Темная сторона луны - Карр Джон Диксон - Страница 47

И они поспешили наверх, предоставив двери на галерею захлопнуться самой. Наверху, на просторном основном этаже, выложенном гладкой плиткой, в величественной позе, используя луч фонаря как указку, стоял капитан Эшкрофт.

– Нам нужно пересчитать комнаты, только и всего! – изрек он. – В этом месте их должно быть гораздо больше, чем двадцать шесть, только у некоторых нет номеров, одни названия. Как вон там!

– Если вы имеете в виду офис, – прогудел в ответ доктор Фелл, следя за лучом, когда он двинулся вперед, – могу ли я предложить, чтобы мы безотлагательно осмотрели офис?

– Хорошо! Вполне справедливо. Но почему офис?

– Мой дорогой сэр! Поскольку здесь есть электричество и вода, возможно, и телефон тоже работает. А если телефон работает…

Запах мела и школьных досок все еще преследовал эти стены. Впереди большие двойные входные двери здания были обращены к Форт-Джонсон-роуд над спуском из каменных ступенек, ведущим вниз во двор. Сразу внизу был широкий вестибюль, потом в стене справа, если смотреть вперед, показалась стеклянная дверь офиса. Капитан Эшкрофт освещал дорогу, пока доктор Фелл, неуклюже переваливаясь, подошел туда, толчком открыл двери и дотронулся до выключателя на внутренней стене.

Это была довольно большая комната, когда-то служившая приемной. Одна лампа горела на потолке, другая на плоском столе секретаря, демонстрируя темно-желтые стены, заставленные шкафами для папок. Два окна в дюжине футов над землей были обращены на восток, в сторону садоводческой фермы. На стене над столом секретаря висела в рамке фотография Томаса Эдисона; на столе стоял телефон, а рядом лежала телефонная книга Чарлстона. Справа виднелась дверь из полированных коричневых панелей с надписью золотыми буквами: «Дж. Финли Сунер, директор».

Доктор Фелл, с лицом еще более красным, чем обычно, уселся на стул, швырнул свою шляпу на стол секретаря, положил рядом с ней палку и замигал, как сова, глядя на дверь директорского офиса.

– Воображаю, какой нескончаемый восторг у подростков вызывало такое имя, как Дж. Финли Сунер. «Наш Сунер, молодой парнишка, горазд обстряпывать делишки». Ладно, с этим все.

Сипя, откашливаясь, он взял телефонную трубку и поднес ее к уху. В тишине ночи все четверо могли расслышать глухое гудение, показывающее, что линия свободна. Доктор Фелл положил трубку обратно.

– Все вы слышите и наблюдаете, – сказал он триумфально, – что аппарат в полном порядке. Могу ли я задать вопрос, капитан: есть ли какие-либо другие телефоны в этой округе, расположенные ближе к Мэйнард-Холлу, чем этот?

Капитан Эшкрофт уставился на него:

– Нет, этот ближайший. Есть, разумеется, еще один на военно-морской исследовательской станции, но туда посторонних не пускают. На этом конце острова не так уж много народу. Единственный другой телефон, о котором я знаю, находится в магазинчике на перекрестке в паре миль вниз по дороге в противоположном направлении. – Он оживился. – Вы, вероятно, думаете о юмористе, который так усердно с нами развлекается?

– Думаю.

– Вчера после обеда он или она звонил мне со всей этой ерундой насчет томагавка! Вы думаете, звонок был сделан отсюда?

– Думаю, это в высшей степени вероятно.

– Хорошо, но что это доказывает?

– Доказывает? – воскликнул доктор Фелл, поднимаясь. – Мой дорогой сэр, в качестве улики это не доказывает ничего. Но что касается юмориста, нам и не надо ничего доказывать. Личность юмориста – как противоположность личности убийцы – уже была выяснена, поскольку определенная особа слишком много знает.

– Да, – выпалил капитан Эшкрофт, – именно это и сидит у меня в печенках. По мне, было бы просто замечательно, если бы мы могли разобраться со всем этим делом до начала слушания в понедельник. Мы знаем убийцу или, по крайней мере, почти уверены, что знаем. Но кто же этот чертов шутник и почему он шутил? Если вы не скажете мне, потому что все время повторяете, что это не важно, то что мы делаем сейчас?

– Мы ищем комнату 26 и улики, которые нас там ждут. С вашего позволения, сэр, мы будем пользоваться школьным электричеством как можно меньше. Не достанете ли вы снова фонарь, пожалуйста, пока я погашу здесь свет?

