Озорная леди - Холбрук Синди - Страница 31

— Но ее родители мне откажут, потому что у меня нет денег.

— Да, мы это уже обсуждали, дальше!

— И поэтому я решил разбогатеть как можно скорее, — продолжал Тедди, старательно пряча от Чентел глаза.

— О боже! — воззвала Чентел к Спасителю, потому что знала, что сейчас последует удар.

— Так вот, я пошел играть и поставил на карту все, что у меня было, — признался Тед.

«Ну, это совсем немного», — с облегчением подумала Чентел.

— Значит, ты много не проиграл! — успокоилась она.

— Я проиграл тысячу фунтов, — с убитым видом сказал Тедди.

— Что?! — Чентел чуть не набросилась на него. — Но это невозможно! Как ты мог?

Тедди покраснел:

— Это был новый игорный дом. Они… они принимали у меня векселя. Вот так это и получилось…

— Значит, в городе появилась новая приманка для простофиль… Но какие же безумцы разрешают тебе играть в долг, да еще на такие суммы?

— Меня предупредили, что эти люди — нехорошие, — признался Тедди. — Они стригут игроков, как овец. И делают ужасные вещи с теми, кто не в состоянии расплатиться.

— О господи! Меня чуть не убили, а ты в это время связываешься с «нехорошими» людьми, которые могут сделать с тобой «ужасные вещи»!

— Только если я с ними не расплачусь! Они мне дали срок три недели, — бодрым голосом сообщил Тедди.

— Хорошо. — Чентел взяла себя в руки и, вздохнув, произнесла: — Мы будем справляться с неприятностями по мере их появления.

— Ты имеешь в виду — когда эти люди придут за деньгами? — мрачно переспросил Тедди.

— Я что-нибудь придумаю, но сначала мы с тобой должны поехать в Лондон, — вернулась она к тому, с чего начала.

— Зачем? — удивился Тедди.

— Затем, что я знаю, кто был тот человек, который дал тебе на хранение эту шкатулку. Мы с тобой найдем его и выясним, что он знает! Я целый день лежала и думала об этом. Сент-Джеймс прав: так как я не знаю никого, кто хотел бы меня убить, то, значит, этот выстрел как-то связан с черной шкатулкой. Сент-Джеймс не доверяет мне и не хочет посвящать в эти дела, поэтому мы сами должны все об этом разузнать!

— Но разве это не опасно? — Тедди смотрел на нее с удивлением.

— А когда в тебя стреляют, это не опасно? — возмутилась Чентел.

— Но… но…

— Никаких «но», Тедди! — суровым тоном заявила Чентел. — Ты отвезешь меня в Лондон и поможешь мне, иначе… иначе я не стану искать деньги и ты не сможешь расплатиться со своими долгами.

— Хорошо, — покорно согласился Тедди. — Но не думаю, что Сент-Джеймс одобрит эту поездку.

— Ну, это уже мои заботы. А теперь иди и, пожалуйста, держись подальше от игорных столов.

— Хорошо. — Тедди поднялся. — Я… я старался держаться подальше от Лондона. Но с тобой я, конечно, поеду, — добавил он, избегая уничтожающего взгляда Чентел.

Тедди ушел. Чентел принялась обдумывать план действия: нужно было выяснить, кто хочет ее смерти, и раздобыть любым способом тысячу фунтов для Тедди. А Сент-Джеймс еще хочет, чтобы она лежала в постели! Но как вырваться на свободу?

Чентел в пятый раз переложила покрывала и одеяла в своей кровати и, засунув две подушки в кружевных наволочках себе за спину, устроилась поудобнее. Ее пальцы нервно перебирали бахрому на шелковом покрывале нежного лимонного цвета, расшитого золотыми нитками. Она мысленно готовила речь, которую произнесет перед Ричардом. Он должен был прийти по ее приглашению к чаю. Она собиралась вести себя с ним как истинная леди, то есть притвориться скромницей и проявить должную меру покорности. Она скажет ему, что он был прав и что она никак не может прийти в себя после этого злосчастного случая; она попросит у него разрешение отправиться на несколько дней в Лондон, чтобы прогулки по магазинам отвлекли ее от неприятных воспоминаний. В тревожном ожидании она стиснула руки — никогда раньше она не прибегала к подобным уловкам. Услышав, как дверь открывается, она быстро приняла изящную позу и беспомощно уронила перед собой руки.

— Чентел, я прибежал к тебе в ту же минуту, как узнал о несчастье! — услышала она знакомый голос и резко обернулась. Перед ней стоял Чед.

