Крайняя мера - Стивен Мартин - Страница 22

Рабочим местом Молл была таверна «Кинжал» в Саутуорке, где собирались многочисленные представители преступного мира Лондона, чтобы на время преклонить здесь свои буйные головы. Грэшему не часто доводилось наблюдать более отталкивающее зрелище — настоящее сборище крыс и волков в человеческом обличье. Молл обосновалась в «Кинжале» достаточно давно и не собиралась покидать свое убежище, пока ее не вынудят к тому магистрат или назойливые кредиторы. Генри кивнул нескольким мужчинам, с которыми ему доводилось работать раньше, и прошел внутрь, минуя троих дюжих парней с дубинками, охраняющих покой своей хозяйки.

— Привет, Мэри Фрит! — радостно приветствовал Грэшем странную фигуру, в которой с первого взгляда трудно было узнать женщину.

Одетая в мужское платье Молл Катперс восседала на табурете, широко расставив ноги. В руках она держала высокую кружку с крышкой, до краев наполненную элем. Короткая стрижка и зажатая между зубами курительная трубка придавали женщине еще большее сходство с бесшабашным гулякой, собирающимся прокутить всю ночь напролет, как будто другого такого шанса больше не представится. Ее выдавали лицо с гладкой кожей и два бугорка, выделявшиеся под камзолом, которые можно было заметить лишь при ближайшем рассмотрении.

— Мэри Фрит! Ах ты, наглый бездельник! — Женщина выдохнула кольцо дыма и, пододвинувшись вместе с табуретом к Грэшему, широко улыбнулась. — Мэри Фрит умерла много лет назад, и об этом известно даже последнему ублюдку.

Генри почтительно отвесил даме низкий поклон:

— Как истинный ублюдок, приветствую тебя, величайшая из всех стерв, и не важно, как тебя зовут: Мэри Фрит или Молл Катперс!

— Вот подлец! — радостно отозвалась Молл, вставая с табурета, чтобы достойно поприветствовать старого приятеля. — Теперь ты являешься ко мне за новостями, а раньше приходил совсем за другим! Неужели я такая старая и потасканная, что больше не возбуждаю твою фантазию?

— Мадам! — возразил Генри, кланяясь еще ниже. — Это я — старая, побитая жизнью развалина. От меня осталась лишь видимость человека, которого вы знавали прежде, и теперь я могу лишь издали восхищаться вашей красотой! — Он отступил назад и бросил на Молл восторженный взгляд. — Увы! Только молодому безумцу под силу по достоинству оценить такую красоту и ее обладательницу, сохранившую всю прелесть юности!

Молл присела на край стола, вытянула вперед ноги и сделала большой глоток из кружки. Облизнув алые губы, она пристально посмотрела на Грэшема.

— Ты всегда был отъявленным лжецом, Генри Грэшем, а мне по душе такое качество в мужчинах. Ты не относишься к жалким лжецам-крохоборам и скрягам. Нет, ты лжешь, как сам дьявол, и получаешь от этого наслаждение. — Молл ткнула его трубкой в бок. — Вот за это я прощаю все полученные от тебя синяки. Кроме того, у тебя восхитительное, божественно прекрасное тело, несмотря на то что все твои мысли идут из преисподней!

С Молл было забавно иметь дело и приятно делить постель, но все хорошо знали ее злобный нрав и неожиданные перепады настроения, от которых раскачивало сильнее, чем на волнах прилива в Дуврском заливе. По ее приказу людей убивали за долг в несколько пенсов. Грэшем считал Молл очень опасной особой. По количеству борделей и притонов, находившихся в ее владении, Молл уступала лишь лондонскому епископу. Она поила разбавленным вином и пивом завсегдатаев своих заведений и фехтовала лучше большинства самых отъявленных лондонских забияк. Эта женщина часто бросала открытый вызов властям и как-то раз вышла на сцену театра «Лебедь», чтобы исполнить перед переполненным залом скабрезные баллады и песенки, которые вогнали бы в краску бывалых моряков. Молл неоднократно арестовывали, но она всегда выходила сухой из воды, откупаясь от любых неприятностей. Казалось, деньги у нее никогда не переведутся.

