Холодный викинг - Хилл Сандра - Страница 70

— Лежи смирно, — резко приказал он, придерживая ее плечи ладонью одной руки и опуская другую к покрытому медом треугольнику волос между ее бедрами. Что-то несвязно бормоча, Торк раздвинул ноги Руби и, встав между ними на колени, начал исследовать липкими пальцами все интимные углубления. Руби подняла бедра с постели и, застыв, громко застонала…

Она лежала поперек постели с раскинутыми руками, удовлетворенная и усталая.

— О Торк, — тихо шепнула она, потрясенная происшедшим чудом. Порыв ее страсти, ее почти безумный отклик на его прикосновение воспламенили Торка до крайности.

— О нет, еще не время отдыхать, — тихо предупредил он, поднимая ее. — Теперь твоя очередь вылизать мою тарелку начисто.

К тому времени, как она с жадной неукротимостью делала это, Торк уже ничего не сознавал, кроме жгучей потребности в освобождении, особенно когда ее губы коснулись его твердого, готового излиться мужского естества, покрытого медом. Не в силах больше выносить сладостной муки, Торк подмял ее под себя и жестко, почти грубо вошел до конца, наполнив ее свей плотью. Скользкие складки нежной раковины судорожно сжали его. Торк закрыл глаза от полноты ощущений.

Торк чуть отстранился и поглядел на жену. Жену! Господи, какое великолепное слово!

Глаза Руби были затуманены нерассуждающей страстью и молили избавить ее от невыносимого, медленно нараставшего сексуального напряжения, державшего их обоих в стальных тисках. Никогда он не испытывал подобного лихорадочного желания.

— Руби! — свирепым шепотом окликнул он.

— Сейчас, — пробормотала она, пытаясь приподнять бедра, но Торк по-прежнему был глубоко в ней и не смел шевельнуться.

— Летим вместе, дорогая. Вместе, — попросил он.

Руби кивнула. Время нежных ласк прошло, и Торк продолжал неумолимо врезаться в нее. Руби громко кричала… или это его голос? Снова и снова он врывался в нее, пока дикие всплески головокружительного наслаждения не потрясли его, а вместе с ним и тело Руби, забившейся в экстазе.

Они долго лежали рядом, тяжело дыша. Торк чувствовал себя так, словно умер и вновь вернулся к жизни. Он крепко обнял жену, не в силах вымолвить слова, не уверенный, может ли объяснить все то, что случилось с ним. И, когда наконец почувствовал, что может говорить нормальным голосом, тихо усмехнулся, прижимая её к себе.

— Знаешь, что мне больше всего в тебе нравится, жена?

— Что? — прошептала Руби, прикасаясь губами к его шее.

— Ты заставляешь меня смеяться.

Руби ткнула его кулаком в живот.

— Это совсем не комплимент.

— Почему же, милая? — возразил Торк, притворно морщась от боли и придерживая живот обеими руками. — Я считаю просто счастьем, что ты даришь мне радость улыбки.

Про себя он поклялся к утру заставить ее тоже улыбнуться разок-другой. И сдержал клятву.

Служанки, принесшие на следующее утро лохань и горячую воду, были потрясены, увидев, в каком состоянии находится постель.

— Я разлила мед на простыни, — объяснила Руби с огненно-багровым лицом.

Пожилая рабыня ехидно поглядела на нее.

— Неужели? А пчела разлила мед в твои волосы и на ноги?

Торк неудержимо расхохотался. Но женщина с отвращением уставилась на него.

— А ты, молодой господин… Кажется, эти красные пятна по всему твоему телу… это укусы пчел?

Настала очередь Руби смеяться. Одеться им удалось гораздо позже. Торк вручил Руби две броши в виде драконов.

— У меня не было времени купить тебе утренний подарок. Может, примешь это?

Руби вопросительно подняла брови.

— У викингов есть такой обычай: муж преподносит жене подарок на следующее утро после брачной ночи, чтобы показать, как она угодила ему. По правде говоря, в некоторых местах брак не считается законным, пока новобрачная не получает утренних даров.

— В самом деле? — удивилась Руби, обвив руками его шею и благодарно целуя в губы. — И я действительно угодила тебе?

— Как ты можешь сомневаться? — прорычал он ей на ухо.

