Собрание сочинений. Том 3 - Шаламов Варлам Тихонович - Страница 73

73

* * *[72]

Игрою детской увлеченный,Я наблюдаю много лет,Как одноногие девчонкиЗа стеклышками скачут вслед.Мальчишки с ними не играют,А лишь восторженно галдят,Когда такая вместо раяВдруг попадает прямо в ад.И неудачнице вдогонкуГрозятся бросить кирпичом.На то она ведь и девчонка,Им все, девчонкам, нипочем.

ПУРГА[73]

Я лучше помолчу,Пока растает лед,Что горному ключуПлатком заткнули рот,Что руки у рекиРазвязывать нельзя,Что нынче у пургиОслепшие глаза.Но я сказать могу,Что было б все иначе,Когда бы к нам в тайгуПурга явилась зрячей.От этих грозных горИ камня не оставив,Разбила бы заборИ выломала ставни.Гуляя здесь и там,Свою срывала б злобу,Взъерошенным клестамПришлось глядеть бы в оба.И зайцы в том краюНе смели б показаться.Куда-нибудь на югГнала бы их, как зайцев.И в снежной синей пенеТонули бы подрядОлени и тюлени,Долины и моря…

КАРТОГРАФ[74]

Картограф выбрался на гору,Ночные звезды шевеля, —На высоту свою, с которойЧужою выглядит земля.Картограф горы ловит в клетку,Он землю ловко захлестнетГеографическою сеткойМеридианов и широт.Затем, чтобы магнитным ухомПрослушать внутренность земли,Ей распороть бурами брюхо,Сюда разведчики пришли.Придут небритые мужчиныНа этот меченый простор,Чтоб стали резкими морщиныНа потемневших лицах гор.Он у ветров тайги училсяДеревьям косы заплетать,Он мясом с птицами делилсяИ ястребов учил летать.Он у ручьев в грозу с дорогиБольшие камни убирал,Чтоб не сломать о камни ногиРучьям, бегущим возле скал.Он добирался до истоков,Где открывает ключ реку,Чтобы она лилась потокомИ к морю вынесла строку.Земля поставлена на картуИ перестала быть землей,Она лежит на школьной партеНе узнаваемая мной.

* * *[75]

Кусты у каменной стеныКрошат листву передо мною,И камни дна раскаленыИ пышут банным душным зноем.Стоят сожженные цветыПод раскаленным небосводомИ ждут, чтоб наклонился тыИ вырвал их и бросил в воду.Или унес к себе домойОт этой жаркой, твердой тверди,Чтоб их не мучил больше зной,Хоть за минуту перед смертью.Чтоб там, в стакан вместясь с трудом,Зашевелили лепесткамиИ робко в комнате потомТебя глазами бы искали.И этот благодарный взглядТебе бы был всего дороже,Всех славословий и наградИ жизни всей дороже тоже.

[76] РУБЛЕВ

Когда-то самый лучшийРоссийский богомаз,Что попадать наученНе в бровь, а прямо в глаз,Знакомых сельских модниц,Ведя на небеса,Одел под богородиц —Иконы написал.Конечно, он язычникБез всяких выкрутас,И явно неприличенЕго иконостас.Но клобуки и митрыЗнакомых мужиковСошли с такой палитры,Исполненной стихов,Что самый строгий схимник,Прижизненный святой,Смущен, как именинник,Подарка красотой.И Бог их не осудитХотя бы потому,Что их не судят люди,Любезные ему.И Петр, узнав АндреяПод ангельским венцом,Закрестится скорееИ ниц падет лицом.………………………….В картинной галерее,Где вовсе не собор,О тех же эмпиреяхЗаходит разговор.Стоят немея людиИ думают одно:Заоблачное чудоНа землю сведено.Все нам покажет сразу,Загадочно легка,Невежды богомазаНаивная рука.