Искатель. 1966. Выпуск №2 - Ларионова Ольга Николаевна - Страница 8

Петр глубоко просовывает руку… «Неужели? Что-нибудь случилось?!» Перехватило дыхание. Арвид смотрит снизу… Петр тянется еще дальше… В порядке… Вытаскивает жестяную коробку.

— Вот она! — Петр спрыгивает.

— Дай посмотреть.

— Там, где не так опасно.

Топот по коридору.

Замирают…

Стихло…

Петр приоткрывает дверь.

Свободно.

Первым выбирается Бриедис.

Спустя немного времени, спрятав на груди коробку, из каюты выскальзывает Петр.

— Спасенная мадонна, вам не надоел этот спектакль? — Краузе дает волю открытой издевке.

— Что дальше? — Шапорина вынуждена снести и это.

— По-олюбуйтесь!.. — На столе у Краузе — груда вещей, реквизированных во время ночного обыска: русские книги, брошюры. Старпом поднимает журнал, держа пальцами за страницу. — Д-до-вольны? Ни-ничего… — резюмирует он.

— Тонко подмечено.

— Мне н-н-нужно пи-исьмо Ле-енина! — кричит старпом.

— Как вы тупы, Краузе.

— Готовьтесь к худшему, мадам.

— Краузе, мы в одной упряжке.

Узкий лаз.

Куда-то, будто в преисподнюю, спускается Арвид. За ним Петр.

Ползут мимо труб, вдоль переборки.

Петр передает Арвиду коробку.

Она скрыта в тесной щели, спрятана от самого тщательного розыска.

— …Я должна извиниться за наших сограждан… — мягко говорит Шапорина.

— Вам-то чего прощения просить!

— Осуждаете, — уловив интонацию, Шапорина подмечает резкость Петра.

— Да нет… Противно с этой сворой… — подчеркивает Петр. — На одном корабле… — Он резко пошел вдоль борта.

Шапорина — за ним. Догоняет, идет рядом.

Перегнувшись через перила, сверху за ними наблюдает старпом.

— Уж не большевик ли вы, Петр Иванович? — кокетливо спрашивает Шапорина.

Вопрос, впрочем, серьезен. Разговор приобретает обнаженный характер.

Петр посмотрел на Шапорину так, что у нее мелькнуло: «Уж не ошибка ли все это?..» Вид ее собеседника говорил: «Ну и нелепости приходят в голову женщине!»

Петр ответил:

— Просто люблю драться.

Смеются.

Петр продолжает игру.

— Значит, моя просьба…

Шапорина взглянула остро. Спросила:

— Какая?

— Насчет вещичек, сверток…

— Так ведь обыск был!

— Чем черт не шутит!..

— Я же говорила! Пожалуйста!..

Останавливаются. Петр говорит доверительно, стараясь довести до ее сознания смысл своих слов во всей их полноте:

— Мария Алексеевна, это очень важно и… очень секретно.

— Я буду ждать.

Петр прошел несколько шагов. Вернулся.

— А у вас не опасно?

— Они мне доверяют.

— Почему?

— Привыкли… Мой друг, на этом корабле я уже третий рейс…

— Превосходно!.. — опешил, но виду не подал.

— …Так и сказала: третий рейс?! — вскрикнул Арвид.

— Да.

— Вот дрянь!

— Ну, ничего!.. Сверток она получит…

— Что?

— Слушай внимательно…

— …Сработаем! — Американец, маленький сморщенный человечек, похожий на поганку, ясен с первого взгляда: негодяй.

— Когда принесешь? — спрашивает Петр.

— А когда нужно?

— Давай так: ноль тридцать. Сюда.

— Пятьдесят долларов.

— Вот… Задаток. Остальные, как принесешь.

— О'кэй.

— …Шеф доволен, — Коренастый человек с тяжелым лбом на миг оторвался от переговорной трубки и ласково ткнул «поганку» кулаком в бок. — Слушаю. Так. Ясно… Жду… — закрывает трубку. — Пойдешь с напарником… Эй!.. Евлампий! — кричит он, перекрывая грохот машинного отделения.

Появляется верзила.

По-хозяйски решительно в машинное отделение входит старпом.

— Ах, это ты! — говорит он американцу. — Учти, явишься к-к-к нему т-т-точно, к-как до-оговорились. В ноль т-тридцать. Кокаину добыть хоть со дна.

