Том 34. Вечерние рассказы - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 41

Донна Анжелика недолго держит в школе Настю — Ninon. Девочка делает поразительные успехи. В четырнадцать лет она уже готовая танцовщица, и донна Анжелика везет свою воспитанницу в первое артистическое путешествие по Европе и заставляет плясать за деньги в виде босоножки.

Слава Ninon растет не по дням, а по часам.

В короткое время она знаменитость, о ней печатают статьи в газетах. Ее портреты продаются в магазинах больших европейских городов.

Ninon довольна. Она тщеславна. Да кроме того, она любит свое искусство.

Но в последнее время она утомлена, устала…

Или петербургский климат тому виной?

Ей хочется отдохнуть, забыться… Хочется хоть на время спрятаться от людей.

И еще — хочется бежать от ненавистной донны Анжелики, которая так бессердечно и безжалостно относится к молодой своей воспитаннице и так ловко присваивает себе все деньги, какие платят за дебюты Ninon…

Сегодня, однако, Ninon точно опять в ударе, точно опять желает щегольнуть и похвалиться своим талантом, как тогда, давно в Полтаве…

Лиловые ирисы, полученные так неожиданно, живо напоминают ей синее небо, золотые поля и зеленые степи ее родины, ее милой родины.

Музыка по-прежнему льется сильной волной… Дрожит мелодия вдалеке…

Ninon стремительно носится теперь из одного конца сцены в другой… Нет больше усталости, медлительности в ее движениях. Она вся вихрь, вся — огонь.

Горят ее глаза!.. Пылает смуглое личико… Губы расплываются в улыбке… Черные локоны вьются по плечам… Она вся сейчас — олицетворение счастья, радости, жизни.

Она точно видит перед собою свою золотом облитую Украину, видит синее небо, слышит вечную сказку ковыля… Ей кажется, будто лиловые цветы ириса внизу, побег пернатых облаков там, наверху, среди синего бархатного поля…

Ликует ее душа… Радуется сердце…

И она танцует как никогда…

Донна Анжелика, директор театра и толпа артистов стоят за кулисами и бесшумно аплодируют ей. Она их не видит… Она ничего не видит… Нарядная публика в зале не существует для нее. Одни только скромно одетые девушки там, в высокой ложе четвертого яруса, ей видны. Для них она пляшет… Они украинки, дети ее далекой чудесной родины. Для них она и танцует, забыв весь мир…

Оркестр смокает. Ninon обрывает танец… Гром аплодисментов оглушает ее.

Крики «браво» и «бис» чередуются. Восклицания восторга стоном стоят в зрительном зале. В партере и ложах неистово аплодируют нарядные дамы и блестящие кавалеры.

Но Ninon равнодушна к ним… Низко кланяется она по направлению ложи, где сидят украинки, и с очаровательной улыбкой в ответ на их исступленные крики восторга посылает им воздушный поцелуй…

Ночь… Тишина… В комнате гостиницы, улыбаясь радостною улыбкою, спит донна Анжелика. Ей снятся приятные сны: Ninon имела огромный успех в этот вечер; ангажемент на будущее время обеспечен. Эта смуглая девочка сможет быть ей полезной. Донна Анжелика довольна ею.

А сама смуглая девочка не спит. Она сидит у постели, погруженная в грустные мысли, потом опускает голову на кровать и плачет.

Весь ее подъем исчез… Лиловые ирисы завяли быстро. А с ними завяли и сегодняшние лучшие грезы о родине, о милой Украине, где ей не быть уже никогда-никогда!..

Скупые слезы вытекают из черных глаз и мочат подушку. Ninon плачет… Плачет, сама не зная о чем. В душе у нее живет теперь только одно желание — забыться… отдохнуть… быть самой обыкновенной маленькой девушкой, без этой славы, блеска, успеха и суеты.

Она устала. Устала от этого мишурного блеска. И сердце бедной девочки щемит бесконечная тоска…