Конец сказки - Зуев Ярослав - Страница 76

– Я его не протаскивал, – сказал Атасов, помогая приятелям присесть неподалеку на траву, чтобы отдышаться и немного прийти в себя. – У меня при себе вообще никакого оружия не было, когда я поднимался на борт. Я, конечно, мог прихватить с собой пару пистолетов, но, если бы в аэропорту меня взяли, типа, за задницу, пришлось бы угонять самолет, и вместо Крыма лететь в Ливию, к полковнику Каддафи в гости. Мне же требовалось безотлагательно попасть сюда. Я и так чуть не опоздал.

– Это точно, – согласился Бандура.

– Что же касается огнемета, то я подобрал его прямо тут, – обернувшись, Атасов показал вправо, туда, где на выезде со двора стояла ярко-красная «БМВ», здорово покореженная и с распахнутым багажником.

– Это же машина Рыжего, на которой он меня с Ногаем в аэропорту встречал! – воскликнул Бандура. – Вчера или позавчера. Черт, в голове все перемешалось. Я ее потом у них угнал, и на ней же попал в аварию, – он указал на свои многочисленные бинты, – после которой они меня схватили. Ее потом Бонифацкий приказал сюда привезти, зачем-то. Видать, собирался отремонтировать.

– Теперь вряд ли, типа, отремонтирует, – заметил Атасов.

– Мы с Андрюшей, когда со двора на этом чу-чудище выезжали б-бронированном, ее окончательно ему ра-раздавили.

– Ну вот, – продолжал Атасов. – Крадусь я вдоль стены, раздумывая над тем, как разогнать семерых вооруженных до зубов мудаков голыми руками, чтобы вас из этой консервной банки вытащить, когда гляжу – стоит битый бимер с открытым багажником. Заглядываю машинально внутрь, а там РПО «Шмель» в заводской упаковке. Я прямо глазам не поверил, вот везение, думаю. Очень удачно, типа, получилось. Или вы так не считаете?

– Нет слов, – согласился Андрей.

– Да, недурственный выстрел, – Атасов польщенно улыбнулся. – Хоть что-то пригодилось из того, что вбивали мне в голову много лет назад в военном училище.

– Я не об этом, – сказал Бандура. – То есть, выстрел был, правда, что надо, только я вот что хотел сказать. Тот гранатомет…

– Огнемет, типа, – поправил Атасов.

– Ну да, конечно. Тот огнемет, из которого ты прикончил дружков Витрякова, предназначался ему в подарок, понимаешь? На день рождения. У него сегодня день рождения…

– Был, – поправил Атасов.

– Ну да, был. Тем более что это было вчера. Просто ночь – затянулась немного.

– Что есть, то есть, типа.

– Мне об этом огнемете Рыжий рассказал. Он его достал, по своим каналам, по просьбе Бонифацкого. Как подарок.

– Кстати, где этот мерзавец? – осведомился Атасов.

– Где-то тут. Был, – сказал Армеец.

– Надо найти.

Они нашли Вацлава Збигневовича там, где его настигли пули Витрякова. Боник по-прежнему лежал на боку, поджав под себя ноги, словно замерз и хотел согреться. Он был мертв.

– Вот и еще на одного подававшего такие большие надежды бизнесмена стало меньше, – констатировал Атасов. – Прямо не знаю, выдержит ли эту горькую утрату отечественная экономика?

Обнаружить же тело Витрякова им не удалось, хоть они и бродили между трупов, переворачивая их ногами. Некоторые тела очень сильно обгорели после того, как Атасов пустил в дело огнемет, предназначавшийся Огнемету в качестве подарка на день рождения. Эдика, в конце концов, стошнило, и он заявил приятелям, что, либо, труп Огнемета обгорел до неузнаваемости, либо его здесь нет.

– А еще говорят, будто ничто не пахнет слаще тел поверженных супостатов, – протянул Атасов, с кислой миной наблюдая за Эдиком, вернувшим содержание желудка земле. – Врут, наверное.

– Я его, падлу, пришил, – хрипло сказал Волына. – Прямо в грудак ему пулю залепил. По-любому.

– Тихо, тихо, не дергайся, братишка, – сказал Планшетов, опускаясь рядом с Вовчиком на колени.

– Застрелил, значит, типа? – осведомился Атасов. – Тогда где, спрашивается, труп?

Этого Вовка не знал. Только сказал приятелям, как они выстрелили по разу друг в друга.

– Видать, ты в него не попал, – сказал Атасов.

