В поисках цезия - Марков Георгий Иванов - Страница 16

— Савов, здравствуй! — раздался чей-то го­лос, и Радева увидела стройного молодого че­ловека среднего роста, с забинтованным горлом. Видимо, у него была ангина. Он весело помахал им рукой.

— Пантов! — представился он Радевой и бес­церемонно протянул руку.

Все трое сели за один стол. Официанты зажгли лампы. Темнело, и ярче разгорались огни далекого города.

Радева мечтательно смотрела в окно и радо­валась, что не раздумывая решила поехать с Савовым и что все так приятно и красиво.

 «Какая природа! Как красиво!» — думала она и с восхищением смотрела на Савова.

Пантов оказался разговорчивым собеседником. Он рассказал о своей поездке в Драгалевцы и о том, как попал под дождь и простудился.

— Вам нужно выпить чего-нибудь теплого,— посоветовала Радева.

— В такую непостоянную весеннюю погоду трудно избежать простуды,— ответил он.

В ресторан начали прибывать посетители. Большинство из них приехало из города, а не­которые — прямо с Витоши, где они провели целый день. Ресторан славился отличной кух­ней. Официант взял у них заказ. Радева неожи­данно почувствовала, что сильно проголодалась, и не возражала против обильного ужина, зака­занного Савовым.

— Ты всегда так много ешь? — спросила она.

— А что? — улыбнулся Савов.

— Но это слишком дорого,— заметила она и тотчас же упрекнула себя в мелочности.

Савов внимательно поглядел на нее.

— Мне платят достаточно, чтобы прилично жить,— сказал он.

И они перешли на другую тему: говорили о последних концертах в Софии, о достоинствах болгарских скрипачей. Радева призналась себе, что доктор Савов — тонкий зг.аток музыки. Снова она невольно сопоставила его с Николо-вым и опять вынуждена была признать превос­ходство Савова. Пантов весело болтал, время от времени посматривая на часы. За полчаса он выпил несколько больших рюмок раки[2],но этого показалось ему мало, и он попросил при­нести охлажденное вино.

— Простите, но ведь вам нельзя пить холод­ное вино,— заметила она.

— О, вы так внимательны! — ответил он не­сколько сконфуженно и тотчас с детской непо­средственностью добавил: — Не могу отказаться от старых привычек. А когда заболеваешь, это особенно трудно...

Радева кивнула и занялась едой. Ей казалось, что все блюда приготовлены как-то особенно удачно, и она сказала об этом Савову.

— А я здесь давно уже свой человек,— заме­тил он.— Принести тебе хорошего пива?

Она ответила утвердительно.

Савов встал из-за стола и пошел в буфет. В этот момент Пантов вдруг уронил на пол нож и крикнул ему вслед:

— Скажи, чтоб принесли другой нож!

Но Савов не слышал. Тогда Пантов, извинив­шись перед Радевой, поднялся и тоже пошел в буфет. Через минуту они оба вернулись, 'при­несли пиво и вино.

Савов заговорил о работе, которую он хотел вскоре начать. Радева испугалась было, что он вот-вот проговорится о своей секретной работе в институте, но, к ее радости, доктор не сказал ни слова об их опытах. «Он умеет хранить тай­ну»,— подумала она.

Пантов теперь молчал и только слушал. Из­редка взгляд его останавливался на Радевой, и она чувствовала, что он зорко наблюдает за ней.

Вино быстро ударило ей в голову — она не привыкла пить. Ею овладело состояние какой-то приятной успокоительной слабости. Ее уже ничто не удивляло, и она не замечала, что Пан­тов против всех медицинских правил вливал в свое больное горло холодное вино.

Сколько времени они пробыли в ресторане, она не помнила. Все столики были заняты, и гу­стой табачный дым наполнял зал. За окнами было совсем темно, только на фоне мигаю­щих огней города выделялись черные силуэты гор.

— Ты что, задремала? — услышала она го­лос Савова.

Елена встрепенулась и ответила:

— Нет, но я очень устала... Нам не следовало приходить сюда, ведь с двенадцати у нас де­журство.

— Как ты будешь дежурить, если у тебя глаза слипаются? — шутливо заметил он.

— О, сейчас я проснусь! — она начала тереть

глаза.

