Страстная Лилит - Холт Виктория - Страница 54

– Я лучше других знаю, что для меня хорошо, Аманда, и ты ведь не думаешь, что я бы согласилась на плохое, верно?

– Не думаю.

– А ты все-таки не выходишь замуж?

– Нет.

– Аманда, что ты собираешься делать? Вот что меня заботит. Наполеон устроен. Я... я буду миссис Сэм Марпит. А ты?

– Я думаю, что найду какую-нибудь работу. Фрит собирается мне помочь. Пойду в гувернантки, компаньонки или что-то в этом духе. Это все, что я могу делать, кроме шитья сорочек, в действительности меня поддерживала ты. Я это понимаю. Я не такая способная, как ты, Лилит. Ты сильная. Без тебя я бы не выжила.

Лилит кивнула.

– Считаю, что ты права. Ну, у меня все складывается хорошо. Сэм – человек не бедный, и я позабочусь, чтобы он стал еще богаче.

– У тебя всегда все будет хорошо, Лилит. Что-то есть в такое, что позволяет мне так говорить.

– У тебя тоже все наладится. Я об этом позабочусь. Помнишь, как я приносила тебе наверх из кухни еду, когда они запирали тебя в твоей комнате? Я тогда приглядывала за тобой и теперь буду это делать. Если в гувернантках будет невыносимо, приходи ко мне. Ты можешь жить здесь.

– О, Лилит, какая ты хорошая... очень хорошая.

– Ну-ну, не плачь. Слезы еще никому не помогли. А вот и Сэм пришел познакомиться с тобой. Сэм, это моя кузина и оца же невестка. Пришло время познакомиться тебе с моей семьей.

– Очень приятно. Очень.

– Мне тоже, – сказала ему Аманда. – Рада наконец встретиться с вами. Лилит так много говорила о вас.

Он хлопнул себя по бедру.

– Говорила, правда?

Он обнял Лилит, но она вывернулась из его объятий.

Что станется с нами со всеми, размышляла Аманда; с ней самой, готовящейся к новой жизни, которая превратит ее в лучшем случае еще в одну мисс Робинсон; с Лилит, любящей Фрита, но выходящей замуж за Сэма Марпита?

На неофициальном обеде, устроенном Фритом, присутствовали только два гостя: некая мисс Гиллингем, говорливая вдова средних лет, и доктор Стокланд, мужчина лет тридцати, сдержанный, высокий и худой, с печальными глазами, производивший впечатление меланхолика.

На протяжении всего обеда миссис Гиллингем говорила о своем загородном доме, о доме в центре города и о своих собаках. Фрита миссис Гиллингем забавляла. Он был с ней сверхлюбезен, и Аманда, узнавшая Фрита основательнее, догадалась, что он считает, что миссис Гиллингем может быть когда-нибудь полезна. Он ее поддразнивал, Добродушно подшучивал над ней, флиртовал с ней, и ей это, казалось, нравилось.

По сути, думала Аманда, этого доктора Стокланда и меня здесь как бы и нет.

Она посмотрела на доктора, и он ей улыбнулся; ей показалось, что он разделяет ее мысли.

Когда они пили кофе в гостиной, Фрит продолжал уделять внимание миссис Гиллингем, предоставив Аманде и доктору Стокланду возможность поговорить друг с другом. Он наклонился в ее сторону и заговорил тихим голосом:

– Фрит сказал мне, что вы после смерти мужа остались в стесненных обстоятельствах.

Она про себя усмехнулась тому, как деликатно Фрит описал обстоятельства. Не могла же она выдать его, рассказав правду доктору Стокланду? И она кивнула. Он продолжал:

– Он сказал мне, что вы ищете какую-нибудь работу... что-то подходящее для молодой дамы в вашем положении.

– Да, это так, – согласилась она.

– Говорил ли он вам что-нибудь о моих обстоятельствах?

– Ни слова.

– Полагаю, он посчитал, что будет лучше, если я расскажу. Я живу на этой же улице. Моя специальность – болезни сердца.

– Понимаю.

– Моя жена страдает от болезни сердца и поэтому не в состоянии вести активный образ жизни. Она нуждается в компаньонке, в такой молодой, как вы. В ком-нибудь привлекательном, кто бы мог ей читать, разговаривать и просто быть с ней. Я думаю, вы вполне поладили бы. Видите ли, когда-то она была очень жизнерадостной, очень живой. Нынешнее ее состоящее является для нее чудовищным испытанием. Не согласитесь ли прийти и увидеться с ней?

