Любовь и ярость - Хэган Патриция - Страница 63

Но отдыхать им пришлось недолго. Дикий визг тормозов, оглушительный вой сирены и шипение выпускаемого пара слились в один звук, и поезд резко остановился.

Холлистер заглянул к ним проверить, все ли в порядке, и объяснил, что пришлось резко тормозить, чтобы не попасть под снежную лавину. Огромный снежный карниз, оторвавшись от своего основания, с оглушительным грохотом рухнул на рельсы. Как сказал машинист, потребуется несколько часов, чтобы убрать снег и расчистить пути.

Но для Брианы и Шарля время летело незаметно, ведь им о многом нужно было поговорить, столько рассказать друг другу. Девушка восхищенно описывала неповторимую красоту дикой природы штата Невада, рассказывала об огромном ранчо, на котором побывала и где была так счастлива. Приоткрывший от восхищения рот Шарль слушал затаив дыхание о захватывающей скачке верхом на Белль по пустынной прерии, где от бескрайних просторов захватывает дух.

Даже о Колте она рассказала брату, упомянув вскользь, что подружилась с ним, пока жила на ранчо. И пока Бриана говорила, она с удивлением почувствовала, что уже не ощущает прежней мучительной боли в сердце – Колт стал милым, но далеким воспоминанием, да и само совершенное предательство – не более чем дурным сном. Бриана забыла об осторожности, и имя Колта то и дело слетало с ее губ, как нежный поцелуй, и она испуганно вздрогнула, когда брат весело расхохотался:

– Знаешь, Бриана, по-моему, ты там, в Америке, влюбилась!

Чувствуя невероятное смущение, оттого что так забылась и невольно выдала свои чувства, Бриана не знала, что возразить.

– Послушай, это просто смешно. Мистер Колтрейн – очень приятный человек, и мне было с ним интересно, но ведь это ни о чем не говорит, правда? А кроме того, – немножко свысока произнесла она, насмешливо поглядывая на развеселившегося Шарля, – что может знать о любви десятилетний мальчишка вроде тебя?

Но ему, похоже, понравилось дразнить сестру.

– Вот увидишь, он напишет тебе и предложит выйти за него замуж. Тогда мы оба поплывем в Штаты и станем жить на этом огромном ранчо, о котором ты рассказывала. А ты как думаешь, это возможно? – В его глазах блеснула надежда, и Бриана внезапно с горечью поняла, что в глубине души он не шутил. Шарль ухватился за эту мысль, и ее долг – как можно скорее заставить его понять, что все это не более чем нелепая детская фантазия. Она никогда не увидит Колта.

– Это невозможно, – тихо сказала Бриана, повернувшись к окну, чтобы Шарль не заметил набежавших на ее глаза слез. – Колт уже влюблен, только в другую.

И тут Бриана почувствовала, как нежная детская ладошка ласково погладила ее по мокрой щеке.

– Я понимаю, – прошептал мальчик.

Бриана взмолилась в душе, чтобы когда-нибудь ей простилось все зло, которое она принесла Колту. Но без раскаяния нет прощения, а она твердо знала, что пошла бы на это еще раз, только бы спасти драгоценную для нее жизнь брата.

Была уже ночь, когда наконец с рельсов был убран последний снег и поезд снова двинулся вперед, набирая скорость.

Лежа на жесткой скамье рядом с Шарлем и прислушиваясь к его ровному дыханию, Бриана в отчаянии ломала голову, когда же Гевин сочтет, что пришло время освободить их.

В Лион они прибыли уже на рассвете и пересели на поезд, направляющийся в Ниццу.

Бриана разбудила Шарля и закутала его в шерстяное одеяло, когда в дверях появились Арти и Бифф, готовые перенести мальчика в поджидавший на перроне экипаж. Бриана поспешила за ними в страхе, что тщедушный Бифф может не удержать тяжелую коляску и упасть вместе с Шарлем. Ночь была прохладной, и девушка зябко поежилась, несмотря на плотный шерстяной плащ.

Их переезд в Монако больше напоминал экспедицию: два экипажа, в которых ехали Гевин с Делией и Бриана с Шарлем, за ними громыхали три тяжелых фургона с золотыми слитками и охраной. Бриане удалось подслушать, как радовался Гевин, что из-за снежных заносов они приехали много позже.

