Ракетный корабль «Галилей» - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 41

— Молчать! — рявкнул Каргрейвз. — Я предоставлю вам возможность высказаться позже. Итак, заседание суда открыто. Специально для вас повторяю: планета находится под юрисдикцией ООН. Мы официально вступили во владение и основали здесь постоянную базу. На основании чего…

— Поздновато, мой дорогой Колумб. Новый Рейх захватил эту планету три месяца назад.

— Я же сказал: молчать! Вы находитесь в суде. Еще один звук — и мы сделаем так, что вы не сможете произнести ни слова. Я капитан судна, зарегистрированного по всем законам ООН, и моей обязанностью является надзор за соблюдением этих законов. Ваши притязании необоснованны. Никакого Нового Рейха не существует, так что он не может ничего захватывать. Таким образом, вы и ваши сообщники не представляете никакой нации; вы — обычные гангстеры. Мы не обязаны принимать во внимание ваши выдумки. Морри! Принеси еще сандвичей!

— Иду, капитан!

— Как капитан «Галилея», — продолжал Каргрейвз, — я представляю правительство своего государства. Поскольку я не имею возможности доставить вас для суда на Землю, то вершу суд лично. Вам предъявляются два обвинения: убийство при отягчающих обстоятельствах и пиратство.

— Пиратство? Мой дорогой друг…

— Да, пиратство. Вы напали на судно, зарегистрированное в ООН. По вашим собственным словам, вы участвовали в этом — неважно, отдавая приказы или нет. Все члены пиратской банды виновны в равной мере. Таково одно из обвинений, другое — убийство. Спасибо за сандвичи, Морри… Откуда у тебя свежий хлеб?

— Консервированный.

— Восхищаюсь нацистской предусмотрительностью… Я долго колебался, в чем вас обвинить — в убийстве умышленном или неумышленном. Но вам пришлось вырвать у меня оружие прежде, чем вы смогли застрелить вашего солдата. А значит, вы совершили предумышленный поступок. Итак, вы обвиняетесь в пиратстве и умышленном убийстве. Признаете свою вину?

Поколебавшись, фон Гартвик ответил:

— Я не признаю себя подпадающим под юрисдикцию вашего так называемого суда и не собираюсь оправдываться. Даже если я соглашусь, чего вовсе не собираюсь делать, что нахожусь на территории ООН, то все равно вы не обладаете судебными полномочиями.

— Капитан корабля в чрезвычайных обстоятельствах имеет весьма широкие полномочия. При случае можете убедиться в этом сами. Почитайте корабельный устав. Фон Гартвик вскинул брови.

— Из вашего якобы шутливого замечания следует, что вы готовы осудить меня еще до начала разбирательства.

Каргрейвз продолжал жевать.

— В некотором смысле, да, — признался он. — Я с удовольствием передал бы вас присяжным, но обойдемся и без них. Видите ли, нам не требуется доказывать что-либо, поскольку факты налицо. Мы все присутствовали при совершении преступлений. Единственный вопрос состоит в следующем: что вам полагается по закону? Только по этому вопросу вы имеете право высказаться — если, конечно, хотите.

— Чего ради? Вы, ублюдочная мешанина наций, гордитесь своими равноправием и законностью, но их у вас нет и в помине. Вы стоите передо мной, и руки ваши обагрены кровью моих товарищей, которых вы хладнокровно убили, не дав им ни малейшего шанса на спасение, и вы смеете обвинять меня в убийстве и пиратстве!

— Снова вы за свое, — вздохнул Каргрейвз. — По законам свободного мира между не спровоцированным нападением и ответным действием для самозащиты имеется огромная разница. Если в темной аллее на вас нападет грабитель, вам не требуется решения суда и ордера, чтобы прибегнуть к самозащите. Давайте дальше, Выкладывайте свои лиловые оправдания.

Немец молчал.

— Ну, давайте! — настаивал Каргрейвз. — У вас есть возможность оправдаться, сославшись на невменяемость, и даже выдвинуть встречное обвинение. Я всегда считал, что люди с замашками сверхчеловеков сумасшедшие. Можете убедить меня в том, что вы сумасшедший даже в правовом аспекте.

В первый раз за все время уверенность пленника в собственном превосходстве слепца поколебалась. Он побагровел и, кажется, готов был взорваться, однако взял себя в руки и произнес:

— Хватит болтовни. Делайте что хотите и кончайте свою игру.

