Пыль дорог - Баштовая Ксения Николаевна - Страница 52

Бабушка, довольно крепкая дама, только покачала укоризненно головой.

– Ага, двадцать один, – фыркнул дедушка, осанистый мужчина: седоволосый, в очках с тонкой оправой и небольшой бородкой-клинышком. – И четыре года из них ты провел неизвестно где.

– А я виноват? – взвился парень. – Можно подумать, я специально влез в пентаграмму.

– Джейсперт Крау! – Громовой голос бабушки разнесся по гостиной и заставил подскочить на месте сразу троих: и дедушку, чье неосторожное замечание произвело эффект взорвавшейся бомбы, и молчавшего до этого времени отца – мужчину в строгом костюме-тройке, и собственно рыжеволосого виновника торжества.

– Что?! – в один голос вопросили все трое.

Бабушка страдальчески закатила глаза. Это получалось у нее красиво, артистично.

– Джейс, я не с тобой разговариваю, – сказала она. – И не с тобой, Джерри. Да, Джейт, я обращаюсь именно к тебе!

Представитель третьего поколения славного семейства Крау укоризненно ковырнул пальцем дверной наличник:

– Ну?

– Тебе действительно это надо? – тихо поинтересовалась бабушка, не отрывая от внука внимательного взора.

На некоторое время в комнате воцарилось гробовое молчание.

– Мама, ну о чем ты его спрашиваешь? Ты посмотри на этого оболтуса! – Джерри Крау, словно было непонятно, о ком он говорит, указал рукой на сына. – Он просто втемяшил себе что-то в голову и носится с этой идеей.

В кухню просунулась черноволосая девичья голова:

– Что за шум, а драки нет?

– А, – махнул рукою отец, – как обычно. Вернулся неизвестно откуда полгода назад – и на каникулах опять куда-то рвется.

– Так мы ж уже вроде решили, – удивилась девица, отталкивая загородившего проход Джейта и заходя в гостиную. Было ей лет двадцать пять, и была она зеленоглаза, смешлива и розовощека с мороза. – Джейт или берет меня в качестве конвоя, или сидит дома. Ну что, согласен? – Последний вопрос был адресован непосредственно парню.

Черт, уже готовый выдохнуть: «На фига ты мне нужна?», вдруг понял, что в этом случае он вообще никуда не попадет, махнул рукой и вздохнул:

– Согласен!

Он схватил девицу за руку и с воплем: «Свободу Юрию Деточкину!» – растаял в зеленоватом облаке портала, пока родичи не передумали.

Теплый летний вечер вступал в свои права. Солнце медленно ползло к горизонту, а по одной из улиц небольшого провинциального городка Дайхаса куда-то спешила стройная, можно даже сказать, тощая фигурка.

На мгновение девушка остановилась, нервно огляделась по сторонам и ускорила шаг. До закрытия лавок осталось всего ничего, а ей надо заработать хотя бы пару медянок. В конце концов, дома сестры ждут.

На мгновение девушку посетила нездоровая идея продать лечебный амулет, но она исчезла так же быстро, как и появилась – не дай боги, кто-нибудь заболеет, а лекаря здесь и днем с огнем не найдешь. К тому же местные жители охотно покупают травы Инге. Будь в Дайхасе хоть один порядочный врачеватель, и семья Миисарт лишилась бы еще одной возможности зарабатывать деньги.

Эсме Миисарт – а именно она сейчас и шла по улице – вздохнула, пригладила растрепавшиеся черные волосы и еще раз огляделась по сторонам, искренне надеясь придумать, что же все-таки делать. Взор скользнул по захлопывающимся ставням торговой лавки, на миг задержался на выставленных на небольшом столике у входа золотых украшениях (разумеется, все – под охранным заклинанием) и замер на остановившемся рядом с этой же лавкой молодом смуглом парне-квартероне.

Пытаться «позаимствовать» украшения – бессмысленно. За руку схватят в тот же миг. А вот квартерон одет богато, даже вычурно. Может, стоит у него перышки пощипать? Вот, скажем, подойти к нему сейчас, осторожно так, склониться над столиком, словно тоже рассматривая золото, а самой тем временем…

Квартерон заинтересованно разглядывал украшения. А у Эсме, при взгляде на их цены, начала кружиться голова. Триста злотых – это же уму непостижимо!

