Порочные привычки мужа - Фэйзер Джейн - Страница 45

— Есть ли новая информация о нашем друге доне Антонио?

Саймон устало улыбнулся:

— Вот в этом мы, безусловно, преуспели. — Он подошел к сейфу, стоявшему в противоположном конце комнаты, и вытащил из него лист бумаги. — Нашим человеком в Мадриде можно гордиться, а голубь прилетел в Дувр вчера вечером. Гораздо раньше, чем я вообще мог надеяться. Догадайся, кто такой наш друг?

Гревилл, размышляя, нахмурился.

— Он должен принадлежать к высшим эшелонам их шпионской сети, раз ему доверили такую важную миссию. И меня не покидает странное ощущение, что я встречался с ним раньше. Но даже ради спасения собственной жизни я не могу припомнить, когда и где.

Саймон мрачно кивнул.

— Что ж, ты прав. Ты совершенно точно сталкивался с ним раньше. Помнишь ту небольшую заварушку в прошлом году, как раз перед тем, как Жюно оккупировал Лиссабон? Ты пытался вывезти португальского регента и отправить его в Бразилию.

— И едва не потерял его, — медленно произнес Гревилл. — Его чуть не достал своим клинком наемный убийца. — Гревилл начал ворошить свои воспоминания. В тот раз он увидел убийцу только мельком — тот перемахнул через каменную стенку гавани, сумев уйти от Гревилла и его людей. — Эль Демонио. Дьявол. Теперь понятно, почему мне казалось, что я его видел раньше.

— Вот именно, — кивнул Саймон. — Антонио Васкес и Дьявол — одно и то же лицо.

Гревилл покивал:

— Так-так. И в самом деле, достойный противник. Саймон пристально посмотрел на него через стол.

— План у тебя есть?

Гревилл улыбнулся очень нехорошей улыбкой.

— Только один — добраться до него раньше, чем он доберется до меня.

— Я знаю, ты уже говорил это, Гревилл, мы не можем допустить, чтобы ты попал в его руки.

— Думаю, что я и сам не могу этого допустить, — отозвался Гревилл с беззаботностью, не обманувшей, однако, его собеседника, и протянул руку к бумаге, которую все еще держал Саймон. — Могу я это забрать?

— Разумеется… разумеется, друг мой. Тебя это касается больше, чем кого-либо другого.

Гревилл посмотрел на документ и покачал головой.

— Окажи мне любезность, Саймон, поставь двоих человек дежурить у моего дома, а когда ребенок с нянькой пойдут куда-нибудь, пусть их сопровождают — скрытно, но надежно.

Саймон хмуро кивнул:

— Конечно. А как насчет матери?

— Я сам позабочусь о безопасности Аурелии, но не могу рисковать — вдруг мне придется оказаться в двух местах одновременно?

— Понятно.

На следующий день Гревилл вошел в дом и оказался в самом центре настоящего безумия. Маленькая фигурка больше всего напоминающая кружащегося дервиша, плясала и пронзительно кричала в середине обычно мирного холла, а вокруг нее охали, что-то восклицали и всплескивали руками все находившиеся в доме. Все они говорили одновременно и вроде бы пытались остановить стремительно кружащееся создание.

К Гревиллу подошла Лира и прижалась к его ноге, словно защищая хозяина от суматохи, достигшей к этому моменту своего пика.

— Тихо, — произнес Гревилл, почти не повысив голоса. Однако стремительное вращение прекратилось, а окружавшие перестали всплескивать руками и суетиться. В наступившей тишине стало слышно, как маленькая фигурка душераздирающе икнула.

— Что, скажи на милость, все это значит, Фрэнни? — спросил Гревилл, опускаясь рядом с девочкой на колено.

Фрэнни всхлипнула и вытерла нос рукой.

— Я хотела взять Лиру погулять в тот парк… мама обещала, что я сегодня могу… а они мне не разрешили. Дейзи боится Лиру. — Ее голосок делался все пронзительнее.

Дейзи сказала:

— Простите, сэр Гревилл, но миледи ничего не говорила мне про то, чтобы взять собаку на прогулку в парк.

— Фрэнни, довольно, — строго произнес Гревилл, потому что по лицу девочки снова потекли слезы, а рот широко открылся — Фрэнни опять готовилась заорать. — Дейзи знает, что Лиру разрешается брать с собой, только двоим — мне или твоей маме.

