Серебряный леопард - Мейсон Ф. Ван Вик - Страница 29

– Давай же, давай, молодой сэр, – поторопил его Жирар из Ариано, поглаживая большой, серебристо-золотой крест, висевший на его облачении из мягкой коричневой шерсти. – Соглашайся! Неумно с твоей стороны заставлять ждать законного государя.

И тут Эдмунд упрямо мотнул головой.

– Прошу прощения у вашего преосвященства, – сказал он, – но герцог Тарантский не является моим законным государем. – Глубоко вздохнув, Эдмунд прямо посмотрел в проницательные глаза Боэмунда. – Я благодарен вам, милорд, за незаслуженную честь, которую вы мне оказали. Но не намерен покидать Сан-Северино до тех пор, пока его вассалы не отправятся в путь ко Гробу Господню. Поэтому, милорд герцог, я не могу принять ваше щедрое предложение.

Оттолкнув кресло и отшвырнув кубок с рубиновым вином, Боэмунд вскочил на ноги.

– Что?! – заревел он. – Ты, злосчастный беглец, в самом деле отказываешься от места в моей постоянной охране?

Мужчины впились друг в друга глазами. Затем Эдмунд ровным голосом подтвердил:

– Да, отказываюсь. Воспользоваться вашим предложением мне не позволяет совесть. Однако я… – Голос юноши затерялся в невообразимом шуме, поднятом окружающими, ошеломленными его неповиновением воле герцога.

Ярость герцога Боэмунда становилась опасной. Многие эсквайры и молодые рыцари поспешно расходились.

– Да простит тебе Бог твою глупость! – овладев собой, сказал герцог. – Знай, предложения, которое я сделал тебе, ожидали многие заслуженные капитаны в течение долгих лет.

Ярость герцога уступила место безразличию. Повернувшись к чаше с каштанами, он начал очищать их своими корявыми пальцами.

– Убирайся долой с моих глаз, англичанин. Твое счастье, что сегодня я в добром настроении…

Глава 16 НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ

В долине Сан-Северино бушевал ураган. Порывы ветра гнали по небу тяжелые дождевые тучи. Закрывая луну, они погружали комнатенку Эдмунда де Монтгомери во мрак. Лишь изредка, прорвавшись сквозь тучи, лунные блики плясали на потолке. Во дворе выла истосковавшаяся по любви собака. Бывший граф Аренделский в подавленном состоянии лежал без сна на соломенном матрасе в грубой деревянной раме.

Какую нежность и какое внимание Аликс чувствовал он во время их обычной прогулки на башне замка! Крепость постепенно возвращалась к нормальной повседневной жизни. Оба беспокойных гостя уехали. Боэмунд, прощаясь со старым графом, упомянул, что направляется в укрепленный город Потенца. В его окрестностях ему принадлежало несколько важных владений.

Англо-норманн задавался вопросом, действительно ли граф Тюржи изменил к нему свое отношение после победы в смертельном бою. Было ли это лишь игрой его воображения, или стареющий владелец Сан-Северино стал смотреть на него более благосклонно? Сегодня за ужином он явно был в удивительно хорошем настроении…

…Розамунда, как обычно, сидела очень прямо и проявляла сдержанность. Судя по отсутствующему взгляду, девушка явно погрузилась в свои затаенные мысли. Она откусила лишь маленький кусочек холодного пирога с дичью, а затем, забыв о еде, сидела в глубокой задумчивости и, естественно, не обращала никакого внимания на сэра Хью, который, наклонившись над своим блюдом, неотрывно смотрел на нее. Несколько раз Хью глубоко вздыхал, одновременно ковыряя указательным пальцем в зубах.

Робер де Берне также пожирал глазами ее нежное, красивое лицо. Он все время приподнимался, желая привлечь к себе ее внимание, много и громко смеялся, бросал на камышовый настил кости своей люби-Мой охотничьей собаке.

…Когда лунный свет снова залил комнату, Эдмунд приподнял голову и посмотрел в сторону Герта, который, завернувшись в плащ, растянулся у порога, как это и полагалось знающему свое место оруженосцу.

Удостоверившись, что Герт спит, Эдмунд лег на спину, прикрылся плащом из грубой шерсти и в сотый раз задал себе вопрос: правильно ли он поступил, столь резко отказавшись от предложения Боэмунда? Конечно, отказ сражаться под знаменем герцога не поможет осуществлению его желаний. И в то же время он нажил себе врага в лице очень влиятельного государя. Боже, как рассвирепел герцог! Жилы на его бычьей шее натянулись, как веревки. Эдмунд беспокойно перевернулся на бок и ругнул про себя собаку, которая выла внизу.