— Послушай, Лена, дежурить сегодня ночью — просто безумие. Я отдежурю за нас обоих, а ты придешь позже и заменишь меня. Я скажу профессору, и он не рассердится.

Подняв отяжелевшую голову, она подумала и

сказала:

— Хорошо!

Потом испугалась: «А вдруг профессор не согласился?» Но голова стала еще тяжелее, и одно-единственное желание одолело ее — спать, избавиться от усталости, которую принес ей этот напряженный день.

Вскоре они покинули ресторан, и через десять минут машина довезла ее до дому.

Оставшись одна, Елена легла на кровать и задремала, по не могла заснуть. Ей казалось, что она совершила ошибку, что ее будут ругать, и эти мысли прогоняли сон.

 «Почему я отказалась от дежурства?» — спра­шивала она себя. Правда, у них не военный ин­ститут, но все равно она должна была поехать на дежурство, потому что профессор может оби­деться. Ее охватило беспокойство. Сказать ему, что заболела? Она испугалась. Да это же ложь! А она презирала лжецов. Перед ней мелькали лица Савова и его приятеля, который, как в без­донную бочку, вливал в себя вино. Ей показа­лось, что в этом есть что-то нехорошее, но по­том она снова упрекнула себя в мелочности.

«А вдруг что-нибудь случится, и опыт прова­лится? Тогда профессор скажет: «Человеку, ко­торый меняет работу на гулянки, здесь не место!»

Эта мысль обожгла ее воспаленный разум, она вскочила, бросилась к умывальнику и подста­вила лицо под холодную струю. Вода ободрила ее. «Пойду в лабораторию»,— решила Елена и, схватив пальто, побежала к выходу.

К институту она подошла в половине первого ночи.

Открыв дверь, Елена едва не столкнулась с Николовым.

— Здравствуй! — сказала она.

Николов что-то пробормотал в ответ и пошел дальше, но вдруг обернулся и сказал:

— Если в другой раз будешь опаздывать, предупреди. Может быть, я заменю тебя.

Елену удивил тон его голоса, кроткий, мяг­кий, без тени обычной раздражительности.

— Я совсем не думала опаздывать — ответила она.— Просто так случилось. Как мышата? Выдерживают ?

— Пока все шло хорошо.

— Знаешь, есть у меня одна идея. Во время дежурства я попытаюсь сменить катализатор и проверить его действие, а затем увеличу время

реакции.

— Гм! На каком основании?

— Думаю, что группа нитратов будет лучшим регулятором, чем хлор...— И она поделилась с ним своими соображениями.

— Интересно! — воскликнул он. — Я вер­нусь...

— Что ты? Иди спать — и так ты целый день здесь. Наверное, ты даже не ел?

— Это не имеет значения! — Он повернулся и пошел вперед.

Она удивленно последовала за ним. В лифте он не проронил ни слова и рассеянно глядел перед собой. Поднявшись наверх, оба поспешили к лаборатории и почти ворвались в нее. Елена услышала треск и звон какого-то металлического предмета и тотчас увидела показавшуюся из комнаты фигуру Савова в белом халате.

— Здравствуй! — Радева протянула ему руку. Он подал левую руку и сказал:

— Прости, правая у меня мокрая. Но почему

ты пришла?

— Знаешь, я решила, что лучше отдежурить. По правде говоря, испугалась профессора: ска­жет, что я своевольничаю.

— Да, но мы ведь не солдаты,— заметил Савов.

— Ты прав, но... кроме того, я хотела про­вести один опыт. Ты мне поможешь, конечно? — она быстро сняла пальто и накинула на плечи халат.

Вдруг, схватив его за руку, она быстро ска­зала:

— Пойдем, я помогу тебе вымыть руки горя­чей водой. Сейчас я принесу! — и исчезла в со­седней комнате.

Савов взглянул на свою правую руку. На ней едва заметно блестели крохотные пылинки.

— А! — едва сдержал он крик. Побледнев, он испуганно начал искать что-то в кармане халата.

Видя, что в комнату идет Николов, он отошел к открытому окну, выглянул в него, кашлянул и вернулся на прежнее место. Ему показалось, что Николов внимательно взглянул на него. И он подумал: «А если?..»

2

Болгарская водка.— Ред.