Холодный викинг - Хилл Сандра - Страница 33

Дар и Олаф предложили пытать ее, взбешенные заявлением Линетт, рассказавшей, что Руби вошла этим утром в комнату Торка с намерением убить его. История казалась достаточно убедительной.

Но Торк и Дар, направившись в комнату Руби, чтобы допросить ее, увидели, как она мечется в тревожном сне, а слова, срывавшиеся с губ, лишь подтверждали подозрения:

— Мертвы! О Боже! Жестокие варвары! Так много крови! И все ни к чему! Прости им, Господи! Пожалуйста… пожалуйста… заставь их остановиться!

Говоря по правде, она вынесла себе приговор. Торк и Дар оставили ее и тихо вышли, чтобы обсудить услышанное.

— Не нравится мне все это, — покачал головой Дар. — Вроде бы виновность девушки доказана, и все же я не убежден.

— Я тоже.

— Все кажется таким разумным, однако сомневаюсь, что она шпионка.

Часть души Торка верила в то, что Руби невинна. Неужели она сумела обвести всех вокруг пальца?

Голова разрывалась от назойливых мыслей. За ужином он то и дело поглядывал на Руби, заметив красивое платье, изящество которого еще больше подчеркивали драгоценные украшения. Торк криво усмехнулся. Дерзкая девчонка снова попала в беду, однако бессовестно хвастается взятыми взаймы нарядами, словно чертова королева! Сидя в самом конце стола, она выглядела не менее величественно, чем самая знатная дама.

— Ты станешь пытать ее? — проныла Линетт, цепляясь за его руку, — Ты сделаешь это, Торк? Сделаешь?

Торк с отвращением стряхнул с себя назойливые руки. Он спал с Линетт прошлой ночью, но почему-то это не доставило былого удовольствия. По правде говоря, он уже потерял к ней интерес, как у него обычно бывало со всеми женщинами.

— Это не твое дело, — рявкнул Торк. — И придержи свой злобный язык! Больше я ничего не желаю слышать!'

Линетт надулась и завела беседу с гесиром, сидевшим по другую ее руку.

Когда столы были сложены и убраны, Руби оказалась в одиночестве. Остальные не обращали на нее внимания или бросали грубые реплики, рассчитанные на то, что она услышит. Торк при виде такого обращения стиснул зубы. Ему почему-то страстно захотелось защитить Руби, но он сдержался, напомнив себе о лживости девушки.

— Может, позовем ее и начнем допрос? — осведомился Дар.

— Нет, я сам разберусь, — ответил Торк, вздохнув.

Глаза всех присутствующих следили за Торком. Он не спускал взгляда с Руби, словно подначивая ее сбежать или съежиться от страха. Но, к чести Руби, она не сделала ни того ни другого.

— Пойдем, — велел Торк, чувствуя, как колотится сердце при виде широко раскрытых глаз, с надеждой смотревших на него. Словно у проклятой оленихи! Дьявол! Чего она ожидает от него? Прощения?

Торк злобно схватил Руби за руку и повел к выходящей во двор двери. Повернувшись к тем, кто уже хотел последовать за ним, он приказал:

— Оставайтесь здесь. Мы пойдем одни.

Торк подтащил Руби к телам пленников, лежавшим на земле. Медленно сочившаяся кровь пропитала землю. Руби начала было упираться.

— За нами наблюдают из окон. Не позорь ни меня, ни себя, — посоветовал Торк сквозь стиснутые зубы. Он все-таки велел ей взглянуть на мертвецов и, когда Руби отказалась, стиснул ее подбородок, словно клещами, и заставил посмотреть вниз. В оцепенелых глазах даже после смерти стоял ужас.

Руби, поперхнувшись, согнулась в приступе рвоты. Но Торк не отпустил ее.

— Ты знаешь этих людей? — процедил он, вынуждая ее снова взглянуть вниз.

Руби сумела вырваться и холодно уставилась на Торка; зеленые глаза пылали отвращением. И, не отвечая на вопрос, в свою очередь осведомилась тихо, словно боясь услышать, что он скажет:

— Это сделал ты, Торк?

— Что именно? — удивился он. — Убил их? Ну да, конечно! Они пытались сбежать.

При этих словах Руби побелела, и ее снова вывернуло наизнанку.

— Тебе так неприятна судьба твоих друзей? Или, может быть, любовников?

