрел он на дымящиеся развалины, где еще недавно жили счастливые люди и кипела жизнь. Неужели ему не приходит в голову, что под тлеющими руинами могут быть останки людей?

Но когда Миланд, сложив рупором руки, стал громко звать ее, беспокойство Сэйдж перешло в страшное подозрение, что ему как раз очень .хорошо известно, кто находится под развалинами дома. Иначе, почему это он не выкликает и имя своего брата?

Она не хотела этого, но страшные, ужасные вопросы один за другим вставали перед ней. Неужели Миланд действительно знает, чьи тела лежат там среди головешек и тлеющих углей? Здравый рассудок подсказывал ей, что он, наверняка, должен был заметить тех троих и догадаться, что это именно те люди, которые подожгли дом его брата. Почему в таком случае он не воспользовался своим ружьем? Ведь он отличный стрелок и мог запросто перестрелять всех.

— ЗАБИРАЙ МАЛЬЧИКА И ПРЯЧЬСЯ! — снова заговорил в ней внутренний голос.

И женщина решила послушаться голоса разума. Она разжала объятия, в которых сжимала племянника, и, предостерегающе поднеся палец к губам, кивком приказала ему следовать за ней с вершины дальше от дома. Когда, наконец, они оказались в безопасности и Миланд уже не мог их заметить, Дэнни повернул к ней залитое слезами лицо:

— Тетя Сэйдж, это же брат дяди Артура. Неужели ты не откликнешься?

Сэйдж покачала головой. Сейчас не время для объяснений. Вместо этого она указала мальчику на высокую сосну в нескольких ярдах и тихо-тихо, еле слышно, сказала: