Любовь и ярость - Хэган Патриция - Страница 33

Его губы снова накрыли ее рот, чуть приоткрыли его, языки сплелись в чувственном танце обладания.

Колт бережно опустил девушку на землю, поросшую мягкой, густой травой. Солнце садилось, и свежий ночной ветерок, пробегая по разгоряченным телам, казалось, еще больше возбуждал их.

Нервным движением Бекки попыталась высвободиться из кольца его рук.

– Уже поздно. Тетя Кэнди будет волноваться, – с трудом проговорила она.

– Пусть идет к черту! – радостно рассмеялся Колт. Его тонкие пальцы пробежали по длинному ряду крохотных пуговиц на ее золотистой шелковой блузе, умело расстегивая их одну за другой. – И все остальные вместе с ней! А теперь, радость моя, я намерен доказать тебе, как давно и как страстно я желал тебя!

Бекки почувствовала, что в ней разгорается ответное пламя и нет больше сил сопротивляться собственному жгучему желанию. Когда он, нагнувшись, сжал губами крохотный твердый сосок, она не выдержала сладкой муки и, изогнувшись всем телом, чтобы как можно теснее прижаться к нему, издала хриплый крик, полный страсти. Перед ее мысленным взором внезапно промелькнули длинной чередой лица других мужчин, обладавших ее телом, она вновь почувствовала, как другие губы впиваются в ее рот, другие руки больно мнут грудь.

Боже милостивый, разве когда-нибудь прежде ей было так хорошо?!

Колт был единственным мужчиной, которого она страстно желала, о котором мечтала долгими ночами, лежа без сна в своей одинокой постели. Но теперь больше ничто не стояло между ними. Сердце ее билось только для него. Но она мечтала не просто испытать наслаждение, которое он мог подарить ей, но и излить на него ту страсть, которая переполняла ее душу.

Он обвел языком крошечные упругие соски, потом его руки мягко легли ей на грудь и нежно сдавили упругие холмики, прежде чем скользнуть ниже. Колт коснулся жарким поцелуем ее живота и, потянув вверх юбки, быстрым движением обнажил стройные ноги девушки. Его пальцы коснулись теплых, бархатистых бедер и медленно скользнули туда, где трепетала ее женская плоть, предвкушая сладостное вторжение.

Кончиками пальцев он приоткрыл нежную раковину – средоточие ее женственности, и трепещущая Бекки вдруг ощутила, как его горячий нетерпеливый язык проник в нее. Из горла Бекки вырвался мучительный стон. Наслаждение было настолько пронзительно острым, что причиняло почти физическую боль. Никогда ни одному мужчине не позволяла она ничего подобного.

– Доверься мне, – задыхаясь, прошептал он, – я не причиню тебе боли. Я буду очень осторожен, обещаю тебе…

Услышав эти слова, Бекки зажмурилась, чтобы не видеть его лица в эту минуту. Ну конечно, ведь он считает ее девственницей!

Ее рука бесшумно скользнула в карман юбки, и Бекки крепко сжала в дрожащей ладони крошечный флакончик, тот самый, который недавно дала ей тетя Кэнди. Ей на минуту показалось, что она слышит ее голос: «Когда придет ваш час – а он обязательно придет, – ты можешь заставить его поверить, что ты пришла к нему девственницей. В этом флаконе – кровь зарезанного цыпленка. Тебе нужно незаметно открыть его и вылить на себя так, чтобы кровь протекла между ног. Он никогда не узнает правды. Это старый способ, к которому прибегали женщины с достопамятных времен».

Бекки чувствовала, как наслаждение волнами прокатывается по ее телу, и понимала, что для нее уже близится момент наивысшего экстаза, тот, о котором она только мечтала, но который ей пока не дано было испытать. Она предвкушала мгновение, когда Колт окажется глубоко внутри ее, когда его горячее мужское естество будет сильными толчками врываться в глубину ее тела, и, не в силах ждать, вскинула руки ему на плечи, привлекая к себе.

– Сейчас, – прошептала Бекки, не узнавая своего голоса, в котором звучала такая жаркая, неприкрытая, голодная страсть. – Войди в меня! Ну пожалуйста, Колт, я хочу почувствовать тебя глубоко внутри…

Он с обожанием смотрел на нее, и Бекки, тающая от счастья под этим пламенным взглядом, потеряв голову, чуть было не забыла про пузырек с кровью. За мгновение перед тем, как Колт, позабыв обо всем на свете, мощно ворвался в нее, она незаметно подсунула его под себя и громко вскрикнула, как от внезапной резкой боли. Колт, опомнившись, немедленно остановился, нежно успокаивая ее, уговаривая расслабиться, пустить его к себе. Он осыпал ее поцелуями, укрощая собственную страсть и обещая подарить ей блаженство. А Бекки, приоткрыв флакон и осторожно вылив под себя его содержимое, незаметно сунула его в карман и наконец смогла безбоязненно отдаться страсти.