К горлу Торка поднялась желчь. Почему ему непереносима сама мысль о том, что Руби может отдаться другому? Святая Фрейя! Эта женщина подрывает его силы!

— Нет, мне просто омерзительно, что ты способен на подобное варварство, — печально покачала головой Руби, вытирая рукой слюну с губ.

— Варварство? — воскликнул Торк. — Но это мои враги, они пытались похитить деда! И, без сомнения, убили бы его!

— Прежде всего, они люди, Торк. А на подобное… — Она взмахом руки указала на трупы. — На такое человек вряд ли способен.

— Никто не смеет угрожать моей семье и избежать наказания! — надменно объявил Торк. — Таков обычай викингов. Лишь трус поступает иначе.

Ледяные глаза Руби осуждающе уставились на него.

— Эти люди посланы Иваром, — попытался оборониться Торк.

— Знаю.

— Знаешь?! — заревел Торк и, стиснув ее плечи, начал трясти. — Знаешь! Твои слова обличают тебя! Понимаешь это?

Руби пренебрежительно скривила губы:

— От правосудия викингов меня тошнит! Я знаю, что это люди Ивара, потому что мне сказала Элла.

— Элла?

Руби вздохнула. Ее объяснения все равно ничего не дадут. Ей так или иначе не поверят.

— Элла — это служанка в холле.

Торк изумленно моргнул. У этой хитрой девки на все найдется ответ!

— Если знаешь, что это люди Ивара и в чем тебя обвиняют, должна сознавать также, что все в доме считают тебя виновной и хотят твоей смерти.

На секунду в глазах Руби мелькнул страх, но она тут же попыталась его скрыть, опустив ресницы.

— И ты тоже? — мягко спросила она, глядя на Торка со странной печалью.

Его сердце снова громко заколотилось. Неужели она это слышит? Торк пристально вглядывался в ее лицо в поисках ответа. Обвиняли Руби, так почему же он чувствует виноватым себя?

— Возможно, — наконец устало промолвил Торк. — Ты вынуждаешь меня сделать это.

Глаза Руби наполнились слезами. Она открыла их пошире, чтобы не заплакать. На лице было написано такое отчаяние, что казалось, ее маленькое сердце вот-вот разорвется от его жестоких слов. Совсем как его собственное, черт бы ее побрал! Чего она ожидала от него? Защиты? Того, чтобы он предал своих людей? О дьявол и ад!

— Я совсем не знаю тебя, Торк, — сокрушенно прошептала она.

ГЛАВА 10

Защищайся же, черт бы тебя побрал! — потребовал Торк, раздраженно повышая голос, когда Руби упорно отказалась отвечать на вопросы, которыми забросали ее Дар и Олаф. Она стояла в маленькой закрытой комнате перед мужчинами, вызывающе подняв подбородок.

Но Руби лишь упрямо покачала головой.

— К чему? Разве вы поверите в мою невиновность?

— Я никогда никого не осуждал без вины! — горячился Дар.

— И все-таки поверил без всяких доказательств сказкам, что плетет эта черноволосая паучиха! — бросила Руби. — Откуда она взяла, что я собиралась отравить Торка?

— Хочешь сказать, что Линетт солгала? — осведомился Дар, сузив глаза и барабаня пальцами по подлокотнику кресла.

— Да она просто нагло врет! Удивительно еще, что ее нос нельзя прикрепить ко лбу одной из тех чертовых брошей, которые так нравятся вам, викингам.

— Что ты имеешь в виду, девушка? — вскрикнул Дар.

Торк бесстрастно, без тени юмора рассказал о Пиноккио. Дар, побагровев, вскочил и, взбешенный, ударил ее по лицу так сильно, что голова Руби откинулась. Девушка пошатнулась и едва не упала. Торку потребовалось немало усилий, чтобы не подбежать к ней.

— Твои наглые слова сослужат тебе плохую службу, — предупредил Дар. — И, если не убедишь нас в своей непричастности к делу, думаю, придется пытками добиться от тебя признания, а потом посадить в темницу до того, как соберется альтинг.

Неожиданность удара, особенно после того как Дар был так добр к ней, застала Руби врасплох. Оскорбленно и растерянно она смотрела на деда Торка… Опять эти пронизывающие несчастные глаза раненой оленихи! Вероятно, пытается понять, почему шутливое замечание о лгунах так вывело старика из себя. Однако сочувствие к мертвым врагам выдавало ее, казалось, с головой.