Пыль дорог - Баштовая Ксения Николаевна - Страница 43

– У тебя есть хоть один злотый?

На целую монету менестрель навряд ли бы наскреб, а вот сребреников девять – пожалуй, о чем и сообщил приятелю.

Джокер на мгновение задумался:

– Далеко до ближайшего города?

– Ну день пути, – прикинул менестрель.

– Город принадлежит этому же сюзерену?

– Да, – кивнул музыкант, все еще не понимая, к чему клонит мошенник.

– И последний вопрос: у тебя в том городе не найдется знакомого, который согласился бы приютить нас на пару деньков? – Джокер прищурился, что-то подсчитывая. – После этого расплатимся.

Знакомый у Найрида был. Точнее, знакомая. Но вспоминать о ней он вовсе не желал, а потому в ответ на вопрос промычал что-то невразумительное.

– Так да или нет? – настойчиво переспросил мошенник.

– Да, – сдался менестрель.

– Чудненько, туда и пойдем.

– А может, не стоит? – с вялой надеждой вопросил музыкант.

Но его, разумеется, не послушали.

Путешественники запаслись провизией на дневной переход и тронулись в путь. До города, носящего гордое название «Гьериан», они добрались за пару часов до заката.

Еще с час менестрель водил ученика по самым темным городским закоулкам, петлял по извивающимся дорожкам, пробирался под изогнутыми мостами. Наконец Каренс не выдержал:

– И долго ты будешь надо мной издеваться?

– И в мыслях не было, – запротестовал музыкант.

– Да? Тогда какого черта мы все еще плутаем здесь?

– А может, я заблудился?

– А может, я тебя сейчас придушу? – не остался в долгу мошенник. – Раз здесь таким, как ты, запрещено играть на гитаре, мне еще и награду дадут за уничтожение особо опасного преступника.

К удивлению Каренса, блуждание по улицам быстро прекратилось: музыкант попросту свернул в ближайший переулок и остановился у практически незаметного дома. Лишь небольшая, потемневшая от времени вывеска подсказывала, что это таверна.

Найрид вздохнул и с лицом восходящего на эшафот потянул на себя дверь.

Главный зал был пуст: то ли не пришло время для посещений, то ли эта таверна не пользовалась популярностью. Мошенник огляделся по сторонам и решил, что второе – вероятнее: слюдяные окошки, засиженные мухами, с трудом пропускали вечерний свет, щели в полу наверняка «съели» не один десяток монет, а за рассохшейся стойкой стояла женщина-гора: рост – футов десять, не меньше, а с таким размахом плеч можно было бы и грифона на лету остановить. Ну а лицо… Самая старая в мире орчанка показалась бы, по сравнению с нею, красавицей.

Трактирщица вскинула голову, привлеченная скрипом дверей. Пару секунд вглядывалась в лица посетителей, а потом бросилась им навстречу с радостным воплем:

– Найрид! Ты вернулся!

– О, Скхрон, за что мне это, – тихо простонал менестрель, с ужасом уставившись на стремительно приближающуюся даму.

– Да что ты так нервничаешь? – удивленно покосился на него мошенник. – Она очень рада тебя видеть, непонятно, почему ты не хотел сюда идти.

– Я обещал на ней жениться, – невнятно булькнул музыкант. – Шестнадцать лет назад.

От этого признания Каренс подавился воздухом:

– На ней?

– Тогда она была стройнее. – В голосе менестреля звучала истерика или что-то в этом роде. – И я понятия не имел, что у нее отец – тролль, а мать – огриха! – Последние слова он простонал, уже пребывая в мощных объятиях трактирщицы, а потому Каренсу пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтоб услышать его.

К счастью для самого менестреля, хозяйка таверны тоже не все расслышала – на ее губах заиграла радостная улыбка:

– Ты хочешь познакомиться с папой и мамой? Най, я столько этого ждала!

Судя по лицу музыканта, брачные узы – это последнее, о чем он мечтал в этой жизни. Мошеннику хотелось посмотреть, как менестрель выкрутится из этой ситуации, но время не ждет, работа – прежде всего. Поэтому он похлопал трактирщицу по плечу и, когда та удивленно выпустила менестреля из крепких объятий, вежливо сообщил:

– Я – с ним. Буду шафером на свадьбе. А сейчас мне нужна свободная комната.