– Зато хорек однозначно попал в Вовку, – воскликнул Юрик, разглядывая обрывки тесемки на груди Волыны. Было очевидно, еще недавно на ней держался какой-то амулет.

– Ну ты и везучий, чувак, – продолжал разглагольствовать Планшетов. – Прикиньте, пуля ровнехонько в солнечное сплетение летела, а Вовке хоть бы что. Впервые такое чудо природы вижу. Что у тебя там висело, Вовчик?

– Где висело? – хрипло переспросил Волына, потирая грудь, на которой красовался впечатляющих размеров кровоподтек, след, оставленный пулей, которую что-то остановило.

– Талисман, – наконец ответил Вовчик, он потихоньку начинал соображать.

– Вот и не верь после этого в магию и мистику, типа, – криво улыбнувшись, сказал Атасов.

– Болит, – скорчив страдальческую гримасу, сообщил Волына.

– Ясное дело, что болит, – кивнул Атасов.

– А о-откуда ты взял та-талисман? – спросил Армеец, подозрительно прищуриваясь. Помнится, Протасов, безуспешно пытаясь привести в чувство зему Вовчика накануне, когда они только попали в Черную крепость, говорил о каком-то амулете, который Вовка у него чуть ли не свистнул. Тогда Эдик пропустил эти слова Валерия мимо ушей, теперь, сутки спустя, они всплыли в памяти.

– У Валерки долганул, неохотно признал Волына. – Ему Ксюша подарила, а я взял в пользование.

– Ну да, – согласился Атасов, – как Артем Павлович – металлургический комбинат в Пионерске. Одолжил, у народа, без проблем.

– Какая Ксюша? – не понял Планшетов.

– Ну, дочка хозяйкина. Из Пустоши. – Волына раскраснелся. – Сказала, он, мол, талисман этот, от живых мертвяков помогает, которые по ночам из могил встают. Ну, и от другой нечисти разной. Вот Ксюша Протасову и подсуетила, от чистого сердца, значит. А я в аренду взял.

– В аренду, – фыркнул Атасов, обмениваясь с Андреем многозначительными взглядами.

– Валерка один хрен во все эти дела не верит, – оправдывался Волына. – А кто не верит, тому и оберег до лампочки.

– М-да, – протянул Атасов.

– Где, кстати, Валерка? – поинтересовался Вовчик. Он единственным из них еще ничего не знал. Пока они искали тело Витрякова, Атасов расспросил Армейца, и Эдик в двух словах рассказал ему то, что он уже слышал от Планшетова. Как они попали в засаду, и как Протасов, чего уж там, вызвал огонь на себя. Атасов, слушая Армейца, все больше хмурился, истории Эдика и Юрика совпали в главных деталях: Валерка выдернул чеку, имея на пузе целую торбу гранат, которые накануне выпросил у Олега Правилова.

– Так где Валерка, я не врубаюсь? – повторил вопрос Волына, хлопая своими длинными ресницами. – Я не врубаюсь, пацаны!

Эдик потупился. Планшетов почесал затылок. Атасов с минуту изучал пылающий особняк, потом перевел взгляд на горы, по утру затянутые белым, как саван, туманом.

– Ладно, – вздохнул, в конце концов, Атасов. – В машине договорим. Надо отсюда убираться, парни. Пока дружки Вацлава Збигневовича из местного МВД не сообразили, что он тут не конкретные салюты пускал, а его здесь, бедолагу, мочили по всем понятиям. Давайте, парни, ноги в руки и по коням.

– А где Валерка? – снова спросил Волына.

– В машине поговорим, – отрубил Атасов. – Кстати, надо бы твои, Бандура, переломы доктору толковому показать. А то доиграемся, типа, до гангрены.

И тут Андрей вспомнил доктора, который прошлым летом вытащил Армейца с того света.

– Я, кажется, знаю одного такого эскулапа, – сказал Андрей, глядя на Эдика. – Слышишь, Атасов, как думаешь, далеко отсюда до Калиновки?

– Километров восемьдесят, должно быть.

– Что за коновал? – осведомился Планшетов. – Мне бы свежую кровь перелить.

Андрей собирался пуститься в объяснения, но, взглянув на Эдика, придержал язык. Армеец сделал ему знак отойти.

– Что не так? – спросил Бандура, когда они остались вдвоем. Армеец пожал плечами.

– Д-другого места не мог п-придумать?

– Ты не хочешь, чтобы мы туда всей кодлой завалились?

– А ты ка-как думаешь?

– Ты не хочешь увидеть Яну? – спросил Андрей, единственный прошлым летом посвященный Эдиком в кое-какие подробности.