Дьявольский план - Алешина Светлана - Страница 26

— Нужно добыть неопровержимые доказательства его вины, а уж тогда передавать дело в органы, — заявила я.

— И как же ты собираешься добывать эти доказательства? — не без ехидства поинтересовался Алексей.

— Я поеду к Дашкевич и заставлю ее во всем признаться. Пусть она позвонит Корниенко и вынудит его встретиться с ней. Когда он приедет, она устроит истерику по поводу убийства Петрова, а я запишу их разговор на диктофон. Тогда уж Корниенко не отвертится.

— Я поеду с тобой, — заявил Самаркин.

— Нет, одна я скорее разговорю Дину, ты будешь только мешать.

— А если они сговорятся и убьют тебя, — заявил Алексей, — терять-то им нечего. Нет, одну я тебя не отпущу.

— Похоже, парень прав, — вставил Шварц, с одобрением глядя на Алексея.

— Ладно, — согласилась я, — только в разговор не вмешивайся.

— Я не из болтливых, — равнодушно пожал плечами Самаркин, но я видела, что он доволен поддержкой Юлия Моисеевича и тем, что настоял на своем.

Глава 10

Ветер разогнал тучи, и над городом в самом зените стояло ярко-белое солнце. Оставив машину за квартал от дома Дашкевич, я вышла и в сопровождении Самаркина, который вызвался нести сумку с «Никоном» и диктофоном, направилась к пятнадцатому дому.

Сердце выбрасывало в кровь адреналин, хотя вроде бы пока страшного ничего не было, да и не должно было быть. Если, конечно, все пойдет по плану. Мы поднялись на третий этаж, и я позвонила.

— Кто там? — недружелюбно спросил низкий женский голос.

— Я Ольга Бойкова, — проговорила я через дверь, — вы меня не знаете, но могли видеть вчера, когда выходили из офиса господина Корниенко.

— Что вам нужно? — дверь по-прежнему оставалась закрытой.

— Поговорить.

— У меня нет желания ни с кем говорить, — резко ответила она, — тем более с незнакомыми.

Как-то я не подумала, что на самом начальном этапе может возникнуть такая проблема. И тут мне в голову пришла одна мысль.

— Ваш жених, Валера Петров, просил меня передать вам кое-что по поводу своего отца. Да откройте же, наконец, дверь.

Моя тирада возымела-таки свое действие, и дверь отворилась.

— Что вы там плетете про Петрова? — недовольно спросила Дина, выглянув на площадку.

Увидев, что я не одна, она хотела захлопнуть дверь перед моим носом, но Самаркин успел поставить в щель между дверью и косяком ногу. Он ухватился за ручку и резким коротким движением дернул дверь на себя. Дашкевич, державшая дверь за ручку с той стороны, не успела или не захотела разжать руку и вылетела на площадку вслед за распахнувшейся дверью.

Она была разъярена, но и чертовски красива: волосы — гладко зачесаны назад и только одна прядь — что-то вроде длинной челки — падала на правую сторону лица, почти закрывая глаз. Брови были сдвинуты к переносице, прелестные белые зубы крепко сжаты, полные губы раскрыты.

— Какого черта! — прошипела она. Алексей, державший в одной руке мою сумку, изловчился, свободной рукой обхватил Дину за талию и практически втолкнул в квартиру. Я шмыгнула следом, не забыв захлопнуть за собой дверь. Дина с расширенными глазами колошматила Самаркина кулаками.

— Да отпусти ты ее, — пихнула я его в спину, — никуда она не денется.

Он осторожно опустил мою сумку на пол и, поймав Дину за запястья, легонько оттолкнул от себя.

— Успокойся, нам нужно поговорить, — попыталась я ее урезонить.

Но Дина не собиралась успокаиваться. Отступив на шаг, она снова бросилась с кулаками, но теперь уже на меня, видимо, посчитав, что с Алексеем ей не справиться. Самаркин перехватил ее и из прихожей затолкал в гостиную. Самое интересное, что она сопротивлялась и набрасывалась на нас молча. Чтобы как-то разрядить обстановку, я улучила момент, когда Самаркин в очередной раз оттолкнул от себя эту фурию, и громко произнесла:

— На даче Петрова нашли окурок с твоей губной помадой.

Хотя я и блефовала, но, видимо, попала в цель. Она замерла как вкопанная с занесенными для удара кулаками, потом руки ее медленно опустились и безвольно повисли вдоль тела.

