Фантастика 2006. Выпуск 2 - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 70

— Ошибаешься, — холодно ответил Николай. — Можем. Ты сегодня же, в моем присутствии, сделаешь инъекцию имморталина себе. И тогда ты вынужден будешь работать в полную силу.

— Хрен тебе, а не иъекцию. Я не хочу. Ну?!

Николай отвел глаза. И промолвил:

— Ну… не хочешь, так не хочешь. Можешь идти к себе.

Кузьмин не ожидал такого поворота. На всякий случай сказал Николаю еще пару гадостей — тот промолчал. Кузьмин пожал плечами и пошел хвастаться успехами Витьке.

Приятель радости не разделял. Крутил носом, сомневался:

— Толь, ты не знаешь этих сволочей. Придумают, как тебя прижать.

— А никак они меня не прижмут! Витя, я не могу найти это средство! Нет у меня образования для таких поисков, понимаешь? Пусть я буду трижды бессмертный — это ничего не решит! Я случайно нашел имморталин, но на большее меня не хватит! Ты, дурак, купился тогда, а Николаю некогда было проверять мои дипломы, он лекарство от смерти получить хотел! Вы все на самом деле идиоты, поверили мне, идиоту еще большему…

Витя вздыхал и хмурился.

— Выпьем, — примиряюще сказал Кузьмин.

— Выпьем, — согласился Витя.

Чуть позже явился призрак попа — отношения выяснять. Кузьмин с бутылкой в обнимку спрятался в углу за креслом, покуда Витя чисто по понятиям вел переговоры со свежеубитым. В конце концов победил бандит. Он вытолкал попа на балкон, под лучи заходящего солнца. С тихим стоном призрак испарился.

— Хорошо, что я на себе эксперимент ставить не стал, — подвел итог Витя. — А то бы сам сгорел… Ладно, буду знать.

— А что, думаешь, он окончательно исчез?

Полчаса они посвятили беседе о судьбе призраков. Если ничего не исчезает никуда, и ничего не берется ниоткуда, то призрак попа, надо полагать, не исчез, а куда-то переместился. В иной мир. Но в какой? И каковы там условия? Витю тема живо интересовала. Кузьмина не очень, но отчего б не поговорить с хорошим человеком?

Почти в полночь Кузьмину позвонила Настя. Попросила сойти вниз. Кузьмину отчего-то не захотелось, на сердце устроилась какая-то тяжесть. Может, допился? Мотор барахлит… В лифте начало уши закладывать, опять же.

И только в лаборатории он все понял. Там, у дальнего окна стояла на коленях его дочь. А в опасной близости от ее головы поигрывала пистолетом Настя. Девочка плакала, на скуле красовался синяк. Кузьмин опустил руки.

— Где сейф, знаешь, — с ненавистью произнесла Настя. — Коли имморталин. Себе и ей.

— Папа, она маму убила! — крикнула дочь.

Кузьмин привалился к стене. Как же так… Нет, это невозможно. Его семья, все, что у него было… Жены больше нет. И дочь под дулом пистолета… А на другой чаше весов — человечество. Да плевать Кузьмину было на человечество! Он представил себе дочку, которую крючит и корежит ломкой. Даже не себя — эту девочку-подростка. Инъекция или пуля — разницы никакой. Жизнь для нее закончится.

— Ты хорошо устроился, — шипела Настя. — Мы погибаем от боли, а ты ставишь эксперименты… Правильно, зачем себя-то гробить? Себе ты инъекцию сделаешь, когда найдешь безопасное средство. Только фиг что у тебя выйдет. Будешь страдать, как все.

Кузьмин закрыл глаза. Прости, дочка, я подонок…

— Стреляй, — прошептал он.

— Что? — Настя не поверила своим ушам.

Воспользовавшись заминкой, девочка дернулась в сторону, успела встать на ноги и сделать несколько шагов к двери. Пуля настигла ее в центре зала. Кузьмин ошалело глядел на кровавые ошметки.

— Ну все, суки…

Медленно, сгорбившись, он повернулся и пошел к лифту.

Кузьмин встретил Николая трезвым. Шеф предприятия удивился спокойствию Кузьмина. А тот ровным тоном сказал:

— Николай, я всесторонне обдумал вчерашнее твое предложение. И пришел к выводу, что один не справлюсь. У меня серьезно пошатнулось здоровье, я нуждаюсь в отдыхе. Но чтобы ты не подозревал меня в нечистой игре, я придумал вот что. — Кузьмин раскрыл коробочку, показал компакт-диск: — Здесь все мои наработки на сегодняшний день. Вот, — он поставил рядом с диском ампулу, — доза имморталина для того врача, которого ты сочтешь нужным привлечь к работе. Вот, — он положил на стол ключи с карточкой, — ключи от сейфа. Имморталина там хватит на две инъекции каждому из Высшей Расы. Думаю, я вернусь раньше, но — сам понимаешь, запас карман не тянет.

