Оборотень - Баранова Наталья - Страница 18

— Не твоя забота!

На этот раз вздохнула я. В общем — то я знала, что значит быть номером вторым. И как нестерпимо бьют по темечку чужие победы, мне тоже было известно. Изольда — мой кошмар. Успешная, красивая, дерзкая и рисковая. Мы были подругами. Подругами, которые ненавидели друг друга, не переставая соперничать. Нам нравились одни и те же парни, мы увлекались одними и теми же играми, мы просто не могли ровно относиться друг к другу. Язвительные подкалывания, злые слова, беспрестанные стычки. Я ее ненавидела до мозга костей. Она надо мной смеялась.

Все переменилось в один момент. В тот миг, когда я узнала, что Иза погибла. Она была успешнее меня и ярче, и она стала служкой СБ. Два года я завидовала ее положению, бесилась от ее высокомерных выходок. Два года я мечтала отомстить. Но когда Джанет сказала, что моя врагиня разбилась, я вдруг ощутила беспричинную ноющую тоску у сердца. Это было и разочарование от того, что мне уже никогда не перещеголять Изольду. А если я и смогу стать лучшей — она не узнает. А позже я вспоминала те краткие моменты перемирий, что все же были в нашей жизни. И жалела. И тосковала. Что ни говори, Иза была мне ближе многих других. И если б я могла вернуть все назад, то, наверное, потратила б время не на непрерывные стычки, а хоть на тот же разговор по душам. Впрочем….

— Ты зря злишься на Хариолана, — проговорила я негромко, — он не враг тебе.

Аниду посмотрел мне в глаза. В зрачках его глаз полыхнуло недовольство.

— Хильда, — проговорил он. — Ты зря вмешалась. Было б лучше, если б я умер. Я б вам с Хариоланом тогда не мешался. Думаешь, я ничего — то не понимаю о себе? Думаешь, я не знал, с чем шутил? Да, я просто одержимый! Я хочу стать первым. И я первым буду. Так что…. Не хочу только, что б ты считала меня лицемерной тварью. Ты нравишься мне. И вот он еще один повод, что б избавиться от Хариолана, этого всеобщего любимчика. Я ведь тоже люблю тебя, Хильда.

Я недоверчиво покачала головой. Страх, презрение, теперь вот любовь? Этот мальчишка просто не умел быть постоянным. Ни в привязанностях, ни в чувствах. Но, взглянув на его лицо, я почувствовала, что страх скользнул по моей спине холодной змеей. Он не шутил. Ни на миг не шутил. И в его лице было такое отчаяние, что на миг мне стало безумно жаль его.

Жалость — нелогичное чувство.

Аниду смотрел на меня, не отводя взгляда, закусив губу, и ждал. Чего ждал? Жалость все равно не может перерасти в любовь. Я любила Хариолана. Я любила. Но я не могла изменить своих чувств. Даже если б захотела, я не смогла б солгать. Все равно не получилось бы. Есть вещи, о которых лгать легко и просто. Есть вещи, о которых солгать не удастся.

— Прости, — произнесла я. — Я люблю Хариолана. Ты это знаешь. Если хочешь, мы можем быть друзьями.

Аниду скрипнул зубами. Благодаренье небесам, что в это миг послышался звук шагов Леди Ингрид. Мне никак не хотелось продолжать беседу на заданную тему. Поднявшись на ноги, я склонила голову в поклоне перед вошедшей женщиной. Аниду шумно вздохнул, его пальцы комкали край простыни.

Леди Ингрид легонько кивнула мне, словно в который раз оказывая свое одобрение. С ее молчаливого согласия я выскользнула из комнаты, даже не попрощавшись с Аниду. Отступление от правил этикета. Но, ничего, он переживет. Не смертельно.

В коридоре меня ждал Нодар, тот самый высоченный крепыш — телохранитель.

— Освободились, леди?

— Да уж, — отозвалась я. — До завтрашнего дня я — вольный ветер. Хоть бы уж скорее поправился этот несносный мальчишка. Или он нас всех тут уморит!

— Не говорите так, Хильда. И у стен бывают уши.

Я легкомысленно отмахнулась. Сейчас мне было море по колено! И моя нерастраченная энергия требовала выхода. Посмотрев на Нодара, я спросила.

— Хариолан занят?

— Хариолан на вахте. Сидит в рубке, под парусом.

— Прекрасно!!! Значит, я могу заняться своими делами. Нодар, у меня есть вопрос. Где тут берут прислугу?

