Озорная леди - Холбрук Синди - Страница 55

Эдвард согласился про себя со своим приятелем. Вслух же он произнес:

— Честно говоря, я тоже не понял, почему ты позволил увести Тедди в тюрьму.

— Ну, объяснить это нетрудно. Если истинный предатель увидит, что мы считаем изменником Тедди, то решит, что он в безопасности, и потеряет бдительность.

— Я как-то упустил это из вида, — нахмурился Эдвард. — Мы можем только надеяться, что он снова совершит ошибку, вроде той, с черной шкатулкой.

— Я далеко не уверен, что это была ошибка, может, он нарочно навел нас на ложный след, — предположил Ричард.

— А теперь Тедди Эмберли в тюрьме, — вздохнул Эдвард. — Ну и устроили мы путаницу, и сами запутались.

— Надо выжать из этой ситуации все, что возможно, — пожал плечами Ричард. — В любом случае нельзя было освобождать Тедди вчера вечером. Все подумали бы, что я покрываю предателя из-за того, что он мой родственник. С Тедди необходимо сначала снять подозрения, а потом уже выпустить его из тюрьмы, — произнес Ричард.

— Жаль, конечно, что Чентел не может посмотреть на ситуацию с этой точки зрения. — Эдвард украдкой взглянул на своего приятеля.

— Я надеюсь, что она сможет это сделать, когда успокоится, — вздохнул Ричард.

Услышав эти слова, Эдвард скептически прищурился: он не сомневался, что Чентел никогда не успокоится.

Снова восстановилась тишина, нарушаемая только тиканьем часов. Вдруг распахнулась дверь, и в комнату вошла Чентел. У Эдварда перехватило дыхание — она была изумительно хороша; на ней было муаровое платье цвета морской волны, отделанное красно-коричневым бархатом, которое он никогда раньше не видел; оно подчеркивало нежный оттенок ее кожи и оттеняло пламенно-красные блики в волосах. Глаза ее сверкали.

— Тебе очень идет это платье, Чентел, — спокойным тоном заметил Ричард; Эдвард хмыкнул, потому что это было слабо сказано: Чентел в нем была восхитительна. — Я это знал, когда выбирал его.

Эдвард замер. Почему Чентел наконец надела на себя один из тех нарядов, что подарил ей Ричард?

— Благодарю вас, милорд. Я возвращаюсь в Ковингтон-Фолли. Я упаковала все свои вещи и послала записку Чеду; он скоро приедет, чтобы сопровождать меня, — сказала она.

«Как первый залп это очень неплохо», — подумал про себя Эдвард. Теперь он понял, почему она надела это платье — оно было ее боевым знаменем. Чентел не стала дожидаться ответа, а повернулась и исчезла за дверью. Эдвард вдруг услышал странный звук, похожий на грозное рычанье; оказалось, его произвел Сент-Джеймс, этот респектабельнейший джентльмен! Ричард вскочил со стула и направился к двери; он был похож на леопарда, преследующего свою жертву. Эдвард чуть не выронил свою чашку; бросив все, он кинулся за Ричардом, боясь пропустить представление, но остановился у двери и присвистнул: столь необычная картина предстала его взору.

Мраморный пол холла был заставлен всевозможными чемоданами, коробками, сумками и узлами. Повсюду, куда ни кинь глаз, были кожа и пледы, ремни и веревки, медные пряжки и блестящие замки… любой владелец магазина горд был бы выставить такой товар на витрине. Должно быть, Чентел работала всю ночь, чтобы добиться такого эффекта. Посреди этой груды вещей стоял Рид с озабоченным выражением лица; горничная спускалась по лестнице, неся в руке еще один чемодан. И, конечно же, посреди холла стояли главные действующие лица.

— Бетти, остановись, — раздался громкий голос Ричарда. — Отнеси это обратно в комнату своей хозяйки.

Бетти послушно остановилась, повернулась и стала подниматься по лестнице.

— Нет, Бетти, — приказала ей Чентел, — неси этот чемодан вниз. — Она повернулась и гневно посмотрела на Ричарда. — Бетти я беру с собой в Ковингтон-Фолли.

Бетти остановилась.

— Хорошо, миледи. — Она развернулась и начала спускаться.

— Ах так! — Лицо Ричарда потемнело от гнева. Бросив сердитый взгляд на неустрашимую Бетти, он воскликнул:

— Рид, так как вы работаете у меня, то возьмите это и отнесите в комнату миледи. Она остается. — И он подобрал с пола какую-то коробку и бросил ее дворецкому.

