Темная сторона луны - Карр Джон Диксон - Страница 50

50

– Не видим – чего? – требовательно спросил капитан Эшкрофт. – Если вы хотите обвинить кого-то, почему бы вам это не сделать? И кого вы хотите все-таки обвинить? Вы довольно близки с мистером Крэндаллом, как я заметил. Мы думали, что это потому, что он вам нравится, может быть, даже очень. Но возможно, у вас были какие-то другие причины. Итак, вы обвиняете в убийстве Боба Крэндалла?

– Обвиняю Боба Крэндалла? Вы что, спятили?

«Тик, – продолжал метроном, – тик-тик-тик». Валери со свистом выдохнула воздух через ноздри и подбежала к столу.

– Он хороший человек! – Она бросала слова прямо в лицо доктору Феллу. – Я так говорила и прежде, я это говорю и сейчас. Он слишком хорош для этого дома и тех вещей, которые он тоже не видит. Нет, я не имею в виду Боба Крэндалла! Я имею в виду кое-кого, кто злобен и проклят, как никто не был настолько злобен и проклят с ведьмовских времен триста лет назад. Я имею в виду…

Прозвучал ответ малокалиберного револьвера, из которого выстрелил кто-то, стоявший наклонясь за одним из окон, и аккуратная дырочка появилась в окне.

Валери не откинуло назад, как случилось бы от удара более тяжелой пули. Вместо этого она дернулась вбок и вправо. Сумочка вылетела из ее руки. Делая движения, совсем не идущие такой гибкой и спортивной женщине, она, спотыкаясь, двинулась вперед по диагонали, вытянув вперед обе руки.

Ее руки ударили виктролу, стоявшую на четырех маленьких ножках, Валери упала ничком и осталась лежать подергиваясь. На белом платье из раны на спине выступала кровь. Когда виктрола опрокинулась и ударилась о стену, какой-то спусковой механизм запустил остановленную песню. Скрипучие голоса взмыли к финалу:

Тогда хочу быть в Дикси! Ура! Ура!В стране Дикси найду я свое место,Чтобы жить и умереть в Дикси.Далеко, далеко, далеко на Юге в Дикси…Далеко, далеко, далеко на Юге в Дикси!

Глава 17

После последовавшего за этим переполоха Алан не приезжал в Мэйнард-Холл до воскресного вечера шестнадцатого мая – почти двадцать четыре часа. Но новости о Валери Хьюрет, появились гораздо раньше.

В Валери стреляли около половины двенадцатого ночи в субботу. Возвратившись в отель значительно позже часа ночи, Алан и доктор Фелл курили напоследок в холле, когда доктора Фелла вызвали к телефону. Капитан Эшкрофт звонил из большой больницы на Кэлхаун-стрит неподалеку, когда доктор Фелл взял трубку. Алан подошел совсем близко к телефонной будке и мог четко слышать голос капитана и его ответы.

– Умерла? – воскликнул голос с выражением некоего недоверия. – Нет, эта леди устроит все, что угодно, только не умрет! Собственно говоря, хотя сейчас ей дали успокоительное, она даже и ранена несерьезно.

– Сэр!..

– Это рана по касательной, странная, сказал доктор, необычная. Мне не нужно излагать вам раскладку, так? Вы сами нашли два револьвера в подвале Холла: «смит-и-вессон» 32-го калибра и полицейский 38-го калибра. Помните?

– Ага. Помню.

– Насмотревшись боевиков по телевизору, люди думают, что застрелить кого-нибудь насмерть очень легко. Убийца, на этот раз неудавшийся убийца, украл револьвер 32-го калибра и выстрелил через окно, целясь в сердце миссис Хьюрет. Пуля ударила ее чуть ниже грудной кости. Вместо того чтобы проникнуть далеко вглубь, она проскочила вокруг ребра под кожей и вышла на спине, при этом совсем не задев груди. Тогда наш убийца бросил пушку и побежал, никаких отпечатков, но и никакого убийства! Возможно, рана немножко поболит, но очень скоро у нее все будет в полном порядке.

– Это большое облегчение, спасибо вам. Есть ли другие новости?

– Есть ли другие новости, пропади я пропадом? Так много, что не могу рассказать по телефону!

– Да?

