Воскресшая любовь - Хантер Мэдлин - Страница 55

Наконец Кристиан, воспользовавшись краткой паузой, спросил:

– Деннингем, мисс Монтгомери узнала кое-что, что не дает ей покоя. И я предложил ей откровенно поговорить с тобой об этом.

Деннингем перевел на Леону взгляд, полный доброжелательного любопытства:

– Буду рад помочь вам. К вашим услугам, мисс Монтгомери.

Леона достала из сумочки переписанный от руки некролог.

– Я обнаружила, что этот некролог был опубликован в газете после смерти моего отца. В «Таймс». – Леона прочла скорбную заметку вслух.

Деннингем слушал с вежливым интересом и ждал, когда она обратится к нему со своей просьбой.

– Я разыскала человека, который составил этот некролог. Он сказал, что написал его по заказу, что это вы заплатили ему и предоставили сведения, касающиеся указанных в заметке обстоятельств жизни и смерти моего отца.

Первой реакцией Деннингема было неподдельное изумление. Он перевел взгляд на Кристиана, но тот лишь пожал плечами.

– Мисс Монтгомери, кто бы ни был этот сочинитель, он вам солгал. У меня не было причин делать то, что он мне приписывает. Я никогда не слышал о вашем отце. – Он рассмеялся и, слегка покраснев, добавил: – Уж если на то пошло, я даже не знаю, где находится Макао, и с трудом найду его на географической карте.

Слова Деннингема прозвучали довольно убедительно.

– Выходит, тот человек мне солгал. Вероятно, он выудил ваше имя из светской хроники и назвал его, чтобы я оставила его в покое. Простите меня, ради Бога. Просто мне показался странным сам факт публикации в Англии некролога о моем отце. А его содержание меня очень расстроило. Поэтому я и решила обратиться к вам.

– Нет нужды извиняться. Вы не виноваты. Я даже готов пожалеть о том, что это не я заказал этот некролог. Тогда бы вам не пришлось ломать голову, выясняя, кто был тот человек. – Своей ласковой улыбкой Деннингем выражал прощение и снисходительность. Он перевел взгляд на Кристиана: – Слушай, дружище, я слышал, что твоя прелестная кузина выходит замуж. Говорят, у ее жениха годовой доход – больше девяти тысяч.

Беседа перетекла в другое русло, и Леоне пришлось убрать листок с некрологом в сумочку.

Кристиан поднялся с места, собираясь уходить. Деннингем тоже встал и подал руку Леоне.

– Вы обязательно должны навестить меня еще раз, мисс Монтгомери, когда сад будет в цвету. Без ложной скромности заявляю вам, что у меня самый лучший сад во всем Лондоне.

Когда Кристиан с Леоной вышли из дома Деннингема, были ранние сумерки. Истербрук сделал распоряжения кучеру, а затем сел в экипаж рядом с Леоной.

– Ну как? – спросила она.

Этот вопрос прервал размышления Кристиана.

– Что?

– Он солгал?

– А вам показалось, что он говорил неискренне?

– Мне показалось, что такой человек не солгал бы, даже если бы от этого зависела его жизнь.

– Тогда вы сами знаете ответ на этот вопрос.

– Вполне возможно, что он просто искусный притворщик, – сказала Леона. – Такой искусный, что мне трудно догадаться, лжет он или нет. А вот вы – другое дело. Вы должны знать это наверняка.

– Я много лет знаком с Деннингемом. Он весь как на ладони, и все его мысли и чувства написаны у него на лице. Поэтому ни с кем я не чувствую себя так легко и непринужденно, как с ним. Сегодня мои ощущения не подсказали мне ничего, кроме того, что он неоправданно радуется жизни, наслаждается своими розами и проявляет нездоровый интерес к вам как к женщине.

– Вовсе нет! Вам это показалось.

– Нет, в этом мои ощущения меня не обманули, хотя мне и нелегко это признать. Пожалуй, Деннингем был смущен, когда вы прочли ему газетное объявление. И искренне сочувствовал вашему горю. И еще, к сожалению, его задело за живое, что я не отговорил вас от этого визита к нему, хотя знал, что вы намерены его обвинить.

– Другими словами, ваш старый приятель говорит правду и меня намеренно пустили по ложному следу.

– А вот сейчас у меня такое впечатление, что он лгал.

