Седьмая — для тайны - Холт Виктория - Страница 66

— И состояние! — напомнила я.

— Да, это так, дорогая. Мы жили в Мельбурне, чтобы быть поближе к рудникам, но у нас был дом в Сиднее, и мы переехали туда. Он мне больше подходил. Я много путешествовала. По дороге в Египет я познакомилась с твоим отцом. Это было лет через шесть после гибели Бертрана. Мы стали друзьями… Очень большими друзьями и дружим до сих пор. На протяжении всех этих лет мы всегда с удовольствием встречались… то там, то здесь. Хороший друг — всегда хороший друг. Потом я получила это письмо. Узнала, что он ослеп и Карла ухаживает за ним. Он познакомился с ней в Египте. Она хороший человек. Делает для него все, не так ли? Даже пишет за него письма. Ну, за ним всегда найдется кому ухаживать. Я бы и сама не отказалась от этого!

— Ему очень повезло, что у него такие хорошие друзья!

— Да, он такой. Мне стало известно, что у него есть дочь. Я обычно много рассказывала ему о Берти. Берти учился в школе в Англии, завел там много друзей, был вхож во многие дома, встретился там со своей женой, да там и остался. Все очень естественно. Он не хотел заниматься добычей золота. Не хотела этого и я, после того, что случилось с его отцом. Таким вот образом и получилось, что он обосновался в Лондоне с женой и детьми. Да, я уже бабушка, только никому об этом не говори, ладно? Я приезжаю к ним, когда могу. А сейчас у меня появился хороший предлог. Когда я доставлю вас домой, я поеду к Берти и останусь с ним и его семьей.

— Очень мило, что вы делаете это для моего отца!

— Я бы сделала для него гораздо больше! Он один из лучших людей. Мы все любим его!

— Да, думаю, это так.

— Ну, и я делаю это также и для себя!

С отцом мы попрощались очень тепло. В ночь перед приходом парома, который должен был доставить нас на Като-Като, мы с ним сидели допоздна.

Отец был настроен очень сентиментально. Он говорил, как я осчастливила его своим приездом, как все эти годы он думал обо мне. Вспомнил, как, покидая наш дом, он стоял у моей кроватки и смотрел на меня.

— Ты была самым красивым ребенком на свете. Для меня было почти невыносимо оставить тебя. Софи, дорогая Софи, держала меня в курсе всех твоих дел все эти годы. Я так обрадовался, когда ты переехала к ней.

— Я считаю, вы должны вернуться к ней, — сказала я. — Она простит вас за то, что вы предпочли не ее.

— Нет. Я не был достаточно хорош для Софи. Все к лучшему!

— Вероятно, я как-нибудь приеду еще навестить вас.

— Вместе с мужем! Мне это будет так приятно! Сейчас это самое мое большое желание.

Когда паром отчалил, отец стоял на берегу. Я знала, что мысленно он представляет себе всю эту картину. Он видел, как я стою на пароме, печальная от разлуки с ним, и все же полная страстного желания поскорее увидеть Криспина.

Рядом с отцом была Карла. Я видела, что она взяла его за руку, как бы давая мне понять, что она будет с ним, пока он будет в ней нуждаться. Оказывается, это она писала Софи, когда он сам уже не мог этого делать. Она подделывала его почерк, понимая, что он не хочет, чтобы Софи знала о его недуге. Она заботилась о нем, как могла, и не оставит его.

Провожала нас и Тамарикс. Она глядела на меня несколько укоризненно. Ей не хотелось, чтобы я уезжала.

— Подожди немного, — просила она. — Мы здесь не так уж долго!

Я возразила ей, что мы уже очень долго находимся вдали от дома.

— Я еще не могу ехать, Фред! Ты же это понимаешь.

— Я понимаю тебя, но и ты должна понять, почему я должна ехать.

Она, как всегда, надула губы; я же задумалась, долго ли, еще остров Каскера будет представлять для нее интерес,

На пристани были Хеверсы с Люком и Жако, а также много туземцев. Разумеется, интерес последних вызвало отплытие парома, а не моя скромная персона, но все-таки, мне показалось, что народу было больше, чем обычно.