– Я просто горжусь, что руковожу этим расследованием, хотя именно вы подсказали мне, где искать. Большую часть завтрашнего утра, доктор Фелл, я и собираюсь руководить, не могу больше откладывать грязную работу. Под «грязной работой» я не имею в виду арест – это легко, это приятно. Это произойдет позже. Я имею в виду… ну, это не важно! Итак, вы не понадобитесь мне завтра до вечера. Я пришлю за вами машину, если наши планы оправдаются.

– Если наши планы оправдаются. Ага!

– Завтра, – сказал капитан Эшкрофт, – нас, вероятно, ожидает долгая и, возможно, тяжелая ночь. Так что мистер Грэнтам мне не нужен, пока мы не увидимся с вами. Мы договоримся об этом позже. Тем временем занимайтесь своими делами и относитесь ко всему легко. Я дам вам знать в свое время. Понятно?

– «Относитесь ко всему легко», – заметил доктор Фелл, – не совсем применимо к теперешнему делу. Но я понимаю. «Varium et mutabile semper femina!».[4] Я понимаю это слишком хорошо.

И он, и Алан встали на следующее утро поздно и позавтракали уже в середине дня. После полудня они занялись осмотром достопримечательностей, какой был только возможен в сонное воскресенье. Казалось, самое время заняться исследованием церквей: серый Святой Филипп, погруженный в мир и покой под своим высоким шпилем; Святой Михаил с портиком, чьи колокола вызванивают свои мелодии для каждого праздника; прогуляться в его саду сплошное удовольствие. В картинной галерее Гиббса, неподалеку от Святого Михаила, доктор Фелл долго разглядывал портрет полковника (впоследствии генерала) Уильяма Молтри работы Бенджамина Уэста.

Но никакие отвлечения не помогали. Оба часто курили и грызли ногти от нетерпения. Доктор Фелл не просто отказался комментировать дело Мэйнарда; вопреки обыкновению, он отказался даже на что-либо намекнуть, несмотря на свое явно растущее беспокойство.

– Что вы имели в виду, – наконец взорвался Алан, – той латинской пословицей о женщине, всегда изменчивой и непостоянной? О какой конкретно женщине вы упоминали?

– Если только, – просипел доктор Фелл, – у нее был один мужчина! Все оказалось бы гораздо проще, вы не думаете?

Они очень рано поужинали, а чуть позже семи часов полицейская машина с сержантом Дакуортом за рулем прибыла в отель за доктором Феллом, оставив Алана ожидать, когда его вызовут.

Расположившись в своей комнате с книжечкой головоломок, которую купил в аптеке напротив, Алан даже не открыл ее. Он не сомневался, что дело движется к развязке. Темнота опустилась на Чарлстон, долина огоньков расцвела к югу от Батареи. Алан непрерывно прокручивал в памяти события прошлой ночи после того как Валери Хьюрет упала ничком в белом платье, запятнанном кровью.

Инстинктивно они ринулись из здания и под третьим из четырех окон на западной стене обнаружили брошенный револьвер с одной использованной гильзой в магазине. Они позвонили в «Скорую помощь» из офиса наверху, когда вернулся чертыхающийся и извиняющийся Янси Бил, объяснивший, что он гонялся за каким-то чисто воображаемым взломщиком по всему спортивному залу. В последней попытке добыть улики они поспешили в Мэйнард-Холл, где Рип Хиллборо и Боб Крэндалл – поздняя программа только что закончилась – сидели, оба явно не в духе, перед телевизором и вообще ничего не могли добавить.

И все же Алан размышлял.

«Varium et mutabile semper femina!» Это ведь Вергилий, не так ли? Поскольку и доктор Фелл, и капитан Эшкрофт клянутся, что все эти женщины невиновны, какая поэтическая ирония заключена во всех событиях, если в конце концов окажется, что убийца все-таки женщина! Мог ли доктор Фелл специально скрывать что-то? Что, если убийцей была сама Валери Хьюрет и очевидное покушение на ее жизнь всего лишь ошибка?

Нет!

Алан встряхнулся мысленно и даже физически. Он подозревал, в духе классического детектива, наименее вероятную личность, а это никуда не годится! Выбрав более приятную тему для размышлений, он начал думать о Камилле. Алан не мог бы сказать, как долго он так сидел, пока мысли его бродили по всевозможным закоулкам, в конце каждого из которых находилась Камилла, когда звонок телефона вернул его к действительности.

вернуться

4

Женщина всегда изменчива и непостоянна (лат.). – Вергилий. Энеида. IV. 565 сл