Преступный викинг - Хилл Сандра - Страница 17

Всего три шага ему понадобилось, чтобы отнести ее в постель, где она тотчас повернулась к нему спиной. Он лег рядом и накрыл их обоих шкурами. Ворча, придавил ей ноги своей ногой, подсунул левую руку ей под голову, а правую положил на грудь.

Она окончательно перестала бороться, бросив ему напоследок:

— Шваль!

Селик понял, что это не комплимент, но ему было приятно после долгого одиночества вновь обнимать теплое женское тело.

— Что это за запах? — шепотом спросил он, щекоча ей своим дыханием шею.

— Наверно, твой запах, — огрызнулась она.

Он довольно усмехнулся.

— Нет, это сладкий аромат, цветочный. Особенно сильно пахнет вот здесь, справа. — И он кончиком языка коснулся ее шеи.

Рейн коротко вздохнула, и Селик улыбнулся, довольный ее мгновенным откликом на его ласку. Неужели эта самая женщина говорила, что ей не нравится иметь дело с мужчинами?

— «Страсть».

— Что?

— Это «Страсть», дурачок.

— А, теперь понял. Некоторые женщины выделяют мускус страсти, когда их тела готовы к соединению, но я понятия не имел, что этот запах может быть похож на аромат цветов.

— Болван! «Страсть» — это название духов.

Селик долго не мог понять, а когда понял, рассмеялся.

— Поистине ты меня изумляешь. Ты насмехалась над тем, что я даю имя моему мечу, а сама даешь имя своему запаху.

Рейн толкнула его локтем под ребро и, широко зевая, нырнула под шкуру.

— Все духи имеют названия в моем вре… в моей стране. Но это не то же самое, что называть оружие или бомбу… или глупый меч, — объяснила она, не в силах сдержать зевок.

— Не очень елозь. — Он улыбнулся, представляя, как она разозлится, если узнает, что творит с его телом. — Я тоже постараюсь не докучать тебе своим храпом. Ты об этом просила Убби?

— Убби слишком много болтает.

— Что правда, то правда! Она надолго затихла.

— Рейн!

— Хм-м-м?

— Ты спишь?

— Почти.

— Астрид умерла.

Ее тело словно окаменело. Она не шевелилась, и он не был уверен, расслышала она, что он сказал, или нет. К тому же, он сам не понимал, зачем ему надо было говорить об этом. Чтобы оправдаться?

Наконец она повернулась к нему и пристально посмотрела на него, словно ища в его глазах ответы на вопросы, которые он не мог ей дать.

— Ох, Селик, — прошептала она так тихо, что он едва расслышал.

Она прижалась лицом к его груди и обняла его.

— Ох, Селик.

Впервые за двенадцать лет он почувствовал, что слезы застилают ему глаза, и он, чего с ним давно уже не бывало, спокойно заснул.

ГЛАВА 5

Теплое чувство, которое у нее возникло к Селику, когда он сказал ей о смерти жены, мгновенно исчезло, едва она вышла из шатра на другое утро. На земле около большого костра, на котором готовили еду, сидели пятнадцать дрожавших от холода пленных, связанных по рукам и ногам, да еще друг с другом одной длинной веревкой.

Несколько воинов Селика стояли рядом со смертоносными мечами наготове, хотя пленники, по всей видимости, и не помышляли о сопротивлении. Лохмотья, прикрывавшие их тела, никак не могли защитить их от промозглого осеннего утра, тем более что многие из них были к тому же в синяках, а некоторые страдали от ран. Не удивительно, что прошлой ночью меч и одежда Селика были в крови. Очевидно, он охотился не только за дичью. И — о Господи! — среди воинов были три женщины, связанные вместе с ними.

Я убью его. Клянусь, никогда в жизни я не желала никому зла, но пусть только проклятый викинг попадется мне под руку — я его убью!

Рейн обошла весь лагерь, но Селик и его воины, с которыми он вчера ездил на «охоту», как сквозь землю провалились. Рейн скривила губы в презрительной усмешке и гневно сжала руки в кулаки.

— Убби, где твой хозяин? — резко спросила Рейн, неожиданно возникнув перед преданным слугой, который в это время помешивал в котле пригорающее жаркое.

Великолепно! Убийственное походное фрикасе!

Убби поглядел на нее и спросил:

— Ты хорошо выспалась, моя госпожа?