Девушка поспешно отвернулась от того колье, которое с таким интересом разглядывал покупатель, и уставилась на непримечательное колечко, лежавшее рядом. Тут цена была поменьше, а значит, можно было не беспокоиться, что ляпнешь что-то не то.

Пальцы меж тем скользнули в кошелек квартерона и нащупали небольшую монету. Вот только вытащить ее не успели – хрупкое девичье запястье попало в стальной захват.

Эсме, подавив вскрик боли, попыталась рвануться в сторону, но хватка стала только сильнее. Еще секунда – и запястье будет сломано.

Сцена происходила при гробовом молчании и общей неподвижности участников. Квартерон, не выпуская руки воровки, продолжал изучать стенд, хозяин любезно подсовывал ему новые безделушки, а Эсме, вымучивая слабую улыбку, пыталась вырваться.

– А покажите мне, пожалуйста, вот это кольцо, – вежливо попросил парень и ткнул пальцем левой руки в одно из украшений – правая, к сожалению, была занята.

Ювелир поспешно вытащил отделанное бриллиантами изделие.

Квартерон задумчиво покрутил его на ладони и, не выпуская пойманную воровку, протянул ей перстень:

– Солнышко, как тебе?

– Да пошел ты… – начала девушка, но скривилась от резкой боли, когда квартерон чуть усилил хватку, и резко поменяла тон: – Прелестно, милый! – Эсме выдавила улыбку. – Покупай и пошли отсюда.

– Думаешь? – Хватка слегка ослабла. Но не настолько, чтобы можно было вырваться. – Нет, Хэлле покажется, что слишком это вычурно, а это все-таки подарок на день рождения. Может, лучше это?

Взглянув на тонкое переплетение белого и красного золота, незадачливая воровка просто не смогла сдержать восторженного вздоха.

– Мне тоже понравилось, дорогая, – улыбнулся квартерон.

Эсме очень хотелось рассказать все, что она думает об этом нехорошем господине, но легкое нажатие его пальцев, от которого хочется взвыть, – и с губ срывается мягкое:

– Конечно, милый, я очень рада. – Подтекст: «Да разожми же руку хоть чуть-чуть, чтоб тебе до конца жизни с эршу целоваться!» – не услышал бы только глухой.

На прилавок перед ювелиром легла ровная стопка монеток.

– Все правильно: семьдесят два злотых девять сребреников? – Как и, главное, откуда покупатель успел извлечь деньги, Эсме так и не поняла.

– Да, господин, – услужливо закивал хозяин лавки, седой гоблин. – Все верно. И вкус у вас хороший. Кольцо делал великий мастер – все владельцы его изделий счастье себе находили!

По губам покупателя скользнула скептическая ухмылка:

– Отлично. – Кольцо буквально исчезло с прилавка. – Идем, милая?

Эсме только скривилась – выбора у нее все равно не было.

Джейт много рассказывал о том мире, где он по какой-то иронии судьбы проторчал около четырех лет. И чего он только не поведал: например, о том, как его вызвала какая-то девчонка, чтобы помог найти пропажу – эльфийскую диадему. Он и помог – не бросать же ее в беде, в самом деле. Уже собрался было домой вернуться, да опять в какую-то пентаграмму засосало. Вот только новый вызыватель не поверил, что черт – не джинн, так что пришлось фиг знает сколько в пентаграмме просидеть. А потом было знакомство с Айзаном, мошенником, помощь в поисках пропавшей дочери бубнового туза… Да и вообще много чего было. Вот только описания явно не совпадали с тем, что увидела Яли. Вместо ровных улиц обнаружились какие-то узкие, извивающиеся дорожки, магические фонари, которые, по словам путешественника, освещали каждый метр, здесь отсутствовали как класс. То же касалось и кривых, покосившихся домов. Плюс ко всему, несмотря на быстро сгущающуюся темноту, стояла дикая жара, к которой одеяние Яли – джинсы и теплый свитер – совершенно не подходило. Впрочем, эта проблема разрешилась очень быстро: черт не успел и глазом моргнуть, как вместо зимней одежды на его спутнице появился легкий летний сарафан на тонких бретелечках.

Что, впрочем, не спасло черта от расправы.

– Ну? И куда ты меня завел? – грозно поинтересовалась девушка.

Джейт растерянно поозирался и пожал плечами: