Крайняя мера - Стивен Мартин - Страница 36

— Неужели я произнес такую напыщенную речь? — спросил Генри, стараясь скрыть смущение. Он все прекрасно помнил.

— Ты не изменился, но я тебя прощаю и изо всех сил стараюсь начать новый день. Только будь со мной поласковее. Нас ждут тяжелые испытания, и чтобы не сорваться в бездну, мне нужна твоя любовь, а не окрики.

Каким-то непостижимым образом между ними снова установилась утраченная гармония, и неведомая сила повлекла их вперед, навстречу судьбе.

— Итак, почему прошлой ночью я превратилась в убийцу?

Девушка старалась говорить небрежно, но в ее голосе проскальзывали мрачные нотки. Грэшем понимал, что она умышленно назвала себя «убийцей», и не стал возражать. Джейн нашла собственный путь к спасению от превратностей судьбы и сможет пережить трагические события на реке. Каждый человек ищет собственный выход из подобных ситуаций, и общих правил тут нет.

Грэшем рассказал о подложном письме, которое принес Том Барнс.

— Почему ты не рассказал мне раньше? — обиженно спросила Джейн.

— Я собирался все рассказать, когда у меня будут не только вопросы, но и ответы.

— Разве это разумно? Ведь поделиться со мной такими сведениями не значит признать свою слабость. Просто иногда ум хорошо, а два лучше.

— Выходит, мне следовало спросить совета у горничной Мэри, экономки Марты и лодочника Гарри. Да, еще есть юный Уилл, повар и…

— Разница в том, что никто из них не обладает моим умом, — резко оборвала его Джейн. — Возможно, они по-своему тебя любят, но я люблю тебя по-другому, и моя любовь сильнее.

Генри не нашел, что ответить на эти слова, а Джейн продолжила свою мысль:

— Подлог письма долго и тщательно планировался. Кто же хотел нас убить, и что стало причиной событий прошлой ночи?

— Думаю, теперь я знаю ответ. Убийство Шедуэлла ввело меня в заблуждение. Сначала я думал, что это дело рук Перси, как и нападение на реке. Потом я решил, что здесь может быть замешан сам король, или Бэкон, или даже испанцы. Ноя ошибся.

— Так кто же это?

— Сесил. Возможно, он хотел перехитрить и обойти меня еще до того, как все началось. Сесил знал, что у меня есть компрометирующие его документы. Он не мог смириться с тем, что я держу его в руках, и всеми силами стремился вырваться из ловушки. И тут ему в голову пришла блистательная мысль подделать мой почерк и написать письмо с призывом совершить в Англии католический переворот. В этом случае я оказываюсь не только не заслуживающим доверия свидетелем, но и сами компрометирующие документы из папского архива подтверждают мою вину.

— Твои слова означают лишь то, что Сесил хотел обезопасить себя от твоих угроз. Почему же он решил нас убить?

— Уверен, все дело в Шедуэлле. Должно быть, Уилл узнал какую-то тайну, которая заставила бедного дурака лететь ко мне со всех ног. Его убил человек Сесила, а не Перси. Я перехитрил сам себя, гадая о причинах, заставивших Сэма Фогарти работать на графа Нортумберлендского, а возможно, на католиков и папу римского. Точно известно одно: Фогарти служит Сесилу, и он замешан в убийстве Шедуэлла и носит на пальце его кольцо. В любом случае все пути ведут к Сесилу.

Расчеты Грэшема, стремившегося объяснить Джейн причины охватившего ее ужаса, оправдались. Девушка отвлеклась от мрачных мыслей, и ее ум заработал с новой силой.

— Но Сесил не пытался нас убить сразу после гибели Уилла Шедуэлла. Он вызвал тебя в Лондон и поручил следить за Бэконом.

— Сесил испугался, что Шедуэлл узнал лишнее, и убрал его. Потом он подумал, что Уилл мог поделиться своими сведениями со мной. Что бы там ни было, но в этом случае меня нельзя было оставить в живых. Сесил не хотел поднимать напрасный шум, на случай если я ничего не знаю, вызвал меня в Лондон и поручил заняться надуманным делом Бэкона, чтобы убедиться в моем неведении. При встрече я не вызвал у него никаких подозрений, так как и правда не знал о причастности Сесила к смерти Уилла. Правда всегда служит лучшей защитой. Сесил узнал, что хотел, а я ничего не заподозрил, кроме того, что он был и остается мерзкой крысой. Должно быть, Сесил вздохнул с облегчением и направил меня по ложному следу, в надежде что я останусь в стороне и не узнаю ничего из того, чего мне знать не положено.

