Голос бездны - Ветер Андрей - Страница 63

63

– Вот, вот, Ваня. У тебя есть на кого излить силу своей врождённой воспитательской страсти, – сказал Сергей, досмеиваясь. – Ксюха – это благодатная почва.

Они затихли. Отовсюду доносились разрозненные песни и звонкий смех. Где-то сухо ломались ветви. Романов запрокинул голову и прислушался.

– Как в кино… Лис, а что здесь за праздник?

– Купала. Самая короткая ночь, – быстро ответила Ксения, падая на землю возле мужчин.

– А тебе откуда известно? – удивился дядя Ваня. – То ты ни шиша не знаешь, а тут вдруг на тебе! Купала! Откуда такая уверенность?

– А мне Сергей сказал, – важно сообщила девушка. – Мы костры увидели, и примчались сюда, чтобы от Миши спрятаться. А мне же интересно, откуда столько народу, столько огней. Сергей растолковал.

– Так вы, оказывается, беседой развлекались, покуда я в перевёрнутой машине беспамятствовал! Славненько получается!

– Дядя Ваня, я же только об этом и успела спросить, – Ксения виновато прижала ладони к груди.

Неподалёку послышалось шуршание травы. Две девицы в коротких платьицах шумно раздвигали голыми ногами траву. На головах у обеих красовались богатые венки из луговых цветов, торчали во все стороны длинные стебли. Из-под цветов красиво рассыпались длинные распущенные волосы. Повернувшись лицом к девицам, Сергей положил руки поперёк Ксении и тут же услышал, как длинноволосые подруги затянули громкую песню:

Схватил девку поперёк,Отнёс девку во лесок,За пень, за колоду,Под белу берёзу.Постой, парень, не валяй,Моё платье не марай!Сама платье скину,Под себя подкину.Руки-ноги разложу,И тропинку укажу!А тропинка торна,К моей штучке чёрной!..

Девки скрылись. Романов проводил их взглядом, поднявшись на локтях.

– Весёлые куплетики!

– Купала, – засмеялся тихонько Сергей. – Попасть бы на это веселье при нормальных обстоятельствах, попрыгать через костёр, поцеловаться в хороводе…

– Так пойди попрыгай.

– Устал, однако, как чукча после охоты на кита.

– А скажи мне, друг Лис, всегда, что ли, в эту ночь наш народ так развлекается?

– Не знаю, Вань. Я как-то лет пять назад был на Купале, но там всё выглядело скромнее. Народу собралось поменьше нынешнего, да и одежду сбросили человека два-три, чтобы умыться росой. Стеснялись. А тут, я вижу, размах! Никогда не думал, что у нас, в нашей провонявшей ладаном стране так лихо гуляют на Купалу, по-настоящему.

– Получается, что у нас язычество, что ли, на ноги встаёт? удивился Романов.

– А чем это плохо? Язычество веселее и здоровее христианства. Оно от земли и от неба, а не от принесённых из-за моря книг. Оно от души, от народного духу…

– К чёрту эти разговоры! – потянулся Романов и посмотрел на труп Когтева. – Мы устроились тут, как на пляже. А надо бы и за дело взяться. Не забывайте, друзья мои, что на наших руках покойник, которого надлежит сдать в соответствующее место.

– Что ты предлагаешь? – Лисицын приподнял голову и посмотрел на полковника.

Романов тяжело поднялся и отряхнулся.

– Пройдусь, – сказал он, рассовывая по карманам пистолеты.

– Куда вы, дядя Ваня?

– Обратно. Нужно поймать попутку и добраться до телефона, чтобы вызвать машину за этим, – он кивнул в сторону Когтева. – А вы тут ждите меня. Теперь уж бежать не от кого и не за кем. Далеко не уходите и не пускайте особенно никого сюда, не то народ зашугается, завидев страшного дядьку со скрученной башкой…

– А мы скажем, что это пьяный водяной дрыхнет…

Полковник неторопливо побрёл по мятой траве, обходя затухающие костры и сбивая росу широкими штанинами.

– А я хочу туда, – Ксения указала рукой за костры. – Хочу голышом.

Сергей взял её за руку.

– Пошли. Думаю, что сейчас самое время сбросить с себя одежду и поваляться в росе.

– Ты серьёзно?

