Преступный викинг - Хилл Сандра - Страница 54

Рейн заставила себя опустить глаза, боясь, как бы Убби не увидел в них охвативший ее страх.

Пожалуйста, Господи, молю тебя, не допусти чтобы воины нашли Селика. Пожалуйста.

Рейн подняла глаза. Молодой воин спускался по лестнице, лениво почесывая под мышками.

— Ничего там нет, кроме кучи гнилого сена.

— Можем накормить им лошадей? — спросил командир, и у Рейн от страха мороз пробежал по коже.

— Нет. Воняет так, будто лежит там много лет. У лошадей наверняка от него будут желудочные колики.

Молодой воин широко зевнул, и Рейн поняла, что ему лень таскать с чердака тюки с сеном.

Предводитель вновь подошел к Рейн и, схватив ее обеими руками, приподнял так, что ей пришлось встать на цыпочки. Она с трудом сдержалась, чтобы не плюнуть ему в глаза, но ее презрение наверняка было написано у нее на лице, потому что он едва не сломал ей обе руки, и она чудом сумела не расплакаться от боли.

— Слушай меня внимательно, женщина. Меня зовут Освальд. Я живу в воинском лагере в Йорвике. Если ты услышишь что-то об Изгое, немедленно свяжись со мной. Король Ательстан хочет получить голову ублюдка, и я постараюсь доставить ее ему. — С этими словами он оттолкнул Рейн, и она упала на землю.

Рейн лежала, пока стук копыт не затих вдали. Только тогда она встала и осмотрелась, поняв, что чувствовала Гайда, глядя на разрушения в своем доме. Но все остались живы, и это было самое главное.

Потом она посмотрела на свои едва прикрытые короткими рукавами руки. Черные синяки покрывали предплечья почти полностью.

В тишине послышалось всхлипыванье одного… другого ребенка… Еще секунда, и плакали уже все. Потом раздался звук шагов. Она посмотрела наверх и увидела Селика, с головы до ног покрытого соломой и со спящей девочкой на руках.

— Адела! — с облегчением воскликнул Адам.

Он бросился к Селику взять у него сестру, нежно обнял ее и тихонько зашептал ей что-то на ухо. Селик тревожным взглядом обвел комнату.

— Все целы? — спросил он Убби.

Когда Убби кивнул в ответ, он сердито посмотрел на Рейн, и она только теперь поняла, что, освободив его для самозащиты, она освободила его и для того, чтобы он мог отомстить ей за похищение. Она-то думала, что ей хватит времени умиротворить его, убедить его в своей любви, объяснить ему, что она все делала только ради его же пользы.

— Рейн, — ласково позвал Селик, но в его голосе она услышала угрозу, — подойди ко мне.

Он согнул палец и поманил ее к себе, но Рейн видела холодное презрение в его глазах. Она отступила на шаг. Селик приблизился на шаг.

— Селик, пойми, пожалуйста…

Рейн вышла в дверь.

— О, я все понимаю, женщина, — ухмыльнулся он, подкрадываясь к ней, как озверевший дикарь.

Рейн на мгновение задумалась, кто для нее опаснее — сакские воины или разъяренный Селик, — и решила не испытывать судьбу.

— О черт! — вскрикнула она и побежала в лес.

ГЛАВА 15

Рейн быстро бежала к лесу, но ей мешал ветер, обжигавший саднившие руки и лицо. Еще болел бок, который она ушибла, когда сакс швырнул ее на земляной пол.

— Что за нелепость? — бормотала она, думая о том, что в своем путешествии во времени подошла к тому, с чего начала.

В первый день, когда она «прибыла» в средневековую Британию, она убегала от Селика — жестокого варвара. Сейчас она спасается бегством от Селика — своего возлюбленного.

Тогда она остановилась и повернулась лицом к Селику, который почти тотчас подошел к ней.

— Подумай, женщина. Ты бежишь ко мне или от меня?

Рейн не колебалась.

— К тебе.

Все еще не придя в себя после нападения саксов и тревоги за жизнь Селика, похищенного ею неделю назад, она бросилась ему на шею.

— О Селик, слава Богу, ты невредим.

Встав на цыпочки, она целовала его шею, подбородок, неподатливые губы.

Только тут до нее дошло, что он не отвечает на ее ласки и даже не обнимает ее.

