Где небом кончилась земля : Биография. Стихи. Воспоминания - Гумилев Николай Степанович - Страница 49

49

Потомки Каина

Он не солгал нам, дух печально-строгий,Принявший имя утренней звезды,Когда сказал: «Не бойтесь вышней мзды,Вкусите плод и будете, как боги».Для юношей открылись все дороги,Для старцев – все запретные труды,Для девушек – янтарные плодыИ белые, как снег, единороги.Но почему мы клонимся без сил,Нам кажется, что Кто-то нас забыл,Нам ясен ужас древнего соблазна,Когда случайно чья-нибудь рукаДве жердочки, две травки, два древкаСоединит на миг крестообразно?

Дон Жуан

Моя мечта надменна и проста:Схватить весло, поставить ногу в стремяИ обмануть медлительное время,Всегда лобзая новые уста;А в старости принять завет Христа,Потупить взор, посыпать пеплом темяИ взять на грудь спасающее бремяТяжелого железного креста!И лишь когда средь оргии победнойЯ вдруг опомнюсь, как лунатик бледный,Испуганный в тиши своих путей,Я вспоминаю, что, ненужный атом,Я не имел от женщины детейИ никогда не звал мужчину братом.

Попугай

Сонет

Я – попугай с Антильских островов,Но я живу в квадратной келье мага,Вокруг реторты, глобусы, бумага,И кашель старика, и бой часов.Пусть в час заклятий, в вихре голосовИ в блеске глаз мерцающих, как шпага,Ерошат крылья ужас и отвагаИ я сражаюсь с призраками сов…Пусть! Но едва под этот свод унылыйВойдет гадать о картах иль о милойРаспутник в раззолоченном плаще, —Мне грезится корабль в тиши залива,Я вспоминаю солнце… и вотщеСтремлюсь забыть, что тайна некрасива.

Сон Адама

От плясок и песен усталый АдамЗаснул, неразумный, у Древа Познанья,Над ним ослепительных звезд трепетанья,Лиловые тени скользят по лугам,И дух его сонный летит над лугами,Внезапно настигнут зловещими снами.Он видит пылающий ангельский меч,Что жалит нещадно его и подругуИ гонит из рая в суровую вьюгу,Где нечем прикрыть им ни бедер, ни плеч…Как звери, должны они строить жилище,Пращой и дубиной искать себе пищи.Обитель труда и болезней… но здесьВпервые постиг он с подругой единство,Подруге – блаженство и боль материнства,И заступ ему, чтобы вскапывать весь,Служеньем Иному прекрасны и грубы,Нахмурены брови и стиснуты губы.Вот новые люди… очерчен их рот,Их взоры не блещут, и смех их случаен,За вепрями сильный охотится Каин,И Авель сбирает маслины и мед,Но воле не служат они патриаршей,Пал младший, и в ужасе кроется старший.И многое видит смущенный Адам:Он тонет душою в распутстве и неге,Он ищет спасенья в надежном ковчегеИ строится снова, суров и упрям,Медлительный пахарь, и воин, и всадник…Но Бог охраняет его виноградник.На бурный поток наложил он узду,Бессонною мыслью постиг равновесье,Как ястреб, врезается он в поднебесье,У косной земли отнимает руду,Покорны и тихи, хранят ему книгиНапевы поэтов и тайны религий.И в ночь волхований на пышные мхиК нему для объятий нисходят сильфиды,К услугам его отомщать за обидыИ звездные духи, и духи стихий,И к солнечным скалам из грозной пучиныВлекут его челн голубые дельфины.Он любит забавы опасной игры —Искать в океанах безвестные страны,Ступать безрассудно на волчьи поляныИ видеть равнину с высокой горы,Где с узких тропинок срываются козыИ душные, красные клонятся розы.Он любит и скрежет стального резца,Дробящего глыбистый мрамор для статуй,И девственный холод зари розоватой,И нежный овал молодого лица, —Когда на холсте под ударами кистиЛожатся они и светлей и лучистей.Устанет и к небу возводит свой взор,Слепой и кощунственный взор человека,Там, Богом раскинут от века до века,Мерцает над ним многозвездный шатер,Святыми ночами, спокойный и строгий,Он клонит колена и грезит о Боге.Он новые мысли, как светлых гостей,Всегда ожидает из розовой дали,А с ними, как новые звезды, – печалиЕще неизведанных дум и страстей,Провалы в мечтаньях и ужас в искусстве,Чтоб сердце болело от тяжких предчувствий.И кроткая Ева, игрушка богов,Когда-то ребенок, когда-то зарница,Теперь для него молодая тигрица,В зловещем мерцанье ее жемчугов,Предвестница бури, и крови, и страсти,И радостей злобных, и хмурых несчастий.Так золото манит и радует взгляд,Но в золоте темные силы таятся,Они управляют рукой святотатцаИ в братские кубки вливают свой яд,Не в силах насытить, смеются и мучатИ стонам и крикам неистовым учат.Он борется с нею. Коварный, как змей,Ее он опутал сетями соблазна,Вот Ева блудница, лепечет бессвязно,Вот Ева святая с печалью очей,То лунная дева, то дева земная,Но вечно и всюду чужая, чужая.И он, наконец, беспредельно устал,Устал и смеяться и плакать без цели,Как лебеди, стаи веков пролетели,Играли и пели, он их не слыхал,Спокойный и строгий на мраморных скалах,Он молится Смерти, богине усталых:«Узнай, Благодатная, волю мою,На степи земные, на море земное,На скорбное сердце мое заревоеПролей смертоносную влагу свою,Довольно бороться с безумьем и страхом,Рожденный из праха, да буду я прахом!»И, медленно рея багровым хвостом,Помчалась к земле голубая комета,И страшно Адаму, и больно от света,И рвет ему мозг нескончаемый гром,Вот огненный смерч перед ним закрутился,Он дрогнул и крикнул… и вдруг пробудился.Направо сверкает и пенится Тигр,Налево – зеленые воды Ефрата,Долина серебряным блеском объята,Тенистые отмели манят для игр,И Ева кричит из весеннего сада —«Ты спал и проснулся… я рада, я рада».