— Давай обсудим это, — я выдвинула стул из-за стола и села на него.

Дина опустилась на диван, возле которого она стояла.

— Сколько? — спросила она, немного отдышавшись.

— Что сколько?

— переспросила я.

— Сколько тебе дадут за соучастие в убийстве? Думаю, если у тебя будет возможность оплатить хорошего адвоката, то срок может быть не очень большим. Года два.., три от силы. Но ведь это тюрьма, Дина, а не курорт.

— Сколько вы хотите? — она довольно быстро взяла себя в руки. Дыхание почти пришло в норму, только глаза выдавали ее волнение.

— А-а, ты подумала, что мы шантажисты? — Я усмехнулась и посмотрела на Самаркина. — Ты ошиблась. Мы хотим помочь тебе.

— С чего это? — недоверчиво спросила она, поправляя прическу и свой тонкий кашемировый джемпер с треугольным вырезом.

— С того, что мы хотим, чтобы посадили настоящего убийцу, а не тебя. Если ты нам поможешь, то, возможно, вообще получишь условный срок.

— Вы из милиции?

— Мы из органов, которые очищают город от преступников, — не стала я ее переубеждать.

Не знаю, что она подумала, но в ответ только кивнула и произнесла: «Понятно».

Дальше действие пошло по моему сценарию. Я объяснила Дине, что она должна под каким-либо предлогом заставить Корниенко прийти к ней и заговорить с ним об убийстве Петрова.

— Нам нужно, чтобы на пленке осталась запись, что это действительно он, Корниенко, убил Петрова.

— А что потом? — резонно поинтересовалась Дашкевич.

— Пусть уходит, — сказала я и протянула ей «Моторолу». — С такими уликами он никуда не денется.

Она набрала номер Корниенко, что-то сказала ему насчет своего состояния и попросила срочно приехать, после чего положила мобильник на диван рядом с собой.

— Ну что? — Я вопросительно посмотрела на нее.

— Сказал, что приедет минут через двадцать-тридцать.

— Отлично, — я поднялась со стула и начала ходить по комнате, заглядывая в углы. — Нам нужно где-то спрятаться.

— Можно в кладовке, — сказала Дина.

Кладовка представляла собой прямоугольное — примерно полтора на два — помещение, дальнюю стену которого занимали полки с одеждой и бельем. На свободных стенах были прикреплены вешалки с плащами, куртками и пальто, а в середине оставалось еще достаточно места, чтобы свободно могли поместиться два человека. Вход в кладовку закрывала плотная гардина.

— Отлично, — сказала я и позвала Алексея, держащего в этот момент мою сумку.

Достав из сумки диктофон, я вышла из укрытия и поместила его на одну из полок мебельной стенки, за вазу. Только мы закончили приготовления, в прихожей раздался звонок.

— Действуй, — кивнула я Дине, включила диктофон и спряталась в кладовку за гардину, чуть отодвинув ее, так, чтобы осталась небольшая щелка. Алексей встал за моей спиной.

Мы слышали, как щелкнул замок входной двери и в прихожей раздался бодрый голос Юрия Назаровича:

— У меня, между прочим, обед, — игриво произнес он, — если ты меня не покормишь, я похудею.

— Мне не до обедов, Юра, — сказала Дина, и я увидела, как она входит в гостиную.

За ней появилась вальяжная фигура Корниенко. На этот раз он был в костюме и белой рубашке. Он ослабил узел галстука и по-барски уселся на диване.

— Ну, — сказал он, глядя на Дину, стоящую ко мне спиной, — что случилось?

— Как будто ты сам не знаешь, — она повысила голос. — Может, ты каждый день убиваешь людей и привык к этому, а мне все время кажется, что за мной вот-вот придут.

— Не кричи, — улыбка сползла с его лица, — соседи услышат.

Он поднялся с дивана, подошел к Дине и попытался обнять ее, но она выскользнула из его объятий.

— Перестань, — раздраженно оттолкнула она его руку, — мне этот Петров сегодня всю ночь снился. Я не знаю, что мне делать.

— Ничего делать не нужно, — отчеканил Корниенко, — все уже сделано. Для начала возьми себя в руки — нечего паниковать. Ну не мог я оставить его в живых, не мог. Ты же сама знаешь, какое сейчас у меня положение — или пан, или пропал. Этот Сашка у меня как дамоклов меч висел над головой. Его могли прижать в любую минуту и он бы все выложил.