— Мамы здесь нет, — запротестовала Фрэнни. — И она обещала. Она обещала, а обещания нарушать нельзя, она сама так говорит!

— Я уверен, что у нее есть на это причины, — сказал Гревилл. — Если ты спокойно подождешь десять минут, Фрэнни, я сам отведу тебя и Лиру на прогулку в парк.

Фрэнни икнула и кивнула. Гревилл пошел в библиотеку. Она потопала следом и уселась на низкую кушетку, глядя, как он просматривает дневную почту.

— Ладно, сейчас пойдем.

Он прицепил поводок к ошейнику Лиры и крепко взял Фрэнни за руку, выходя из дома. Аурелия не сообщила, куда идет, но наверняка она не пешком и не верхом, так как Лира осталась дома. Однако на нее это непохоже — нарушить данное дочери обещание.

Пока они шли в сторону Гросвенор-парка, Гревилл небрежно поглядывал то в одну, то в другую сторону улицы. Мужчина, убиравший листья из канавы, почесал нос, когда Гревилл с девочкой проходили мимо. Гревилл коротко кивнул, здороваясь с человеком, присланным из министерства, чтобы присматривать за домом. Он не чувствовал ни малейшего присутствия другого, куда более зловещего наблюдателя, но все равно оставался настороже, а Лира, которая, как всегда, вела себя прекрасно, спокойно шла рядом, и только высоко поднятая голова и настороженные уши давали знать, что она тоже бдит.

— Ворота вон там! — дернула Гревилла за рукав Фрэнни, когда они перешли через дорогу и подошли к большому огороженному скверу, расположенному в центре площади. Фрэнни вырвала руку и забралась на нижнюю перекладину ограды, чтобы открыть щеколду. — Она гораздо больше, чем та, где мы играли раньше… в старом доме, — сообщила девочка, катаясь на открывшейся калитке.

— Да, парк на Кавендиш-сквер гораздо меньше, — согласился Гревилл, терпеливо дожидаясь, пока Фрэнни накатается и спрыгнет. Он закрыл калитку, отстегнул поводок и пошел вслед за девочкой и собакой, помчавшимися к поросшей травой лужайке в середине парка. Фрэнни восторженно скакала и распевала во весь голос, совсем позабыв о неистовой истерике, случившейся с ней полчаса назад.

Гревилла удивляло, что у такой спокойной, уравновешенной женщины, как Аурелия, выросла столь необузданная дочь. Фредерик тоже не проявлял признаков неуравновешенности. Он принимал события по мере их возникновения и управлялся с любой ситуацией с хладнокровным практицизмом. Смог бы он понять свою маленькую дочь, чью жизнь либо заливало тропическое солнце, либо сотрясали зимние бури?

Гревилл остановился на лужайке и стоял там, глядя, как Фрэнни и Лира гоняются друг за другом и кувыркаются в траве, причем огромный пес играет радостно, как маленький щенок, но с большой осторожностью, стараясь не сбить ребенка с ног.

Первое ощущение, что за ними наблюдают, возникло как обычно. В грудь стукнулось возбуждение, сменившись глубоким спокойствием. Гревилл ласково улыбнулся, глядя на играющих ребенка и собаку, небрежно оглянулся, подобрал палочку и бросил ее Лире. Собака прыгнула. Гревилл направился к Фрэнни, шаря вокруг взглядом, и заметил мужчину. Тот стоял на гравийной дорожке, огибавшей лужайку.

Высокий, хорошо одетый бородатый джентльмен. Черные, глубоко посаженные глаза, худое, ястребиное, угловатое лицо. Он постоял еще мгновение и неторопливо пошел дальше.

Гревилл особым образом свистнул. Лира моментально примчалась обратно и легла на траву рядом с Фрэнни.

— Что, уже пора уходить? Я еще не хочу, — захныкала Фрэнни, когда Гревилл подошел к ней.

— Скоро стемнеет, — ответил он, не собираясь потакать ребенку, и прицепил поводок к ошейнику Лиры. — Пойдем. — Гревилл властно протянул руку Фрэнни. Та неохотно взяла его за руку, но протестовать не стала.

По дороге домой девочка, как всегда, весело щебетала. Гревилл очень быстро сообразил, что ей можно и не отвечать — Фрэнни продолжала болтать, забрасывая его вопросами, на которые, похоже, и не ждала ответов, так что он мог погрузиться в собственные мысли.

Васкес наблюдал за Фрэнни не случайно.