– Вполне. И ты – наконец-то! – произнесла, обращаясь ко мне, «ты».

– Сейчас можно.

– Отчего же? Почему раньше было нельзя?

– Потому, что сейчас мы словно родились заново.

– Резонно. Мы действительно родились заново. Вдвоём. Под дулом пистолета.

– Сейчас мы на равных. И мы будем прыгать нагишом, – Ксения потянула Сергея за руку, свободной рукой расстёгивая пуговицы на рубашке. – Пошли. Я очень хочу туда!

– А Михалыч пусть без присмотра лежит?

– Пусть. Его больше нет.

– Его больше нет, – согласился Сергей, сбрасывая башмаки и наступая босиком на влажную траву.

– Я совершенно свободна!

Они двигались с каждым шагом быстрее и быстрее, сбрасывая на ходу одежду и оставляя её лежать на земле белыми комьями. Уже заметно рассвело по сравнению с ночью, и очертания предметов сделались легко различимыми. Впереди громко смеялись женщины. Их было человек пять-шесть. Все нагие. Стоя на коленях в высокой прибрежной траве, они водили руками вокруг себя, осторожно стряхивая на ладони капли росы. Чуть в сторонке топтался, покачиваясь, худой мужчина в плавках. Его голову украшала неуклюжая маска из мешковины с прорезанными отверстиями для глаз, поверх маски лежал венок из стеблей травы. Мужчина делал несколько шагов вперёд, затем пятился назад и прижимался спиной к стволу высокой берёзы. Всякий раз прикасаясь к ней, он выкрикивал:

– Ого-го!

Затем его действия повторялись. Немного дальше толпилось человек двадцать в обычной одежде, но почти все украшенные цветами и травой на голове. Они переговаривались едва слышно и наблюдали за голыми женщинами. У двоих или троих в руках виднелись зажжённые свечки. Метрах в десяти ближе к лесу над костром возвышалась вертикальная жердь с дымящимися останками сгоревшего недавно чучела. От того же костра тянулась в сторону колдующих нагих ведьм вереница галдящих юнцов. Со стороны реки несся дружный смех, слышался шумный плеск воды. Оттуда же летело бренчание гитары.

Всё это Сергей и Ксения успели разглядеть на бегу, стуча босыми ногами по сырой земле и чувствуя холодящее похлёстывание травы по икрам.

– Хорошо! – прокричали они в один голос и с разбегу перемахнули через ближайший костёр, крепко держась за руки.

Их приветствовал дружный хор радостного улюлюканья и невнятных возгласов. Сергей ощутил, как внутри у него развернулось веером незнакомое доселе чувство. Воздух омыл его со всех сторон влажным ветром, огладил кожу невесомыми руками, прикоснулся к глазам свежестью, влетел в распахнутый рот сильным чистым дыханием. Сергей раскинул руки, готовый упасть от внезапного наслаждения. Воздух поддержал его, подставив под спину невидимые гигантские ладони. Поддержал и подтолкнул вперёд.

Сергей легонько подпрыгнул и закружился на месте, словно приплясывая. Рядом с ним кружилась Ксения. Так, и только так, должен был чувствовать себя настоящий Лис-охотник. Так, и только так, мог праздновать Лис завершение охоты. Под возбуждающее пение женщин, под плеск холодной воды, под довольный смех парней, под потрескивание костров, под пробуждающиеся голоса птиц.

Сергей остановил кружение и нащупал за собой Ксению. Она протянула ему свою руку. Сергей стоял к ней спиной, но ему почудилось, что он увидел спиной белую кожу, её нежную, тонкую почти до прозрачности структуру, ощутил струящееся из неё тепло. Он шевельнул пальцами и услышал ответное движение.

– Ой, люди, ой, люлёшеньки! – заголосил кто-то в стороне. – Ой, люли, ой, люлёшеньки! Поцелуй меня, милёшенький!

Этот внезапный женский голос пронзил Сергея насквозь. Позади с новой силой вспыхнуло пламя костра, подкормленное брошенной в него охапкой сухого хвороста.

– Хоровод! – с пьянящей радостью закричал мужской бас.

Сергей рывком притянул к себе Ксению и припал губами к её рту. А вокруг приплясывали люди. И люди захлопали в ладоши.