У Николая тряслись руки, когда он сгребал выложенное Кузьминым богатство.

— Диск проверь, читается ли, — очень дружелюбно посоветовал Кузьмин.

Компьютера в кабинете не было. Он стоял в соседней комнате, у секретарши. Николай вылетел за дверь. За его спиной громко щелкнул замок. Николай насторожился, но не сильно. Он топал ногами от нетерпения, ожидая, пока машина считает данные с диска.

И осел на пол, когда из колонок полилась церковная музыка… Николай сорвался с места и побежал в лабораторию, проверять сейф.

На полке одиноко томились десять ампул. Всего десять. На почти семьсот человек.

— Толя!! — заорал Николай, барабаня в запертую дверь кабинета. — Толя, падла, открой! Открой, чмо, хуже будет!!

Он орал и плакал. На вопли прибежали сотрудники, взломали дверь.

Кузьмин повесился на верхней ручке огромного окна. Стеклопакеты были хорошие, вся фурнитура была сделана на совесть. И ручка выдержала вес взрослого мужика.

Его тело, неестественно длинное и нескладное, не доставало ногами до пола примерно полметра. А на искаженном лице застыла гримаса, и вываленный язык словно дразнил бессмертных — мол, скушали?

Скушали.

В роскошной ванной комнате перед огромным зеркалом топталось уроливое существо, отдаленно напоминавшее человека. Оно откликалось на имя Николай, помнило, что у него когда-то был бизнес, жена, а где-то есть ребенок. Сына забрала теща, когда началась война.

Николай был последним. Он успел припрятать уцелевшие ампулы с имморталином, но не сумел пресечь слухи. Его дом осадили боевики преданных соратников. Николай перехитрил всех. Один за другим гибли бывшие его единокровцы — умирали от пуль, сгорали заживо в своих комфортабельных квартирах и автомобилях, тонули в болотах… Убить их было не так уж сложно. И никакая имморталиновая подпитка не спасала от гибели мозга.

Призраки их толпились в доме Николая, но вреда причинить не могли. Николай долго колебался, не отдать ли ампулы с чудесным лекарством на анализ, но так и не отдал. Ведь ради сохранения тайны надо было подколоть исследователя имморталином. А каждая порция — это месяц или два жизни Николая. Его собственной жизни.

— Мерзавец, — шептал Николай, поминая Кузьмина. — Мерзавец…

Да, ублюдок отомстил за своих баб. Заставил бессмертных убивать друг друга. Знал, сука, что Николай из страха и жадности ни с кем не поделится. Даже с женой.

Жену Николай застрелил и закопал в саду. Чтобы не канючила.

А когда война утихла, за Николаем пришли из прокуратуры. Он откупился, понимая, что придут еще и еще. Ну и наплевать, злобно думал он, все равно скоро сдохну.

Сдохнуть ему предстояло куда быстрей, чем он рассчитывал: десять ампул в сейфе вместо имморталина содержали подкрашенную воду. Мерзавец Кузьмин подстраховался и на тот случай, если Николай окажется менее жадным.

Одна ампула. Только одна. И ломка в разгаре.

У существа по имени Николай тряслись руки. Он надпилил кончик, отломил его… В нос ударил резкий запах коньяка.

— Сука-а-а!!!

Николай заплакал. Он всхлипывал, утирая сопли перепончатой лапой, трясся чешуйчатым телом. Потом принес из кабинета пистолет. Смотрел на него сквозь пелену соленой влаги на глазах с вертикальными зрачками и бормотал:

— Проклятые трусы… Сраное человечество! Вы не хотите принять нас, смириться с нами… Да вы просто мясо для нас, и радуйтесь, что хоть на это годитесь… Думаете, вы сильней? Вас просто слишком много, и с этом все дело! Но скоро, попомните мое слово, вы вырежете девять десятых в очередной бессмысленной вашей войне — и вот тогда вы пожалеете, что уничтожили нас. Потому что без нас вы не сможете восстановить жизнь на Земле. Не будет никого, кто перенес бы и облучение, и болезни… Не будет никого, кто вас спасет… Так и подыхайте!!! Только запомните: открытое единожды уже не спрячешь. Пройдет пятьдесят лет, а то и меньше, и кто-нибудь снова отыщет это лекарство. Только уже без этих побочных эффектов. Мы все равно будем жить вечно, слышите вы?! Вечно!!!