— Тогда зачем ему вдруг понадобилось тебя убивать?

— Причина кроется в моем визите к Молл Катперс. Сесил подумал, что в «Кинжале» для меня оставили весточку. С моей стороны было большой глупостью отправиться туда открыто. Трактир кишмя кишит шпионами Сесила, и ему сразу же донесли о моем посещении. Шедуэлл встретился с Перси в «Кинжале», и получается, что Молл тоже все знает, даже если на самом деле ей ничего не известно. Что могло помешать Шедуэллу оставить для меня записку в «Кинжале» на случай каких-либо непредвиденных событий. Я бы именно так и поступил. Бедняга Сесил! Он уже праздновал победу, и тут я нагло являюсь в «Кинжал». Наверняка с ним случился припадок. Я отправил Маниона предупредить Молл. Ей нужно на время исчезнуть, так как Сесил устроит на нее охоту. Ему не терпится выяснить, что именно ей известно.

— Я полагаю, если по его приказу сфабриковали письма, доказывающие твою измену, то подделают и документы, оправдывающие твою смерть, — сказала Джейн. — Напавшее на нас судно было прекрасно экипировано, и оно стоит больших денег. А команда… Возможно, они и обычные бандиты, но великолепно обученные, и их было много. Требуется огромная сумма, чтобы в короткий срок нанять дорогое судно с подготовленной командой на борту. Кроме Сесила, не многие люди в Лондоне располагают такими средствами и властью. Но при чем тут четки?

— Кто знает? Даже у Сесила может не оказаться под рукой нужного количества головорезов. Возможно, Шедуэлл сорвал четки с шеи того самого негодяя, что пытался убить тебя.

— Ты и правда в это веришь? — засомневалась Джейн. — Или просто хочешь меня успокоить и убедить в том, что я убила не человека, а казнила убийцу Уилла Шедуэлла?

Грэшем подумал, что Джейн слишком умна, проницательна и никогда не поверит его выдумкам, даже пережив такое страшное потрясение.

— Вполне возможно, — ответил он, стараясь придать голосу уверенность. — Или же Сесил пытается направить меня по ложному следу и представить дело так, что за убийством Шедуэлла и покушением на нас стоят католики. В конце концов, четки стоят достаточно дешево.

— Пожалуй, теперь мы понимаем, что произошло, но по-прежнему не знаем причины, — сказала Джейн.

— Ты права, — ответил Грэшем. — Том Фелиппес дал нам ключ, с помощью которого можно проникнуть в логово папистов. Этого человека зовут Фрэнсис Трэшем. Да, дельце предстоит приятное во всех отношениях, но ставлю на что угодно — Фелиппес знает толк в таких людях. Кому, как не ему, распознать предателя, ведь на одного из них он каждое утро любуется в зеркале.

Джейн встала с места. Она выглядела усталой, и казалось, что каждое движение дается ей с трудом.

— Пойду приму ванну и переоденусь, а потом устрою головомойку слугам. Хватит меня жалеть и смотреть как на тяжелобольную. — Разумеется, в доме все знали о происшествии на реке, и Грэшем подозревал, что члены его команды и сейчас сидят на кухне и в сотый раз рассказывают о нем прислуге. Что ж, о таком не стыдно и рассказать, это вызовет гордость у слуг, и всем становится ясно, что арбалеты на судне должны быть хорошо смазаны. — Да, еще одно. Ты предупредил Молл, но после визита в Тауэр у Сесила могут возникнуть такие же подозрения и в отношении Тома Фелиппеса. Не подписал ли ты ему смертный приговор?

— В самом деле? Да, тут есть о чем подумать, — небрежно ответил Грэшем.

— И это все, что ты можешь сказать?

— Похоже, что так, — откликнулся Генри. — Он меня предал, и разве не интересно посмотреть, не надумает ли кто-нибудь его прикончить? Если его убьют, это лишний раз докажет причастность Сесила. Ведь никто, кроме него, не может впустить убийцу в Тауэр.

Больше всего Рейли ненавидел час, когда звонил колокол и все посетители покидали Тауэр. Днем он погружался в суматоху, царившую в королевской тюрьме, работал в лаборатории и писал свои труды, а ночью, когда наступала тишина, ничто не отвлекало его от книг. Однако ближе к вечеру, когда люди поспешно уходили из Тауэра, он особенно остро чувствовал, что является узником и не может оставить свою темницу.