Если бы ненавидящими взглядами можно было убивать, мошенник не прожил бы и секунды. Но дамочка взяла себя в руки и улыбнулась во все зубы:

– Да, конечно. Аркий!

Скрипнула дверь, из кухни выглянул высокий парень, чье лицо, совершенно не обезображенное интеллектом, выдавало огрское происхождение.

– Звала, мамань? – Голосом вьюноши можно было не то что бить бокалы – даже двери выбивать.

Менестрель окончательно спал с лица.

Каренс решительно рванул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж: выяснять, чем закончится разговор, ему окончательно расхотелось.

Зайдя в отведенную ему комнату, мошенник, не разуваясь, рухнул на кровать. В течение ближайшего часа менестреля можно не ждать – пока он разберется со своей невестой, можно и вздремнуть. Дверь Каренс не запирал. В самом деле, что у него можно украсть? Денег – ни медянки, все, что есть, – одежда, которая на нем.

Скрипнула дверь – в комнату вошел менестрель. Встрепанным вороном присел на колченогий табурет возле входа и мрачно уставился на развалившегося на постели мошенника:

– Тебя сейчас убить или чуть позже?

– За что? – удивленно зевнул Каренс.

– Какого черта ты бросил меня одного? – взорвался музыкант. – Я еле ее успокоил: она собиралась прямо сейчас тащить меня в храм – венчаться, пока снова не сбежал. – Он помолчал и тоскливо добавил: – А еще у нее восемь детей. Возраст – от четырнадцати лет до трех месяцев. Утверждает, что все мои.

Мошенник подавился хохотом:

– И что теперь? Когда свадьба?

– Заикнешься про это – убью! – Менестрель поднес кулак к самому носу мошенника. – Я убедил ее, что моя тяжелая кочевая жизнь – не для такой хрупкой и нежной девушки, как она.

– Поверила?

Найрид скривился:

– Я пообещал, что через пару лет обязательно вернусь и научу своего старшего сына играть на гитаре. А теперь, может, объяснишь, какого черта мы сюда приперлись?

Мошенник сел на кровати, огляделся по сторонам:

– Перо и бумага есть?

Писчие принадлежности обнаружились быстро. Каренс задумчиво погрыз перо, и уже через пару минут на листе появился длинный список.

– Пойдешь купишь все это.

– Сейчас? Ночь же на дворе!

Джокер пожал плечами:

– Но ведь существуют лавки, работающие круглосуточно. Или ты предпочитаешь поближе познакомиться с новообретенной семьей?

Найрид буквально вырвал лист из рук мошенника, пробежал список глазами:

– Так, подожди, зачем тебе пять колод карт?

– Пять? – удивленно присвистнул шулер. – Это называется «заработался». Семь ведь нужно!

Несколько мгновений менестрель осмысливал прочитанное и услышанное, а потом спросил:

– Ты собрался играть в карты?

– Не играть – выигрывать.

– Мошенничать?

– Не ори, – строго оборвали его. – У тебя есть другой вариант, как нам заработать денег?

– Ну…

– Нам ведь нужно дойти до Алронда? Сам говорил, что немного денег у тебя есть. На то, что указано в списке, должно хватить. Отвары трав в принципе не дорогие, карты – тоже.

Вероятно, необходимые Каренсу предметы были и впрямь не очень дорогими, но искать их пришлось по всему городу. Тем более что джокер, перестраховавшись, строго-настрого запретил покупать одинаковые предметы в одной и той же лавке.

Оставалось приобрести всего пару колод. Вымотавшийся за ночь менестрель высыпал на ладонь остатки денег и долго изучал одиноко лежащие три монеты: две медные и одну серебряную. По всем расчетам, оставаться у Найрида могла только медь. В крайнем случае – бронза. Так откуда взялось серебро?

Монета музыканту не понравилась, и он, недолго думая, решил ею расплатиться. Заспанный торговец-фавн, зевая, долго крутил сребреник в руках, потом спросил что-нибудь поменьше и лишь минут через пять положил на прилавок нераспечатанные карты и высыпал рядом горсть бронзы.

В последнюю ночную лавку музыкант заходил с некоторой опаской. Двумя пальцами порылся в кошельке, осторожно извлек самую большую монету – и разглядел на серебристой поверхности знакомый императорский профиль.