Рид, удивленный и раздосадованный, поймал ее на лету; он не стал доказывать Ричарду, что переносить вещи не входит в его обязанности, как того ожидал Эдвард, а величественно начал подниматься по лестнице с коробкой в руках.

— Мерзавец! — обратилась Чентел к Ричарду, подбоченившись. — Я не останусь долее под кровом человека, который засадил за решетку моего бедного невиновного брата!

— Его застали с документами в руках… — возразил ей Ричард.

— Как будто это что-нибудь значит! Тебе прекрасно известно, что он собирался писать стихи, а не продавать правительственные секреты! — кипятилась Чентел.

Рид тем временем поравнялся с Бетти на лестнице.

— Рид, остановитесь! Сейчас же верните мне мою коробку. Я все еще ваша хозяйка, и вы должны мне подчиняться! — потребовала Чентел.

— Бетти, — тут же вмешался Ричард, — вы все еще в моем услужении, а потому отнесите чемодан на место, в комнату миледи.

Дворецкий и горничная замерли на месте, а потом повернулись и пошли в противоположные стороны, как при смене караула.

— Как ты смеешь! Я оставляю этот дом навсегда! Бетти, сейчас же неси этот чемодан вниз! — кричала Чентел.

— Ты остаешься! Рид. Отнесите коробку наверх!

Слуги снова повернулись, взглянули друг на друга и остановились. Эдвард не выдержал и засмеялся, прикрывая рот рукой.

— У меня кружится голова, — заявила Бетти и вопросительно поглядела на Рида, ища у него поддержки.

— А я чересчур стар для всего этого, — отозвался тот, тяжело дыша.

— Бетти, принеси мне чемодан! — сказала Чентел, не сводя глаз с Ричарда.

— Рид, отнесите коробку наверх! — настаивал Ричард с мрачным выражением на лице.

Бетти и Рид одновременно посмотрели вниз, на ругавшихся хозяев, потом — друг на друга и, не сговариваясь, уселись рядышком на ступеньку.

— Когда вы договоритесь между собой, я все сделаю, — вздохнув, сказала Бетти.

— Милорд, я буду рад вам услужить, когда вы придете к соглашению, — произнес Рид слегка снисходительным тоном, какой мог позволить себе только дворецкий-долгожитель.

Эдвард задержал дыхание: что будет дальше? Глаза Чентел от злости превратились в узкие щелочки, у Ричарда лицо было суровое и грозное.

— Прекрасно, — медленно отчеканил Ричард. — В таком случае мне придется перенести все наверх самому.

Он бросил сердитый взгляд на слуг, но те не двинулись с места. Усевшись поудобнее, они всем своим видом показывали, что не собираются ни помогать хозяину, ни мешать ему. Лорд вынужден был сам поднять с пола сумку.

Чентел налетела на него, схватившись за сумку с криком:

— Я здесь ни за что не останусь, отдай!

Они тянули сумку каждый на себя и внезапно застыли как по команде; они стояли совсем близко друг к другу. От них исходила такая энергия, такая страсть чувствовалась в их горящих взглядах, что Эдвард невольно отвернулся. Казалось, между ними происходило что-то очень важное, не терпящее посторонних свидетелей.

— Я уезжаю! — заявила Чентел, казавшаяся совсем маленькой рядом с высокой фигурой Ричарда.

— Нет, ты останешься до тех пор, пока дело не будет улажено. Ты не сбежишь, опозорив свою и мою фамилию, и не поставишь под угрозу шансы Тедди на освобождение. Если ты уедешь, его положение ухудшится, это я тебе гарантирую, — убедительно произнес Ричард.

— Это угроза? — с вызовом спросила Чентел.

— Это факт. Если ты по-настоящему хочешь помочь Тедди и добиться признания нашего брака недействительным, то ты останешься, — взывал Ричард к ее рассудку.

— Я получу эту бумажку и без тебя! — упрямо заявила Чентел.

— Не стоит со мной бороться, дорогая, — перешел на ласковый тон Ричард. — Ты проиграешь.

Чентел издала громкий крик, отпустила сумку и бросилась бежать вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки; Рид и Бетти едва успели освободить ей дорогу.

— Ад и тысяча чертей! — выругался Ричард и бросил злосчастную сумку на пол.