Правильный ли, надежный путь восстановления своего состояния он выбрал? Обдумывая происшедшее, Эдмунд вынужден был признать, что подлинного богатства и осуществления планов возможно достигнуть лишь при покровительстве герцога. А как Боэмунд обозвал Лукано? Разросшимся свинарником. С другой стороны, если бы он отправился в Византию, то потерял бы возможность получить согласие графа на бракосочетание с Аликс. Но он завоюет себе в жены Аликс де Берне, чего бы ему это ни стоило.

Для того чтобы укрепиться в своем решении, Эдмунд представил себе, как белокурая красавица Аликс станет хозяйкой его владения, как она будет сопровождать его на соколиную охоту, оставив дома целый выводок веселых ребятишек с взъерошенными головками.

Должно быть, предавшись мечтам, он задремал, так как сильно вздрогнул, когда чья-то рука легла на его плечо. Голос Герта настоятельно нашептывал ему на ухо:

– Милорд! Милорд! Вставайте! Меня только что предупредили, что сэр Хью тайком пробирается к спальне леди Розамунды…

– Невероятно! Сэр Хью – благородный рыцарь, – воскликнул Эдмунд.

– Возможно, – бормотал в отчаянии Герт. – Но разве милорд не заметил сегодня за обедом, как сэр Хью вздыхал и горящими глазами смотрел на красоту миледи?

– Да. Это я заметил.

Эдмунд сорвался с постели. Высокий, проворный и почти голый, если не считать широкого длинного одеяния, в котором он спал в теплое время года.

– Кто сказал тебе это?

– Один оруженосец. Он исчез, прежде чем я смог хорошенько его рассмотреть, – шептал Герт, испуганно тараща глаза.

Около своего тюфяка Эдмунд нашел булаву, которой сразил Дрого, и босиком, бесшумно, словно призрак, устремился по длинному темному проходу.

Опасаясь поднять тревогу, которая могла бы навсегда опорочить имя сестры, Эдмунд в замешательстве остановился перед кожаной занавеской у прохода в покои Розамунды. Граф прислушался. Занавеска слегка раскачивалась. Был ли причиной тому ветер или человек? Он слышал, как Герт, мягко ступая, приблизился к нему. У саксонца в руках был топор для метания с широким лезвием. И Герт, конечно, вошел бы в покои, если бы Эдмунд не остановил его взмахом руки.

Задержав дыхание, англо-норманн отодвинул занавеску и, держа булаву наготове, вошел в спальню.

Какой-то внутренний голос предупредил его об опасности. Эдмунд развернулся, и луна, внезапно выглянувшая из-под облаков, осветила клинок, направленный на его горло. Едва успев отразить удар булавой, Эдмунд обрушил свое оружие на непрошеного гостя. Удар оказался достаточным, чтобы уложить вторгнувшегося без чувств на камышовый пол.

Звон упавшего на пол кинжала, а затем и глухой звук падения человеческого тела потонули в шуме внезапно начавшегося дождя.

Наклонившись над телом поверженного, Эдмунд краем глаз увидел, как Розамунда, проснувшись, медленно приподняла голову.

– Не поднимай шум. Это я, Эдмунд, – предупредил ее брат.

Девушка протерла глаза, что-то невнятное пробормотала и села. И вдруг заметила тело, лежавшее у ног брата… Судорожно прижав пальцы к губам, чтобы не закричать, Розамунда на мгновение будто застыла. Затем с ужасом прошептала:

– Эдмунд, что здесь произошло?

– Сейчас нет времени объяснять.

С безумно колышущимся сердцем Эдмунд положил булаву и, приказав Герту сторожить проход, перетащил окровавленное тело на лунный свет. Как же мог Хью де Берне забыть рыцарские обеты и решиться на такой отвратительный поступок?

– Кто?… О, Эдмунд, этого не может быть! Глаза Розамунды расширились от ужаса и удивления.

Бывший граф решительно выпрямился. Он уже четко представлял, что сейчас нужно делать. Одна мысль обожгла его. Несмотря ни на какие смягчающие обстоятельства, факт оставался фактом: он убил наследника Сан-Северино. Пощады ему не будет. Либо разгневанный гарнизон растерзает его на части, либо он погибнет от изощренных пыток.