Подобно солнцу - Ланге Пауль Вернер - Страница 46

Правитель острова захватил лодку с тринадцатью нашими людьми. Он намеревался отправить и меня, и всю команду на корабле, шедшим с грузом пряностей из Каликута в Португалию. Он утверждал, что только португальцам дозволено разыскивать пряности, и он отрядил четыре корабля, чтобы нас перехватить. Но все мы единодушно решили, что скорее погибнем, чем позволим португальцам взять нас в плен. Превозмогая величайшие мучения, ибо денно и нощно мы работали у помп, выкачивая воду из корабля, ослабевшие и изнуренные до крайности, мы продолжали плыть, и нам посчастливилось с помощью бога нашего и святой девы Марии по прошествии трех лет плавания войти в гавань Санлукара.

Обращаюсь к Вашему величеству с просьбой потребовать от короля Португалии освобождения тринадцати человек, которые так долго Вам служили. Вашу милость должно обрадовать, что мы оплавали всю окружность земного шара: поплыв на запад, мы вернулись с востока, И еще смиренно прошу Ваше величество милостиво разрешить команде в знак признания тяжких трудов, голода и жажды, стужи и жары, которые претерпевали люди, верно служа Вашему величеству, ввезти в страну товары, купленные ими на собственные средства, без налогов и пошлин» (цитируется по Кёлликеру).

Письмо Элькано императору Карлу У приведено здесь, во-первых, потому, что кратко и емко дает оценку первому кругосветному плаванию и его мотивам. Во-вторых, оно раскрывает меру сострадания и единения людей, принявших в нем участие. Правда, их содружество продлится только несколько дней. 8 сентября они причаливают в Севилье и приветствуют город оглушительным салютом. Прежде чем они смогут насладиться заслуженной славой и рассказать падким на сенсации зевакам о патагонских великанах, о птице Рухх и ужасах морей, им надо сделать одно важное дело. девятого числа сентября месяца 1522 года можно видеть примечательную картину — восемнадцать босых, одетых в рубище, мужчин бредут по дороге в церковь Санта-Мария-дела-Виктория. Там когда-то были освящены знамена армады, там они клялись в верности Фернану де Магеллану, сейчас они благодарят господа бога за свое счастливое возвращение, молятся за спасение душ умерших и за возвращение на родину тех, кто остался на Тидоре и Сантьягу.

Не все их молитвы были услышаны. Только арестованные на островах Зеленого Мыса в скором времени получают свободу и возвращаются домой в Испанию, после того как император Карл специально попросил об этом португальского короля. Значительно хуже обернулись дела с командой «Тринидада». Моряки покинули Тидоре апреля 1522 года, когда местные плотники привели в порядок корабль. Поначалу многие европейцы поддержали войско раджи острова Хальмахера в одном из военных походов. Видимо, Гонсало Гомес Эспиноса не мог или не хотел удержать своих подчиненных от таких действий. Так как Элькано сгрузил 60 центнеров гвоздики и Эспиноса тоже не хотел чрезмерно перегружать корабль, пять человек остались на острове для охраны товаров. Конечно, он очень рассчитывал на то, что на Молуккские острова в скором времени прибудет испанский флот, которому эти пятеро могли бы пригодиться. Таким образом, после смерти Жуана Лопиша Карвальу, скончавшегося в феврале, оставалось только сорок восемь моряков, которые в апреле миновали западное побережье Хальмахеры и поплыли на север. Потом они повернули на восток и в последнюю неделю месяца вышли в просторы Тихого океана. Мореплаватели предполагали, что от испанских владений в Центральной Америке их отделяет 6000 морских миль в действительности же это расстояние превосходит 9000 морских миль. Им не дано было убедиться на практике в своем заблуждении, потому что постоянно дующий северо-восточный пассат препятствовал их продвижению вперед. Из-за ветра моряки были вынуждены взять северо-восточный курс, который сначала привел их к двум островкам из группы Палау, затем к Марианским островам. Там испанцы высадились на одном из северных островов, по-видимому это был Агриджан, и похитили местного жителя. Потом они снова попытались в самоотверженной схватке с ветром продвинуться навстречу цели, однако все их усилия ни к чему не привели. Путь для парусных судов, который они искали, был открыт и пройден только спустя сорок три года.

Опять Тихий океан показывает свои ужасы. довольно скоро большая часть провизии была съедена, питались теперь одним рисом и водой, все страдали от цинги. Мученики моря до такой степени ослабли, что решили, что черви гложут и пожирают их изнутри. Отчаявшись, превозмогая страх, вскрывают они тело первого умершего и копаются во внутренностях. Конечно, они не находят ничего, что могло бы объяснить разрушение их организма. Это произошло, видимо, уже тогда, когда было принято решение повернуть назад. Ибо «Тринидад» попал в самой северной точке обратного плавания на широте 42°в шторм, буквально опустошивший судно. Палубные надстройки на носу и корме были разрушены, паруса — порваны, грот-мачта треснула в двух местах.

Итак, спустя пять месяцев после отплытия с Тидоре Эспиноса и его спутники вынуждены были отступить. Они направились назад к Марианским островам, где вместе с ранее похищенным островитянином бегут трое испанцев. Ничто — ни призывы возвратиться, ни заверения, что они не будут наказаны, — не заставило их вернуться в общество тех, кто, как они полагали, больны таинственной болезнью. Небезынтересно узнать, что Гарсиа Хофре де Лоайса, под руководством которого испанский флот в 1525–1526 годах первым проследовал по пути Магеллана, встретил на Тиниане одного из тех дезертиров, единственного оставшегося к тому времени в живых.

Их товарищам потребовалось шесть недель для преодоления расстояния между Марианскими островами и островом Хальмахера, который смогли наконец увидеть только восемнадцать моряков. двадцать семь моряков не перенесли сверхчеловеческих страданий, выпавших на их долю. Когда испанцы бросили якорь у острова Хальмахера и считали, что спасены, они узнали, чтоб тем временем произошло на Тидоре. 13 мая, через пять недель после их отплытия, на рейде Тидоре появился Антониу ди Вриту во главе португальской эскадры и потребовал от султана Альмансора выдачи испанских товаров и их хранителей. При виде семи кораблей и трехсот вооруженных воинов, которыми командовал Бриту, Альмансор вынужден был подчиниться ультиматуму. Как потом подсчитал Кристобаль де Аро, Бриту представилась возможность захватить тогда оружия, предметов снаряжения, обменного фонда торговли и пряностей общей стоимостью в 200 000 дукатов — по сегодняшним понятиям миллионная пожива.

Эспиноса тем не менее надеялся на великодушие победителей. У него и не было другого выхода. В конце концов Испания и Португалия не ведут друг против друга войну, и вполне можно было допустить, что восемнадцать тяжело больных моряков не будут рассматриваться как представители вражеских вооруженных сил. Поэтому он дал Бриту знать о своем прибытии, после чего португальцы заняли