Когда остров скрылся из виду, мне вдруг стало грустно. Частичка моей жизни ушла навсегда, и все сейчас виделось мне, как бы во сне.

На следующий день мы прибыли на Като-Като, где две ночи провели в той же гостинице, что и раньше.

Сибил Фрейзер была опытной путешественницей, и когда мы зашли в Сидней, оказалось, что она предусмотрела возможность пробыть там целый день, пока не прибудет «Звезда морей».

XI. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Путешествие на остров было для нас с Тамарикс первым в жизни, и мы смотрели на него, как на увлекательное приключение. Тот же путь обратно не представлял для меня новизны: все это я уже видела раньше.

Сибил путешествовала не первый раз, хорошо знала жизнь на корабле и, несомненно, получала от нее удовольствие. Она уже раньше плавала на этом корабле и возобновила знакомство с капитаном и некоторыми офицерами.

Она заметила, что знает здесь все ходы и выходы, а это всегда очень полезно.

Наши каюты располагались рядом.

— По правому борту, — объяснила мне Сибил. — По дороге в Англию — по правому, а на обратом пути — по левому. Иначе в тропиках невыносимая жара!

Она была лучшим попутчиком, которого можно только пожелать, и не позволяла мне скучать. Ей хотелось вовлечь меня в светскую жизнь на корабле. Сама она принимала участие в карточной игре и танцевала на вечерах, брала меня на экскурсии, когда мы заходили в порты, и всегда старалась быть в окружении привлекательных мужчин во время прогулок. Сибил пользовалась заслуженным успехом, беззаботно кокетничала, беспрестанно болтала и всегда пребывала в хорошем настроении.

Мы оставались в своих каютах только во время штормов. Тогда я лежала на койке и думала о возвращении домой. Что там произошло за время моего отсутствия? Прояснилось ли что-нибудь с тех пор? Должно быть, ходило много разговоров, когда я так внезапно покинула Харперз-Грин вскоре после объявления о нашей помолвке?

Я лежала и думала, слушая удары волн и скрип корабля, как будто он стонал в мучительном протесте против того, что делало море. Затем шторм сменялся более спокойной погодой, и жизнь на корабле снова входила в привычное русло. Так и текли дни…

Мы покинули Лиссабон — последний порт перед прибытием. Вместе с Сибил и еще несколькими друзьями я совершила прогулку по городу. Мы осмотрели его, посетили монастырь святого Иеронима и церковь святой Кармо, обследовали Белемскую башню, выпили кофе, посмотрели на прохожих и вернулись на корабль. Пока он выходил из бухты Map де Пала, мы стояли на палубе и смотрели на холмы, возвышающиеся по обеим сторонам Тахо.

До дома было уже недалеко.

Следующий день прошел в хлопотах: мы паковали багаж и готовились к прибытию. Завтра утром мы войдем в Сауптгемптон.

Как всегда, нам не сразу позволили сойти на берег, и минуты тягостного ожидания казались часами.

Сибил сказала, что мы должны попасть на поезд в Лондон, расписание движения которого согласовано с прибытием кораблей. И только из Лондона отправимся в Харперз-Грин. Сама она осталась бы в Лондоне, и я заверила ее, что нет никакой необходимости везти меня дальше, но Сибил была непреклонна. Она обещала дорогому Ронни доставить меня тетушке и в точности исполнит свое обещание.

Но в том не было никакой нужды, так как на пристани меня встречали Криспин и тетушка Софи.

Увидев в толпе пассажиров, тетушка весело окликнула меня, а лицо Криспина загорелось неописуемой радостью. Я кинулась к ним, но Криспин первым подбежал ко мне и схватил на руки. Я никогда не видела его таким счастливым. Тетушка Софи улыбалась, глядя на нас.

— Ты дома, ты дома, любовь моя! — она говорила бессвязно, и по щекам катились слезы радости.

Я вспомнила о Сибил, которая стояла рядом, сияющая и довольная.

— Это миссис Фрейзер. Она любезно сопровождала меня по просьбе отца.

— Знаем, — сказала тетушка Софи. — Мы только что получили письмо от него. Узнав, что вы приезжаете, мы решили устроить вам пышную встречу! Кажется, письма доходят быстрее, чем добираются люди! О, как замечательно снова видеть тебя!