— А как насчет…

— С-с-сколько о-обещано?

— Сотня, — не моргнув, отвечает «поганка».

— П-получишь сто пятьдесят.

— Нас двое… — недовольно мямлит верзила.

— К-к-каждый. И без шума!.. Ясно? — Уходит.

— Брать надо в шестьдесят первой… — подсказывает коренастый. — Только тихо…

— Вы не ошибаетесь? — Шапорина искренне изумлена.

— Нет, мадам, — Краузе прошелся по каюте, обдумывая неожиданно возникшую ситуацию. — Ха-ха. Обвел, так сказать, вокруг пальца! Вместо п-п-письма он принесет н-наркотики.

— Вы помешаете ему.

— На этот раз помогу. — Краузе торжествует. — Он достанет наркотики!

— И принесет ко мне…

— Увы, нет… наркотики — это улика. Большевистский курьер будет арестован.

Крадутся по коридору люди, посланные старпомом.

— Сюда, — прошипел «поганка», — каюта шестьдесят первая… — вытаскивает ключ.

Каюта раскрылась бесшумно.

Еле приметный луч фонаря обшаривает ее. Беспокойно спит подполковник. Вдруг раскрывает глаза. Вскакивает.

Исчезает луч. В кромешной тьме слышны возня и удары, сдавленный крик. Распахивается дверь. Стремглав выбегают двое грабителей.

За ними в разорванной рубахе — подполковник. У него в руке кобура. Бегут по палубе. Верзила прячется. Преследователь теряет его из виду. Бросается за «поганкой». Догоняет. Не успевает вытащить револьвер. Тогда верзила выходит из укрытия и бьет подполковника кастетом по голове. Тот падает. «Поганка» пинает упавшего ногами, топчет его. Раненого переваливают за борт. Бандиты подбирают оброненный сверток.

— Человек за бортом!! — поднимает тревогу вахтенный. Вспыхивают прожекторы. Шарят лучами. Подполковник висит над водой, чудом уцепившись за какой-то выступ.

На палубу сбежались матросы. Среди них суетится пара жуликов.

Испуганный вопль:

— Убили…

Петр и Арвид видят все сверху.

Матросы оттесняют от борта сбежавшихся пассажиров. Спускаются по канатам к пострадавшему.

Старпом глядит на часы. Стрелка приближается к 0.30.

— Идиоты! — едва сдерживая себя, бросает он коренастому. Крепкий кулак привычно ткнулся в физиономию. — На-азывается «без шума»! Самому надо было идти. Заканчивайте дело!

Петр хватает Арвида за плечо:

— Гляди!.. Это они!

Стараясь быть неприметными, от толпы, образовавшейся на палубе, отделяются «поганка» и верзила.

Петр стремглав скатывается вниз.

Торопятся бандиты.

Еще одна лестница позади.

Выходит из толпы старпом, с ним два вооруженных матроса.

Издали наблюдает Арвид.

Петр вбегает в свою каюту.

Стук в дверь. В каюту юркает «поганка».

— Вот, держи, — протягивает сверток.

— Кокаин! Отлично… Петр взвешивает пачку на ладони. Подходит к иллюминатору. Открывает его и… сверток летит в темноту.

В тот же миг в каюте появляются — старпом и вооруженные матросы.

— Ну что, господин русский? Так вы и слесарь и плотник…

— И лесоруб…

— И преступник. За н-незаконный про-овоз н-наркотиков вы арестованы.

— Это ошибка.

— Судьба-индейка… Так, кажется… — Краузе спокойно-язвителен. — О-обыскать!

Матросы не успевают приступить к выполнению приказа. Их останавливают.

— Господин Краузе, — шелестит «поганка». — Он выбросил… Только что…

— Болваны!

Шапорина поддерживает забинтованную голову подполковника. Раненый лежит на полу посреди салона.

— Ну?! — почти кричит Шапорина, увидев старпома.

— Без изменений, — сквозь зубы отвечает Краузе.

— Состояние весьма тяжелое! — поднимается судовой врач.

— П-п-п-постарайтесь до-отянуть хотя бы до Нью-Йорка, — настойчиво говорит старпом.

— Я знаю… помню убийцу… его лицо… — Глаза подполковника закрыты, он бредит, слова его неразборчивы. — Жить… хочу…

— Успокойтесь… вы еще п-поможете нам, подполковник.