Рейн недовольно заворчала.

— Он вернулся на поле битвы, — нехотя проговорил Убби.

Рейн не ожидала такого ответа.

— Зачем?

— Похоронить убитых воинов.

Рейн тяжело вздохнула.

— Он сумасшедший? Его люди погибли. Он уже ничего не может для них сделать.

Убби пожал плечами.

— Хозяин винит себя, что повел людей на битву, хотя не видел перед этим воронов.

Рейн усилием воли сохраняла спокойствие.

— Убби, о чем ты говоришь?

— Всем известно, если увидишь воронов, значит, победа будет за нами. А воронов не было ни днем раньше, ни во время всей Великой Битвы. — Он важно надулся, словно сообщил ей нечто сверх мудрое.

Рейн презрительно фыркнула:

— Что за вздор!

— Это правда, — упрямо стоял он на своем.

— Неважно. А как же ты отпустил Селика? Неужели ты не боишься? Саксы наверняка там сторожат, и его могут убить.

Рейн не понимала, почему ее это беспокоит, ведь всего минуту назад она сама готова была убить Селика.

— Для скандинава нет большего позора, чем позволить хищникам пировать на телах павших товарищей, — заявил Убби.

— А не позор брать людей в плен и так ужасно обращаться с ними? — огрызнулась Рейн, указывая на пленников, которые молча смотрели на нее сквозь языки костра.

Убби изумленно поглядел на нее.

— Совсем не позорно брать рабов после битвы. Саксы тоже взяли свою добычу — и скоттов и скандинавов. Можешь быть уверена.

— Что он будет с ними делать?

Убби ссутулился.

— Возможно, кое-кто из них имеет ценность для саксов, и они их выкупят, но я сомневаюсь. Этим придется несладко.

Рейн протянула руку.

— Дай мне твой нож, и я сама освобожу пленных.

Убби подался от нее, пряча за спину свой острый нож, которым он обычно свежевал кроликов.

— Нет, не могу.

Огромный стражник с огненно-рыжими волосами, одетый в грубую накидку с угрожающим видом приблизился к ним.

— Как тебя зовут? — спросила она с показной самоуверенностью.

— Герв, — прорычал он, нависая над ней, как скала.

В руках он держал наточенный недавно меч. Рейн едва не задохнулась от мерзкого запаха немытого тела и зловонного дыхания гиганта, но не отступила.

— Немедленно отпусти этих людей.

Гигант лишь ухмыльнулся в ответ:

— Еще чего?

— Я сказала тебе, Червь.

— Не Червь, а Герв, — поправил он ее ледяным тоном и приблизился еще на шаг, поигрывая мечом.

— Хорошо, Герв. Я хочу, чтобы ты освободил пленных и немедленно.

Он фыркнул и грубо оттолкнул ее.

— Отправляйся в шатер своего хозяина и грей ему постель. Сама-то ты чем лучше рабыни? Видно, хороша в постели, если не сидишь сейчас вместе с ними.

Рейн повернулась к Убби, ища у него защиты.

— Убби, скажи этому увальню, что я не рабыня. К ее огорчению, Убби виновато склонил голову и пробормотал:

— Ну, ты, похоже, заложница.

— Убби! Я думала, ты мне друг.

У него от изумления глаза стали круглыми. С чего это она вдруг решила? Они и встретились-то только вчера.

— Рабыня или заложница — не мое дело, — насмешливо заявил Герв и снова толкнул ее, теперь уже посильнее. — Смотри, как бы тебе не заработать по тощему заду.

— Ты не посмеешь.

— Я? Лучше уйди, а не то тебе достанется. Дуй в шатер или я привяжу тебя к другим пленникам, пока не вернется наш хозяин.

— Не трудись, — вызывающе заявила Рейн. — Я сама.

Она с гордостью продефилировала мимо него, села рядом с пленниками и скрутила себе веревкой лодыжки.

Герв открыл рот от изумления, демонстрируя недостаток зубов, а Убби тяжело вздохнул. Рейн гордилась своим поступком, который напомнил ей о том времени, когда она и ее товарищи-пацифисты привязывали себя к ограде Белого дома, протестуя против увеличения военных расходов.

— Полегче! Ты совсем полоумная?

Толстая женщина отодвинулась, насколько ей позволила веревка.