— Хватит болтать. — Молл быстро надоедали праздные разговоры. — Ты уже не ищешь утешения в объятиях бедняжки Молл и не хочешь ее любви, даже если бы все оставалось по-старому и она не превратилась бы в уважаемого делового человека, каковым сейчас и является. Кроме того, я слышала, твоя постель не пустует и ее есть кому согреть. Так что же ты на сей раз намереваешься украсть у бедной девушки?

— Я ничего не крал и получал лишь то, что ты сама отдавала с большой охотой, Молл Катперс, — твердо сказал Генри. — Ты получила хорошую плату за все, что я взял. Действительно, и тебе, и мне пора прекратить бесполезную болтовню. Дело у меня простое: расскажи, что известно тебе из того, что следует знать мне?

Молл уселась за стол и кивком предложила Маниону занять обычное место. Отхлебнув большой глоток, она раздраженно протянула кружку одному из стоявших у двери верзил, и тот, схватив ее огромной лапой, наполнил до краев и передал хозяйке. Молл задумчиво посмотрела на Грэшема.

— Ты неподражаем, Генри Грэшем. Все приходят ко мне с угрозами, лестью или просьбами. Господи, чего они только не спрашивают, о чем только не просят! Один хочет вернуть кошель с семью золотыми, украденный в Сент-Поле, другому нужна хорошенькая чистенькая девочка, а третьему — хорошенький чистенький мальчик! Кто-то желает прибрать к рукам доставшееся родственнику наследство, а кому-то нужно выиграть в кости или карты. Меня просят подыскать женщину, способную удовлетворить ту или иную прихоть — или все прихоти сразу. А некоторым требуется женщина, способная проделать в постели чудеса, выходящие за пределы самого извращенного воображения! У людей возникает так много вопросов, и они совершают огромное количество преступлений! Меня окружают толпы мошенников и обманщиков, но ты, Генри Грэшем, превзошел их всех. Просто настоящий дьявол во плоти! Задаешь всего один вопрос, но мой ответ на него поможет тебе решить множество проблем.

Молл быстро встала с места и, засунув пальцы за пояс, направилась к окну.

— Даже если ты выпрыгнешь из собственной шкуры, с делом Бэкона ничего не получится ни у тебя, ни у Тайного совета, ни у самого Господа Бога. Никому не удастся найти против него хоть какие-то серьезные доказательства. Так, один пшик!

Бесполезно спрашивать Молл, откуда она получила такие сведения, или пытаться узнать, кто из осведомителей Генри работает также и на нее. Во всем Лондоне вряд ли найдется приличный дом, где у Молл нет своих людей из числа прислуги. Информация является таким же ценным товаром, как золото или женщины. Грэшем знал, что Сесил иногда пользуется услугами Молл и получает от нее нужные сведения. Благодаря Сесилу они и познакомились.

— Что еще известно тебе из того, что следует знать и мне?

— Если бы ты пришел вчера, я бы мало что могла добавить. Не знаю, почему тебе дали такое дурацкое поручение. Возможно, кому-то хочется направить тебя по ложному следу, но мне кажется, что настоящее дело затевается совсем рядом с домом. Есть еще кое-что интересное. Сколько заплатишь за другие новости, Генри Грэшем?

— Плата будет достойной.

— Тогда тебе лучше поговорить с одной из моих девочек. — Молл кивнула охраннику: — Разбуди Нелл и тащи ее сюда. Да побыстрее!

В комнату вошла краснощекая девушка, похоже, совсем недавно приехавшая в Лондон из деревни. На лице ее красовался огромный багровый синяк, а некогда экстравагантное красное платье было покрыто пятнами и измято. Девушка хромала на левую ногу и горько плакала. Видимо, каждый шаг причинял ей боль.

— Слушаю вас, госпожа, — пролепетала она, затравленно озираясь вокруг.

— Видишь этого человека? — Молл показала на Грэшема.

— Да, мэм.

— Забудь, что ты его видела. А сейчас расскажи, что с тобой приключилось прошлой ночью. Ну давай, девочка.

— Я была внизу, когда пришел тот человек. Я его узнала. Он тут был два или три раза. Он такой тихий, но очень важный. Эдакий бахвал и щеголь. Понимаете, о чем я? Мы поднялись наверх, ну… и между нами все было. Но когда он уже выходил из комнаты, а я еще не успела одеться, из другой комнаты вышел еще один мужчина и толкнул моего клиента. Это произошло случайно, я точно знаю. Там нет света и…