К тому времени, как они появились в холле, служанка уже успела распространить пикантную сплетню. Грольф и Олаф грубо смеялись, а остальные, не стесняясь, гадали, что Торк и Руби делали с медом. Некоторые утверждали, что мед был даже на стенах и полу, что, конечно, не соответствовало действительности.

Целых два дня они наслаждались вновь обретенной любовью, проводя долгие часы в постели, гуляя и отправляясь на прогулки верхом, обсуждая совместное будущее.

На второй день Торк объявил:

— Я должен, хотя бы ненадолго, вернуться в Джомсборг. Нужно выполнить свой долг.

Руби подняла на него опечаленные глаза, и Торк впервые пожалел, что дал обет джомсвикингам.

— А потом ты сложишь с себя обет? — спросила она.

— Да, но только когда все дела будут завершены.

— И долго еще ждать?

Торк нерешительно пожал плечами.

— Не знаю. Но обещаю, что вернусь, как только смогу.

— И где мы будем жить? Что ты станешь делать?

— Лучше всего мне заняться торговлей, — поколебавшись ответил он. — Но самым главным будет наша безопасность.

Конечно, Торк предпочел бы остаться у деда, но тогда Эрик наверняка отыщет его там. Но правде говоря, не имело значения, где жить, лишь бы Руби и мальчики были рядом.

Торк крепко обнял Руби и усадил под дуб на ковер опавших листьев, и Руби рассказала ему, как впервые лежала с Джеком на такой шуршащей постели. Торк приник губами к ее шее, не желая слушать о любви к другому мужчине, пусть существующей лишь в ее воображении.

— Тогда мы будем любить друг друга здесь, милая. Я сотру эти старые воспоминания.

Руби ничего не ответила, но в глазах стояла боль. Она никогда не забудет этого Джека, призрачного мужа. И, перед тем как отдаться его настойчивым рукам, Руби нежно спросила:

— Как думаешь, не стоит ли мне начать шить белье? Ты мог бы продавать его в торговых поездках?

Господи, что за талант задавать неуместные вопросы в самое неподходящее время?

Плечи Торка затряслись от едва сдерживаемого смеха.

— Что? Ты смеешься надо мной? — охнула Руби, толкая его в грудь.

— Не могу поверить, что ты хочешь сделать из меня торговца женским бельем!

Руби немного оскорбилась, но все же спросила:

— По-твоему, белье будут покупать?

— Ты это серьезно?

— Лучше всего я умею шить женское белье, — пояснила Руби. — Ты уже сказал, что не хочешь больше детей. И что я буду делать весь день? Кроме того, если тебе неловко торговать таким товаром, я могла бы ездить с тобой и продавать белье сама.

Над этим стоит подумать! Руби на корабле! Да он забудет обо всем и будет брать ее, пока мужская плоть не сотрется от чрезмерного употребления!

И он улыбнулся своей очаровательной жене.

— Ну? — потребовала Руби.

— Если хочешь, девушка, — хрипло согласился он, — я позволю тебе отправить вместе с моими товарами еще и белье.

Господи, да он, наверное, согласился бы сейчас на что угодно!

Но тут шелест осенних листьев под их обнаженными телами и произносимые шепотом слова любви заглушили все мысли о бизнесе и торговле.

Позже, в спальне, Торк, остыв, начал серьезно опасаться идей Руби. Она взволнованно рассказывала о своих планах, и при этом имела в виду не несколько комплектов белья, которые собиралась сшить в свободное время. Руби говорила о целом доме, где работали бы нанятые женщины или рабыни и помогали ей. А потом она собиралась расширить дело. Кровь Тора! Да она наполнит целый корабль своим бельем!

— Руби, это не то, что я имел в виду, когда согласился продавать твое белье, — запротестовал Торк.

— А что ты имел в виду?

— Ну… я счастлив, что ты стала моей женой и будешь ждать меня дома, когда я буду возвращаться из поездок. Так и вижу тебя вместе с Эйриком и Тайкиром. Мое сердце наполняется радостью при одной мысли об этом. Но откуда ты возьмешь время для всего, если с утра до вечера станешь шить белье?

Торк ожидал, что Руби будет довольна нежными словами, которые он с таким трудом смог связать, но вместо этого она взорвалась!