— Заверяю вас: я не шучу. Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Я не стану говорить.

— Я признаю вас виновным в обоих преступлениях. Желаете ли сказать что-либо перед вынесением приговора?

Обвиняемый не потрудился ответить.

— Отлично. Приговариваю вас к смерти.

Арт резко, с шумом вдохнул воздух и, с широко раскрытыми глазами отступил в дверной проем, где уже стояли Морри и Росс. Никакой другой звук не нарушил немой тишины.

— Имеете ли вы что-нибудь сказать прежде, чем мы приступим к исполнению приговора?

Фон Гартвик отвернулся.

— Я ни в чем не раскаиваюсь. По крайней мере, я умру быстро и безболезненно. Вам же, четырем свиньям, приходится рассчитывать только на долгую, мучительную смерть.

— О, — сказал Каргрейвз, — я хочу кое-что разъяснить. Мы не погибнем.

— Вы так полагаете? — в голосе Гартвика слышалось нескрываемое торжество.

— Я уверен в этом. Видите ли, через шесть-семь дней прибывает «Тор»…

— Что? Откуда вы узнали? — пленника словно обухом ударили. Потом он прошептал: — Неважно… вас всего четверо… но теперь я понимаю, почему вы так спешите убить меня. Вы боитесь, что я ускользну из ваших рук.

— Вовсе нет, — возразил Каргрейвз. — Вы не понимаете. Если бы в том был какой-то смысл, я доставил бы вас на Землю, где вы предстали бы перед более высоким судом. Я сделал бы это не ради вас — вы виновны, словно смертный грех, — а ради самого себя. Но, как бы то ни было, я счел это невозможным. До прибытия «Тора» мы будем очень заняты, и я смогу быть уверенным, что вы не убежите, только если кто-то из нас будет постоянно охранять вас. Такого я позволить не могу; но я также не намерен дать вам ни малейшего шанса избежать наказания. Тут нет даже помещения, в котором вас можно запереть. Я собирался слить топливо из баков «джипа» и посадить вас туда, чтобы вы были надежно изолированы, пока мы работаем. Но теперь, поскольку мы ожидаем прибытия «Тора», нам потребуется и маленькая ракета.

Фон Гартвик мрачно ухмыльнулся.

— Думаете, вам удастся удрать? Черта с два, на этом корабле вам не добраться до Земли. Неужели вы до сих пор ничего не поняли?

— Это вы ничего не поняли. Успокойтесь и дайте мне объяснить. Мы собираемся загрузить «джип» бомбами — такими же, какими вы уничтожили «Галилей», и взорвать склад с вашими атомными ракетами. Как нам ни жаль разрушать дело рук местных жителей. Затем мы взорвем «Вотан».

— «Вотан»? Зачем? — фон Гартвик внезапно оживился.

— Чтобы знать наверняка, что он больше не сможет вернуться на Землю. Мы им управлять не умеем; я хочу сделать так, чтобы им не воспользовался кто-либо другой. Затем взорвем «Тор».

— «Тор»? Вы не можете взорвать «Тор»!

— Почему же? Конечно, можем — точно так же, как вы взорвали «Галилей». Но даже если кто-то из экипажа уцелеет, у них не будет ни малейшего шанса захватить «Вотан» — он погибнет первым. Вот почему вы должны умереть. Уничтожив «Вотан», мы укроемся на нашей базе — о ее существовании вы даже не догадывались, верно? — но там, к сожалению, только одна комната, для пленного места нет. Как уже было сказано, я намеревался держать вас в «джипе», но он потребуется для того, чтобы взорвать «Тор». Это все меняет. В ожидании прибытия «Тора» там постоянно будет находиться наш пилот. А вы — явно лишний. Так что извините, закончил, улыбаясь, Каргрейвз.

— Мы все верно рассчитали? — добавил он. Фон Гартвик начал проявлять признаки волнения.

— Может быть, у вас и получится…

— Обязательно получится!

— Даже если и так, вы все равно погибнете. Мне суждена быстрая смерть, вам — долгая и мучительная. Взорвав «Тор», вы теряете последний шанс.

Подумайте, — продолжал немец. — Смерть от голода, удушья, холода. Давайте заключим пакт. Вы меня развяжете, и я сообщу вам свой пароль. Когда прибудет «Тор», я замолвлю за вас словечко…