— А, это ты! — протянула она разочарованно: все ее приготовления пропали даром.

Он подлетел к ее постели и уселся в кресло, приготовленное для Ричарда.

— Расскажи мне, дорогая, что случилось? — Он завладел обеими ее руками и крепко сжал их в своих.

— О, я просто упала с лошади, — ответила Чентел в замешательстве.

— Но я слышал… Тедди сказал мне, что кто-то в тебя стрелял, — встревоженно сказал он.

— Тедди не должен был об этом говорить! Я не хотела тебя тревожить.

— Почему? Ты же знаешь, как я о тебе беспокоюсь. Как только я тебе буду нужен, позови, и я приду. И мама тоже, — подумав, добавил он, но уже не столь уверенным тоном.

— Неужели? — усомнилась Чентел.

— Дорогая, ты, конечно, мне не поверишь, но мама тоже прекрасно к тебе относится. — Чед наконец улыбнулся. — Она хотела тебя навестить вместе со мной, но я ее отговорил. Я решил, что ты еще вряд ли будешь в состоянии ее вынести.

— Спасибо тебе, самый лучший из кузенов! — рассмеялась Чентел.

— Не слишком лестный комплимент, если учесть, что я твой единственный кузен. Но расскажи мне, что стряслось. Я едва поверил своим ушам! Ты видела того, кто хотел тебя убить?

— Не совсем. Убийца был верхом на большой лошади, и на нем был серый плащ — это все, что я заметила, — вздохнув, сказала она.

— Понятно. — Чед нахмурился и продолжал, не отрывая от нее взгляда: — Чентел, поедем со мной. Оставь этот дом. Оставь Сент-Джеймса.

— Так, значит, ты тоже думаешь, что это мог быть Сент-Джеймс?

— Ты осознаешь, что… — Чед хотел продолжить, но Чентел его перебила:

— Нет, я в это не верю. Вряд ли он способен убить меня только потому, что я ему мешаю.

— Мне кажется, ты это говоришь потому, что он тебе небезразличен, ты в него влюблена, — произнес Чед как-то уж слишком спокойно.

— Прекрати это сейчас же! — Чентел вдруг разволновалась, сама того не желая. Она всегда выходила из себя, когда двоюродный брат начинал говорить с ней тоном проповедника. — Я в него не влюблена. Мне безразлично, что думает о наших отношениях твоя мать, его мать, все графство или даже весь мир. Я не испытываю к нему никаких чувств, и мы вовсе не занимались тем… ну, ты знаешь, о чем я говорю.

— Правда? — Чед, казалось, был искренне удивлен.

— Я тебе когда-нибудь лгала?

— Нет. Но…

— Я знаю — в моих жилах течет кровь моей матери, — с горечью досказала за него фразу Чентел.

— Нет, я совсем не то имел в виду, — на губах Чеда появилась улыбка, и прямо на ее глазах напряжение с него спало. — Спасибо, Чентел, ты сняла с моей души тяжелый груз. Я очень рад, что ты не позволила Сент-Джеймсу соблазнить себя — в первую очередь ради себя самой. Я не хочу, чтобы твое сердце было разбито. Но более всего я волнуюсь за твою жизнь. — Он снова был серьезен и говорил с сильным чувством: — Чентел, прошу тебя, брось Сент-Джеймса. Я не знаю, что происходит, но умоляю тебя: оставь Сент-Джеймса и возвращайся ко мне домой, где ты будешь в безопасности, в этом я уверен. Поедем со мной…

— Довольно невежливо просить леди оставить мужа, находясь в его доме, не так ли? — неожиданно раздался суровый голос. Ричард стоял в дверях спальни и смотрел на сплетенные руки Чентел и ее кузена.

— Разве она ваша настоящая жена? — резко спросил его Чед, но все-таки выпустил руки Чентел.

— На ее пальце мое обручальное кольцо, — произнес Ричард с вызовом.

— Ну, это всего лишь на полгода.

— Правильно, и я бы посоветовал вам в течение этого срока воздержаться от недостойных предложений, например оставить супружеский кров.

— Прекрасно, — невозмутимо произнес Чед, — но в таком случае я бы вам посоветовал больше о ней думать и лучше заботиться.

— Странно, но почему-то именно от вас я не ожидал подобных советов. Весьма признателен за заботу о моей драгоценной Чентел, — произнес Ричард с фальшиво-любезной улыбкой.