– Но вы сами только что сказали…

– Да. Интересно, не правда ли?

– Как вы все это объясните?

Он пожал плечами, но было видно, что это открытие угнетало его.

– Либо он хитрее, чем я о нем думал. Либо мои ощущения стали меня подводить. Может быть, из-за своей гордыни я переоценивал свои способности. Однако сейчас меня беспокоит не моя гордыня. Просто мне очень тяжело переживать все это и даже не знать, верны мои предчувствия или нет. Это… просто невыносимо.

– Очень может быть, что вы с ним слишком близки и подсознательно отвергаете то, что подсказывает вам интуиция. Иногда эмоции мешают нам во всем разобраться.

– Вполне возможно. Впредь постараюсь быть объективным, насколько это возможно, а к себе относиться более критично. – Кристиан был заметно подавлен.

Истербрук следовал знакомым маршрутом по Мейфэру, направляясь в библиотеку Раллингпорта.

В библиотеке Кристиан занял место недалеко от стола, за которым восседал седовласый Эшфорд.

– Последнее время вас не было видно в Лондоне, Истербрук, – заметил Эшфорд. – Я слышал, вы отдыхали в деревне.

– А я слышал, в деревне Истербрук преимущественно трудился. В спальне, – добавил Раллингпорт.

– Господа, советую вам оставить свои намеки. Я встречался с мисс Монтгомери, она настоящая леди, – произнес Деннингем.

– В спальне леди имеют обыкновение забывать о хороших манерах. И правильно делают, – заметил Раллингпорт.

Медоусон поджал губы.

– Меня утомляют ваши избитые остроты. Я, например, рад, что в последнее время вы ведете активную жизнь и часто бываете на людях, Истербрук. Это очень полезно. Уверяю вас.

– Да, с дамой сердца ему повезло. А регулярные встречи с женщинами полезны для здоровья – как физического, так и психического. Если новая пассия Истербрука действительно так хороша в этом отношении, правительство должно заключить с ней договор с целью оздоровления нации.

Кристиан положил руку Раллингпорту на плечо.

– Не забывайся, дружище. Вижу, ты перебрал. Поэтому я, так и быть, закрою глаза на то, что ты распускаешь язык. Однако не советую тебе продолжать в том же духе – иначе мне придется вызвать тебя на дуэль.

Раллингпорт был слишком пьян, чтобы понять намек.

– Что за чушь ты несешь, Истербрук. Хорошенько подумай, прежде чем бросить мне перчатку. Какой-то там полоумный затворник не сможет одолеть меня на дуэли.

– Тебе нужно извиниться, приятель, – сказал Деннингем. – Сейчас же извинись перед Истербруком.

Раллингпорт покраснел.

– Извиняйтесь, молодой человек, – угрожающим тоном проговорил Эшфорд и выразительно посмотрел на Раллингпорта.

Раллингпорт мрачно пробормотал извинение. Эшфорд зажег сигару, подавая сигнал сделать перерыв в игре. Деннингем поднялся и подошел к подносу со спиртными напитками. Кристиан последовал за ним.

– Я был польщен тем, что ты пришел ко мне сам и привел с собой очаровательную мисс Монтгомери, – сказал Деннингем. – Ты много лет меня не навещал.

– Однако я заметил, как ты сразу же сник, узнав о том, что именно нас к тебе привело.

Деннингем густо покраснел.

– Полагаю, этого следовало ожидать. Не в твоих правилах тратить время на подобные вещи. Мне нужно было догадаться, что причиной твоего визита была просьба красивой женщины.

– Даже если бы я не привел ее к тебе сам, она все равно задала бы тебе свой вопрос. Рано или поздно Леона нашла бы способ с тобой встретиться. Сожалею, что мое присутствие не помогло, а, наоборот, повредило делу. Может быть, это из-за меня ты ей солгал?

– Солгал? Твое предположение оскорбительно.

Кристиан держал ухо востро и внимательно прислушивался к своим ощущениям. Когда он бросил ему в лицо обвинение во лжи, Деннингем занервничал. Входя в библиотеку, Кристиан не был ни в чем уверен. Обвиняя Деннингема во лжи, он блефовал. Но сейчас, видя его волнение, Истербрук убедился в своих подозрениях.

– Для чего ты поместил в газете тот некролог? Откуда ты знаешь Монтгомери?