– Вы предлагаете мне работу?

– Да, если вы и моя жена решите, что вы друг другу понравились и вам будет хорошо вместе. Так вы придете увидеться с ней?

– Как любезно со стороны Фрита так хлопотать ради меня. – У нее навернулись слезы, он это заметил и быстро отвел взгляд.

Глядя на очень красивое и современное резное украшение над камином, он сказал:

– Я знаю, что вы отнесетесь к ней с сочувствием. А это, понимаете ли, не так-то легко. Я уверен, что моя жена будет рада подружиться с вами. На самом деле, как только я увидел вас, я сразу же понял, что, если бы вас удалось убедить принять предложение, это было бы для нас – для жены и меня – большой удачей.

– Мне бы хотелось надеяться, что я понравлюсь вашей жене. Я очень нуждаюсь в работе. Я так вам признательна...

– Могу я ей сказать, что вы придете навестить ее завтра? – спросил он. – Приходите к чаю. Вы бы могли тогда все решить между собой.

– Спасибо. Я с удовольствием приду.

Она улыбнулась, так как Фрит в это время смотрел на нее и, отвечая на ее улыбку, забавно поднял бровь.

На следующий день Аманда навестила миссис Стокланд. Дом Стокландов был гораздо больше дома Фрита. Пока она поднималась на крыльцо и звонила в дверь, сердце ее учащенно билось. Дверь открыл слуга.

– Я миссис Треморни, – сказала она. – Я надеюсь, миссис Стокланд ждет меня.

– Пожалуйста, пройдите сюда, мадам.

Ее проводили в гостиную на втором этаже. Слуга постучал, и Аманда услышала голос – высокий, почти девичий, ответивший «Войдите».

В первые же секунды Аманда заметила роскошное убранство комнаты: дорогие ковры покрывали полгостиной, заставленной тяжелой современной мебелью. Она тут же заметила изысканную чайную посуду на столе, этажерку с безделушками, украшения из бронзы, нефрита и слоновой кости в разных местах комнаты. Зеркало в позолоченной раме, висевшее над камином, отражало гостиную, а на каминной полке стояли позолоченные часы.

– Простите, миссис Треморни, что я не встаю. Сегодня один из моих плохих дней.

Голос раздавался из кресла, в нем она увидела жену доктора. Это была крупная женщина тридцати с лишним лет, склонная к полноте и к излишествам в нарядах, спереди ее волосы были подстрижены и лежали челкой, а остальные были зачесаны наверх в высокую прическу; в ушах висели серьги, а блуза была вся сплошь в кружевных рюшах и розовых атласных бантиках; на пальцах сияли кольца, на запястьях – браслеты, а на шее поблескивала подвеска из аквамарина.

– Здравствуйте, – сказала Аманда, беря ее протянутую руку.

– Садитесь, пожалуйста. Вы совсем юная.

– Мне двадцать лет.

– Выглядите вы моложе. Я слышала, вы вдова.

– Да.

– Ваш муж умер, стало быть, молодым. Это печально. Вы должны рассказать мне об этом подробнее. Я люблю слушать рассказы о людских бедах. Конечно, я сама очень больна. Надеюсь, Хескет сказал вам об этом. У меня, знаете ли, больное сердце. Благодаря этому мы и встретились. Его отца пригласили лечить меня. Он был специалистом по сердечным недугам. Это было так давно... Мое недомогание тогда едва давало о себе знать. Я просто слегка задыхалась, думали, что это из-за туго затянутого корсета. Конечно, тогда я вовсе не была больна. Это началось после замужества.

– Как это печально.

– Пожалуйста, позвоните. Надеюсь, Стокланд сказал им, чтобы сюда принесли чай. Я велела принести его сюда, как только вы придете... да ведь, – ее лицо вдруг стало почти сердитым, они не всегда обращают внимание на то, что я говорю. Пожалуйста, позвоните. Спасибо. Садитесь. Итак, вы хотите быть моей компаньонкой? А также и сиделкой, по словам Хескета. Вы ухаживали за своим мужем, как он сказал. Изредка я нуждаюсь в сиделке. Я, знаете ли, очень больна. В это нельзя поверить, верно? С сердечниками всегда так. То вы на ногах, то сваливаетесь через минуту. И больной по-настоящему не выглядите. Это у меня наследственное. Мой отец от этого умер. Ox...