— В трюме, разумеется, — усмехнулся он. — Бездельники с миров Атоли будут рады услужить вам, госпожа, — я не успела возмутиться, как Нодар подмигнул мне и весело добавил. — Мы ж пираты, Хильда. Надо ж оправдывать ожидания людей хоть в чем — то.

— Ну что ж, — протянула я. — Тогда — в трюм! Веди меня, я сама не найду дороги.

Трюм…. Что ж назвать это помещение как — то иначе было трудновато. Наверное, в подобных помещениях первобытные пираты перевозили рабов с континента на континент. Выходит, мне еще повезло, что лично меня держали в отдельном помещении. С обычными людьми тут особенно не церемонились. На меня смотрели десятки глаз — синих, серых, карих, узких, миндалевидных, широких, но в каждых застыло ожидание и вопрос. И главный вопрос — что их ждет. Ну, это — то понятно.

Я смотрела на молоденьких симпатичных девушек и парнишек. Их здесь было большинство. Людей постарше — единицы. Да — а…. Поговорить бы с Хариоланом по душам, что все сие значит. Интерес мне был, чем мальчишки и девчонки так провинились за свою не очень долгую жизнь.

Мне приглянулась девушка лет семнадцати — невысокая, стройная с темной кожей и темными же глазами. Чем — то очаровал меня ее взгляд. На миг показалось — она не создана для мира Атоли, слишком легковесен он для нее. Указав на нее Нодару, я пошла дальше, пока он отдавал соответствующие распоряжения. Еще я выбрала парочку мускулистых мальчишек и женщину постарше. Вид у нее был законченной стервы, но это — то мне и было нужно. Законченная стерва, несомненно, как и все, будет бояться оборотня, а что б услужить, будет железной рукой держать остальных. Тем самым я избавлю себя от забот. Мило.

Я уже собралась уходить, как чья — то рука крепко ухватила мой подол. Обернувшись, я с удивлением рассмотрела нахалку. Ей было лет двадцать, растрепанные волосы почти закрывали лицо, падая на него спутанным комом. Одета она была, некогда, несомненно со вкусом. Ее костюм был родом из бутика одного из домов Высокой моды, это было заметно, несмотря на нынешнее его состояние. Старая знакомая?

Ухватив мадемуазель за подбородок, я заглянула ей в лицо. Что ж, никак не предполагала, что дочка сенатора Ильясу — Виктория — окажется в столь незавидном положении. Выручить? Вспомнилось, как она когда — то высокомерно смотрела на меня, как на существо ущербное. Сквитаться? А, черт с ним! Лентяйка она была еще та! Но не оставлять же ее в этом месте. Коврик у кровати после хором трюма будет ей казаться периной.

— Так, — заметила я Нодару, — эту — тоже.

— Зря, леди, — заметил он. — Эта крошечка уже третий раз возвращается в трюм. Не добыча — недоразумение одно.

— Нодар! — заметила я. — Позволь мне самой решать, кого я беру.

Нодар хмыкнул, но спорить не стал. И то — гоже. Удалившись из этого неприятного местечка, я сразу ж направилась в свои покои.

Находились они на окраине. Несколько комнат, посередине одной старинная ванна из потемневшего серебра в виде раковины. Больше мебели практически не было, а были старые гобелены, почти выцветшие от времени, драпировки на окнах, настоящих окнах, которые выходили на загадочный лес. Растворив рамы, я могла пить сыроватый, стылый воздух мира под парусом. В ясные ночи мне б открывалось настоящее, живое небо.

Мне всегда нравились звезды. Из моего пентхауса в прошлом мире, открывался чудесный вид. Вид на небо. Плавая по ночам в бассейне, я частенько тушила прожектора и наслаждалась видом над головой. Небо — это и было причиной, по которой я выбрала именно этот уголок. Второй причиной была та самая ванна.

Но прежде чем я сюда вселюсь, предстоит еще очень много сделать. А мне не терпелось вселиться в эти покои как можно раньше. Как любой нормальной женщине мне хотелось иметь свой уголок, где все было б устроено так, как я хочу.

Растворив рамы, я облокотилось на подоконник, и посмотрела вдаль. Синий лес, белый туман, небо над головою. Свежий воздух ворвался в покои и разогнал старое марево благовонной пыли. И внезапно мне захотелось растворить все окна, выгнать этот навязчивый аромат, что остался от старой хозяйки или хозяина. Это же мой дом!