Глубокой ночью никто не увидит их каравана, и, значит, не будет лишних вопросов и любопытных взглядов при виде тяжелых фургонов и вооруженных людей, словно сошедших со страниц американских вестернов, тем более что уезжали из Монако они только вдвоем.

Шарль снова уснул еще по дороге. Удивившись, что Дирк с сонным мальчиком на руках направился к замку, Бриана заволновалась. Она бросилась к нему, но другой охранник перехватил ее по дороге, коротко сказав, что таков приказ Мейсона. Бриана растерялась, она думала, что по-прежнему останется в своем маленьком домике вдвоем с братом, но, похоже, Гевин решил не выпускать их из виду. Это плохой знак, подумала она.

Лем крепко держал ее за руки, не давая последовать за братом, и Бриана замерла. Неподалеку от нее распоряжался Гевин, показывая охране, куда нести ящики с золотом. Он решил опустить их в подвал, откуда узкий коридор вел прямо к винному погребу. Бриана содрогнулась, вспомнив это ужасное место. Здесь, как в склепе, всегда царил ледяной холод, а запутанные коридоры, похожие на кошмарный лабиринт, вели, казалось, прямо к центру земли. Когда она спускалась в погреб за вином, в темноте ей мерещились какие-то шорохи, и она возвращалась в замок бледная как мел. Ступеньки ведущей вниз лестницы были скользкими и крутыми. Однажды, когда Бриана была совсем еще маленькой, она отправилась в подвал и вдруг случайный сквозняк погасил свечу, которую она сжимала в руке. Девочка оказалась в непроглядной тьме, она в ужасе закричала, но некому было услышать ее. Кое-как взяв себя в руки, малышка ощупью стала карабкаться вверх по крутой лестнице, цепляясь дрожащими пальцами за осклизлые, сырые ступени. Под ногами шуршали пауки, и откуда-то снизу доносился визг крыс, которых здесь было великое множество. С тех пор ей становилось не по себе при одном упоминании об этом жутком подвале, и она старалась избегать походов туда под любым предлогом.

Гевин кивнул Лему, и тот проводил Бриану в замок, где тем временем разыгралась страшная драма – разъяренная Элейн столкнулась лицом к лицу с Делией.

– Черт бы тебя подрал, Гевин! – взорвалась хозяйка замка. – Я не позволю, чтобы со мной поступали подобным образом. Неужели я для того ждала тебя, чтобы ты появился в обществе этой женщины?! – вопила Элейн, возмущенно тыча пальцем в сторону Делии. – Кто эта тварь? Как ты осмелился привезти ее сюда, даже не спросив разрешения?

Гевин ненавидел любые скандалы, особенно при посторонних, и отмахнулся от Элейн, как от назойливой мухи:

– Не сейчас, дорогая, я устал с дороги. Проследи, чтобы мне принесли в комнату вина и что-нибудь из еды. Будь добра; позаботься об этом сама.

Он повернулся, чтобы уйти, но за спиной вновь раздались женские вопли: Элейн требовала объяснений, Делия, видя, что о ней забыли, жалобно всхлипывала.

Бриана, не желая больше быть свидетельницей этой сцены, твердо взяла Дирка за локоть:

– Немедленно отведи меня к брату. Мне нет никакого дела до того, что здесь происходит.

Возмущенный крик, вырвавшийся у окончательно потерявшего терпение Гевина, заставил всех мгновенно замолчать.

Недовольно повторив Элейн, чтобы она поторопилась с ужином, он повернулся к Делии и резко приказал:

– Поднимайся вверх по этой лестнице, потом поверни налево. Дверь в твою комнату – первая по правой стороне. Сиди там, пока я не позову, и не смей ныть. А теперь убирайся!

Делия, спотыкаясь и вытирая градом катившиеся слезы, бросилась из комнаты. Она была возмущена: приехать в Европу для того, чтобы на нее кричали, как на чернокожую служанку!

Гевин между тем повернулся к Холлистеру:

– С калекой хлопот не будет, а вот с Брианы нельзя ни на минуту спускать глаз. Запри ее в винном погребе.

Бриана в ужасе кинулась бежать. Но бросившийся наперерез Лем успел перехватить ее и стиснул в медвежьих объятиях. Отбиваясь, она отчаянно кричала:

– Ты, ублюдок! Я сделала все, что обещала, почему же ты так поступаешь со мной?!

Гевин с сожалением покачал головой, словно удивляясь ее наивности: