Пояс Богородицы - Святополк-Мирский Роберт Зиновьевич - Страница 5

Великий князь Иван Васильевич говорил: - Одним словом, у нас есть самое современное и мощное оружие, против которого легкая татарская конница совершенно бессильна!

Окольничий боярин Иван Васильевич Ощера говори:

- Позволь слово молвить, великий государь! Я несказанно рад, что у нас есть мастера, создающие новое оружие, а в силу нашего русского оружия я безгранично верю - я знаю, у нас оно всегда самое лучшее! Однако же я умоляю тебя глубоко задуматься, великий князь, - а ну вдруг не устоим перед силой Ахматовой - что тогда будет? Казна, что таким трудом в Новгороде добыта, пропадет! Страшно подумать, что придется тебе, князю нашему, с гривы коней татарских кумыс слизывать! Великая княгиня - царевна константинопольская такого позору не вынесет! А потом еще скольких девиц наших, да жен, да детей малых в полон проклятые ордынцы уведут?

Архиепископ Ростовский Вассиан говорил (а прежде чем говорить, так в пол кованым посохам своим архиепископским ударил, что стены затряслись, посох же в щели меж досками застрял):

- Молчать, пес трусливый! Как смеешь ты, несчастный, государю нашему перечить, робость в него вселяя словами своими дурными?! И как не поймешь ты, советником называясь, что вовсе наоборот - только победив в открытом бою богомерзкого хана Ахмата и скинув навечно ярмо поганое, освободиться от позора можно, а убежав трусливо, навечно все рабами останемся!

Митрополит Геронтий говорил.

- Архиепископ Вассиан, быть может, погорячился, так резко выражаясь, прости его. Господи, но мысль, высказанная им, по сути своей, верна - я тоже полагаю, что лишь полная победа над врагом может принести нам желанное избавление от многолетнего ига,

Окольничий боярин Григорий Андреевич Мамон говорил:

- Рискуя навлечь на себя гнев некоторых тут присутствующих, посмею, однако, тоже призвать всех к спокойному и трезвому суждению, а не к радостной. похвальбе - какие-де мы нынче сильные и никого-де, мол, не боимся! Вспомни, государь, как неудачно сложилась под Суздалем битва с татарами батюшки твоего Василия Васильевича и привела в конечном итоге к ослеплению великого князя нашего! Вспомните все, как спасся великий князь Дмитрий Иванович, прозванный впоследствии Донским, когда, никого не стыдясь, бежал он за Кострому, вместо того чтобы биться с царем. Тохтамышем, и это ничуть не помешало ему после того навеки славным и великим для потомков остаться!

Архиепископ ростовский Вассиан говорил (после того как с трудом вытащил из имели в полу свой посох):

- И ты туда же! Вы что, сговорились - подпевалы басурманские, предатели брюхатые, - только и думаете, как спасти да увезти подальше грошики ваши нечистые, сребролюбцы поганые…

Великий князь Иван Васильевич говорил

- Умерь свой гнев, отче, прошу тебя! На то у меня и советники, чтоб разные советы давать! Хорошо ли это, коли б все одно советовали? Как тогда правду узреть и путь верный выбрать? Я всех слушаю, а поступаю, как мне совесть да Господь святой велят. Кто еще здесь против сражения с ордынцами? Никого больше… Ну что ж, тогда вот вам моя воля: с Ахматом биться будем, а потому повелеваю: ты, князь великий, сын и соправитель мой, Иван Иванович, возглавишь основную армию и через неделю выступишь. Подробный план действий обсудим завтра. Андрей, ты - единственный братец мой верный, пойдешь в свою Тарусу, а затем, набрав там полки, двинешь вслед за Иваном!

Князь Андрей Васильевич (меньшой) говорил (а перед тем поклонился низко):

- Что прикажешь, брат мой и государь, то все и выполню, как Господь даст!

Великий князь Иван Васильевич говорил:

- А теперь открою вам еще одну задумку. Слушайте меня внимательно, славный хан Нордуалет да Василий Иванович, воевода ты мой лихой, - вам очень важное дело достается. Двинетесь совсем в другую сторону на Нижний Новгород. Оттуда с небольшой, но сильной судовой ратью тайно и незаметно проплывете вниз по матушке-Волге до самого Сарай-Берке и неожиданно нанесете ханской столице сокрушительный удар! Города и его жителей не жалейте, а когда с ним покончите, отправьте пару свидетелей-гонцов к хану, чтоб рассказали ему обо всем, что видели, К тому времени, когда Ахмат с войском к нашим рубежам подойдет, пусть привезут ему эти гонцы весть, что отныне города Сарай-Берке нет больше на свете! Главное- незаметно проплыть! Ты хорошо знаешь Волгу, Нордуалет?

Хан Нордуалет-Гирей говорил (кланяясь пепел тем низко):

- Как двор своей юрты, великий государь! Я обещаю привести князя Ноздреватого и всех наших воинов к воротам города, не потеряв перед этим больше десяти человек, и обещаю, что по дороге не останется никого, кто мог бы сообщить жителям Ахматовой столицы о нашем приближении! Хан Ахмат - злейший

враг нашего рода, и я с радостью пойду против него.

Василии Иванович Ноздреватый, князь Звенигородский, говорил:

- Государь, я уверен, что вместе с ханом Нордуалетом и его храбрыми татарскими воинами мы выполним твою волю наилучшим образом!

Великий князь Иван Васильевич говорил:

- Да-да, князь, очень тебе этого желаю! Кстати, я хочу предложить тебе одного хорошего бойца, о ратных подвигах которого князь Оболенский чудеса рассказывал!

Василий Иванович Ноздреватый князь Звенигородский, говорил:

- Хороший боец стоит столько золота, сколько сам весит, с рекомендацией князя Оболенского вдвойне, с твоей рекомендацией, государь, ему цены нет!

Великий князь Иван Васильевич говорил (рассмеявшись):

- А ты, оказывается, большой льстец, князь! Ну что же - подведем итоги. Итак, мы выступаем всеми силами навстречу хану Ахмату и вступаем с ним в решающий бой. Я не сказал вам еще о том, что по согласованию со мной на Угру двинется также войско великого князя Михаила Борисовича Тверского. Что касается присутствующих - все теперь, кажется, знают, кому что делать. Однако предупреждения бояр Мамона и Ощеры тоже были полезными - они насторожили меня. Я решил, что мы должны позаботиться о тыле. Ты, Иван Юрьевич, как наивысший воевода московский, тщательно подготовишь план обороны Москвы, на тот случай, если хану все же удастся прорваться через наши войска на юге. А великую княгиню с детьми и казной отправим, пожалуй, куда-нибудь подальше - например, на Белоозеро… Кажется, это все. Кто-нибудь хочет ко мне обратиться? Нет? Совет окончен! Ступайте с Богом.

После того великий князь Иван Васильевич направился в свою гридню, где в прихожей комнате его ожидали четверо человек заранее приглашенных для встречи с ним. Вот их список: дворянин князя Бориса Волоцкого Федор Лукич Картымазов, дворянин московский Филипп Алексеевич Бартенев, дворянин московский Василий Иванович Медведев и гонец хана Менгли-Гирея татарский мурза Сафат.

Первым великий князь велел пригласить мурзу Сафата.

Великий князь Иван Васильевич говорил (одарив мурзу Сафата золотым перстнем):

- Прими это в знак благодарности за услугу. Твой вчерашний доклад очень порадовал меня. Хан Менгли-Гирей - великий человек и опытный полководец. Его решение послать на киевскую землю свои полки под руководством лучших военачальников, а самому остаться в Бахчисарае - чрезвычайно мудрое решение. Я отправил к нему официальное посольство со щедрыми дарами и планом дальнейших совместных действий против наших общих врагов. Но особенно я благодарен хану за то, что он предоставил тебя в мое распоряжение.

Мурза Сафат говорил (стоя на коленях и низко поклонившись головой до пола):