Камилла ближе прижалась к Алану, когда доктор Фелл, подхватив шляпу и палку, пошел обратно к выключателю на стене у двери.

– В этом деле – простите меня! – я чересчур близко подошел к совершению очень глупой ошибки, когда случай или удача восстановили мое равновесие. Раз споткнувшись, и споткнувшись основательно, я не испытываю желания спотыкаться снова. Собственно говоря, если кто-то должен идти и следить за нами в этот момент…

Доктор Фелл щелкнул выключателем. За исключением слабого неверного лунного света, проникавшего через окна, темнота накрыла их, как вполне физически ощутимый колпак. И в голове Алана Грэнтама зашевелилось целое царство кошмаров. Потому что за ними действительно наблюдали.

За правым окном, подоконник которого находился в дюжине футов от земли, поднималась темная фигура, кто-то стоял снаружи и вглядывался в комнату. Казалось, фигура с любопытством двигала шеей, лунный свет отбрасывал бесформенную тень на пол.

Капитан Эшкрофт, громко выругавшись, направил луч большого фонаря прямо на это окно. Кошмар исчез практически одновременно с воплем антикульминации.

Выглядевшая кошмарной фигура оказалась всего лишь Янси Билом. Янси, в спортивной куртке и брюках, все еще стоял на коленях на внешнем подоконнике и, с трудом удерживая сомнительное равновесие, держался за выступы кирпичей по обеим сторонам окна. Он сказал или выкрикнул что-то, когда капитан Эшкрофт шагнул к нему, но через стекло никаких слов не было слышно.

Окно открывалось не так, как обычно открываются подъемные окна. Если потянуть за металлическую ручку на нижней части рамы, вся нижняя часть открывается внутрь и вверх под острым углом, оставляя достаточно места, чтобы можно было пролезть.

Кипевший негодованием капитан Эшкрофт открыл окно. Каким-то чудом Янси, бледный, с запавшими глазами, извиваясь, ухитрился просунуть ноги через отверстие. Оказавшись внутри комнаты, он встал и прислонился к окну спиной, чтобы закрыть его.

– Ну? – требовательно спросил капитан Эшкрофт. – Что, интересно, вы здесь делаете? Вы же уехали домой, не так ли?

– Я уехал домой несколько часов назад, да! Но я опять вернулся!

– Это бросается в глаза. Что же вы здесь делаете?

– Елиуй, бога ради, у вас сердце есть? Я должен был знать, как чувствует себя Мэдж, или нет? Я не мог бросить Мэдж!

– Ну и?..

– Я стал беспокоиться о ней, – сказал Янси, щурясь, так как свет светил ему в глаза, – так что я приехал обратно минут двадцать назад. Ваш цербер все еще стоял на страже у двери спальни, даже не позволил мне с ней поговорить. И если говорить о вопросах, старина, – взорвался он, – чего добиваетесь вы, полицейские? Полностью изолируете Мэдж или как?

– Нет, разумеется! Зачем нам это делать?

– Именно это я и хочу узнать, черт побери! Она сегрегирована и иммунизирована, ее нельзя было в большей степени отрезать от мира, даже посадив в тюрьму. Что это за игра, Хабаккук? Мне пришла в голову мысль, что адвокат девочке понадобится гораздо больше, чем доктор.

– Может быть, и понадобится, коли на то пошло. Мы знаем, чего мы добиваемся, молодой человек, у нас есть для этого основания. Теперь вы мне расскажете…

– Хорошо, хорошо!

В сумраке офиса Янси вместо приветствия помахал рукой доктору Феллу, Камилле и Алану. Потом его снова понесло.

– Я встретил Джорджа, – продолжал он, – когда тот шел спать. Джордж не запирает дом. Здесь никто никогда ничего не запирает, вот вам и результат! Ну, вся чертова компания уехала вечером в город. – Он посмотрел на Камиллу и Алана. – Я знал, конечно, что вы уехали вдвоем. Но оказалось, что Валери увезла Боба Крэндалла на своей машине куда-то там ужинать. Рип Хиллборо уехал за ними, чтобы успеть на последний сеанс в «Ривьере». Рип не вернулся, Боб не вернулся, Валери могла бы появиться на минуту или две, хотя бы для того, чтобы завезти Боба домой, но она этого не сделала. Никто не вернулся, а было уже почти одиннадцать часов!