— Не думай, что ты опять сможешь делать со мной, что хочешь. Я никогда не прощу тебя, Рейн. Никогда.

Она отпрянула и, мучимая дурными предчувствиями, посмотрела прямо ему в глаза. Они были серые, как крылья жука, и сверкали бешеной яростью.

— Селик, позволь мне объяснить. Я знаю, ты расстроен, но…

— Расстроен! Госпожа, это неподходящее слово для моего гнева. Расстроен! Я не расстроен, я взбешен!

Он беспокойно округлил глаза.

— Ты вся в крови.

Рейн провела пальцем по лицу и почувствовала боль возле носа.

— Меня ударил один из воинов. Думаю, просто лопнул сосуд в носу.

Селик тяжело вздохнул. Как бы то ни было, ему было небезразлично ее состояние, но в его глазах она все еще читала презрение.

«Он никогда не простит меня», — решила Рейн.

— Идем, — холодно скомандовал он. — Я там разберусь с тобой и со всеми твоими делами.

Схватив ее за руку, он потащил ее к сараю.

— Нет! — закричала Рейн.

Острая боль от железной хватки пронзила ей руку от шеи до кончиков пальцев.

— Что? — спросил он, недоуменно наморщив лоб. Он заметил синяки на ее поднятых руках и разжал пальцы.

— О черт, — тихо проговорил он и ссутулился. От боли в руках, в сердце, от ненависти Селика слезы наполнили глаза Рейн, и она не смогла удержать их.

Ее длинные белокурые волосы рассыпались по плечам и желтой волной лежали на тунике. С непонятным выражением он рассматривал ее предплечья, легко, как перышком, водя указательным пальцем по темным пятнам, словно стирая боль. Внезапно она увидела замешательство на его лице.

— Что это? — спросил он, показывая на небольшие рубцы на внутренней стороне локтя.

— Предохранение.

— Что?

— Предохранение. Я вшила это два года назад, когда думала, что буду встречаться с мужчиной, но потом… я не стала встречаться, — сказала она, пожав плечами.

— Расскажи, что делает предохранение.

— Предохраняет от зачатия.

Разве можно сейчас говорить с Селиком о предохранении, когда все, о чем она мечтала, разбилось вдребезги, словно тонкий хрусталь, из-за его невыносимого презрения.

— Я дождусь твоих объяснений?

— Это предохраняет от зачатия. Я знаю, трудно поверить… Давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз. Я не делала…

— А почему ты раньше не поделилась со мной этими интересными сведениями?

Удивленная сарказмом, прозвучавшим в его голосе, Рейн ответила со всей искренностью:

— Ты не спрашивал.

Селик едва слышно хмыкнул.

— И как долго действует этот… предохранитель?

— Около пяти лет.

Селик широко улыбнулся.

Рейн содрогнулась, потому что в его улыбке не было обычного тепла. Это была грозная улыбка смертельно опасного хищника.

Рейн смутилась.

— Селик, почему ты не хотел идти до конца? Ты говорил, что воинам надо беречь силы перед сражениями.

Он ласково взял ее за руку.

— Пойдем, Рейн. Нам с тобой давно пора обсудить одно дело, и это никак нельзя откладывать на потом.

Когда они вошли в сарай, Рейн увидела, что Убби с детьми неплохо поработали, приводя в порядок помещение после разгрома, который учинили саксы. Дети испуганно переводили взгляды с нее на Селика и обратно.

— Убби, собери этих кишащих паразитами уличных крыс и отведи их в Йорвик к Гайде.

— Надолго? — спросил Убби, не поинтересовавшись, зачем это надо.

— Пока я не дам знать, что они могут вернуться в мой дом.

— А что делать, если Гайда не согласится?

— Не знаю. Полагаю, Гайда немало постаралась для моего похищения. Пусть теперь сама разбирается.

Убби отступил, услыхав гнев в голосе Селика.

— Да, тебе лучше отойти, предатель. Ты предал меня, помогая моему врагу. — Он показал на Рейн. — Мы это позже обсудим…

— Пре… предал? О, не думай так, хозяин. Я делал только то, что повелел Бог… Для твоего же блага.

Селик шагнул к нему и угрожающе помахал пальцем перед его побледневшим лицом.

— У меня есть для тебя еще одно послание. Ступай прочь с моих глаз, пока я не свернул твою тощую шею.