Их тела тесно сплелись в жарком объятии, и к небу вознесся торжествующий крик Бекки – то был миг высшего наслаждения, и она поняла, что в ее жизни такое возможно только с Колтом…

Они долго лежали, тесно прижавшись друг к другу. Вдруг слезы, которые Бекки больше не могла сдержать, хлынули рекой по ее щекам. Колт с тревогой заглянул ей в глаза.

– Что с тобой, Бекки? – испуганно спросил он. – Я сделал тебе больно?

– Нет, нет, – она покачала головой, и пышные волосы шелковистыми волнами упали на его обнаженную грудь, – прости, я сама не понимаю, что со мной. – Больше она не сумела ничего сказать – отчаяние было слишком велико – и поэтому просто прижалась к нему, спрятав лицо.

Ласково приподняв ее подбородок, Колт погладил Бекки по голове, запутавшись пальцами в роскошных кудрях.

– Ты плачешь, потому что мне скоро придется уехать? Ты же понимаешь – я должен вернуться, Бранч не сможет долгое время выполнять мою работу.

– И когда? – Она подняла на Колта затуманенные слезами глаза, чтобы не было никаких сомнений в том, что именно его скорый отъезд – причина ее слез.

Колт тяжело вздохнул.

– Думаю, через день-два, не позже. Там будет видно. Послушай, давай не будем об этом. И потом, я ведь непременно вернусь, Бекки. Время пролетит быстро – не успеешь оглянуться, а я уже снова стучусь в твою дверь, – шутливо пообещал он.

Но при этих словах Бекки вся сжалась и задрожала от страха. Такая возможность даже не приходила ей в голову. А что, если он действительно приедет, а она в это время будет с другим мужчиной?!

Безумная нервная дрожь уже колотила ее, и, видя, что девушка не может успокоиться, Колт решил, что настало время для серьезного разговора.

– Мне нужно кое-что сказать тебе, – хрипло произнес он, и глаза его потемнели. – Тебе следует знать об этом.

И он рассказал ей о Шарлин. Все, как было, ничего не утаивая. Глаза Бекки от удивления стали огромными, и, когда он закончил, у нее от волнения перехватило дыхание.

– Ты… – Она осеклась, страшась услышать, что он ответит. – Ты любил ее?

– Не знаю, впрочем, может быть, и любил по-своему. Но не настолько, чтобы связать с ней свою жизнь. Я хотел, чтобы ты знала об этом, Бекки. Постарайся понять: ты мне бесконечно дорога, и я счастлив с тобой, но о женитьбе не может быть и речи. – Он заглянул ей в лицо, пытаясь разгадать, о чем она думает. – Не жди от меня большего, чем я могу дать.

Ни одной женщине в мире я не желал бы причинить боль, тем более тебе, но я знаю, что именно о замужестве думает любая из них, когда… когда хочет мужчину.

Она ласково коснулась кончиками пальцев его щеки.

– В том, что случилось с Шарлин, не твоя вина, Колт. И не думай об этом. Не терзай себя.

Он чуть отодвинулся от нее и, откинувшись на спину и заложив руки за голову, задумчиво поднял глаза к небу. Над горизонтом уже появились первые звезды, и Колт не мог оторвать от них глаз.

– К сожалению, теперь до конца моих дней меня будет мучить вопрос: виноват ли я в гибели Шарлин?

Они еще долго лежали, прижавшись друг к другу, когда внезапно Колт, обхватив ее мощными руками, прижал к себе и зарылся лицом в гриву спутанных волос.

– Только теперь мне будет легче, – шепнул он, вдыхая ее аромат.

Бекки глубоко вздохнула, она подумала о своем. Да, ей тоже будет проще солгать во второй раз.

Глава 10

Бранч сказал, что Дани просто создана для жизни на ранчо, и Бриана, счастливая до глубины души, была полностью с ним согласна. Прошло всего несколько дней с того первого урока верховой езды, который он сам ей дал, а она уже сидела на лошади так, как будто родилась на ней. И ей было по-настоящему хорошо с Бранчем. Он больше не казался ни замкнутым, ни холодным. Теперь они стали друзьями.