Где небом кончилась земля : Биография. Стихи. Воспоминания - Гумилев Николай Степанович - Страница 89

89

* * *

Еще не раз Вы вспомните меняИ весь мой мир, волнующий и странный,Нелепый мир из песен и огня,Но меж других единый необманный.Он мог стать Вашим тоже и не стал,Его Вам было мало или много,Должно быть, плохо я стихи писалИ Вас неправедно просил у Бога.Но каждый раз Вы склонитесь без силИ скажете: «Я вспоминать не смею,Ведь мир иной меня обворожилПростой и грубой прелестью своею».

* * *

Так долго сердце боролось,Слипались усталые веки,Я думал, пропал мой голос.Мой звонкий голос навеки.Но вы мне его возвратили,Он вновь мое достоянье,Вновь в памяти белых лилийИ синих миров сверканье.Мне ведомы все дорогиНа этой земле привольной…Но ваши милые ногиВ крови, и вам бегать больно.Какой-то маятник злобныйВладеет нашей судьбою,Он ходит, мечу подобный,Меж радостью и тоскою.Тот миг, что я песнью своеюДоволен, – для Вас мученье.Вам весело – я жалеюО дне моего рожденья.

* * *

Я говорил – ты хочешь, хочешь?Могу я быть тобой любим?Ты счастье странное пророчишьГортанным голосом твоим.А я плачу за счастье много,Мой дом – из звезд и песен дом,И будет сладкая тревогаРасти при имени твоем.«И скажут – что он? Только скрипка,Покорно плачущая, он,Ее единая улыбкаРождает этот дивный звон.И скажут – то луна и море,Двояко отраженный свет —И после – о, какое горе,Что женщины такой же нет!»Но, не ответив мне ни слова,Она задумчиво прошла,Она не сделала мне злого,И жизнь по-прежнему светла.Ко мне нисходят серафимы,Пою я полночи и дню,Но вместо женщины любимойЦветок засушенный храню.

* * *

Ты не могла иль не хотелаМою почувствовать истому,Твое дурманящее телоИ сердце бережешь другому.Зато, когда перед бедоюЯ обессилю, стиснув зубы,Ты не придешь смочить водоюМои запекшиеся губы.В часы последнего усилья,Когда и ангелы заблещут,Твои сияющие крыльяПередо мной не затрепещут.И ввстречу радостной победеМое ликующее знамяТы не поднимешь в реве медиСвоими нежными руками.И ты меня забудешь скоро,И я не стану думать, вольный,О милой девочке, с которойМне было нестерпимо больно.

* * *

Нежно-небывалая отрадаПрикоснулась к моему плечу,И теперь мне ничего не надо,Ни тебя, ни счастья не хочу.Лишь одно бы принял я не споря —Тихий, тихий золотой покойДа двенадцать тысяч футов моряНад моей пробитой головой.Что же думать, как бы сладко нежилТот покой и вечный гул томил,Если б только никогда я не жил,Никогда не пел и не любил.

* * *

С протянутыми руками,С душой, где звезды зажглись,Идут святыми путямиИзбранники духов ввысь.И после стольких столетий,Которым названье – срам,Народы станут, как дети,Склоняться к их ногам.Тогда я воскликну: «Где ты,Ты, созданная из огня,Ты помнишь мои обетыИ веру твою в меня?Делюсь я с тобою властью,Слуга твоей красоты,За то, что полное счастье,Последнее счастье ты!»

* * *

Ты пожалела, ты простилаИ даже руку подала мне,Когда в душе, где смерть бродила,И камня не было на камне.Так победитель благородныйПредоставляет без сомненьяТому, что был сейчас свободный,И жизнь и даже часть именья.Всё, что бессонными ночамиИз тьмы души я вызвал к свету,Всё, что даровано богамиМне, воину, и мне, поэту,Всё, пред твоей склоняясь властью,Всё дам и ничего не скроюЗа ослепительное счастьеХоть иногда побыть с тобою.Лишь песен не проси ты милых,Таких, как я слагал когда-то,Ты знаешь, я и петь не в силахСкрипучим голосом кастрата.Не накажи меня за этиСлова, не ввергни снова в бездну,Когда-нибудь при лунном свете,Раб истомленный, я исчезну.Я побегу в пустынном полеЧерез канавы и заборы.Забыв себя и ужас боли,И все условья, договоры.И не узнаешь никогда ты,Чтоб в сердце не вошла тревога,В какой болотине проклятойМоя окончилась дорога.