Сердце в подарок - Хэндленд Лори - Страница 21

— Рут, что ты делаешь тут в такое время? Неужели у тебя не осталось детей, которых можно было бы помучить после школы? — весело встретила подругу Кэтрин, когда маленькая коляска остановилась у парадного крыльца.

— Это в последний-то день школьного года? Даже я не настолько жестока, чтобы задержать детей допоздна в такой праздник.

Кэтрин рассмеялась, лицом и голосом обнаруживая радость при виде выбирающейся из коляски девушки.

Рут Сэндерсон элегантно поставила ботик на высоком каблуке на землю рядом с Кэтрин. За ним последовало ее изящное, прямое тело. Несмотря на свой средний рост, Рут выглядела высокой рядом с Кэтрин. Хотя они сильно сблизились в тот год, когда не стало Сэма, Кэтрин ощущала себя неловко рядом с Рут, которая неизменно оставалась изящной и утонченной. Несмотря на жару и пыль, ни одна прядь рыжеватых волос Рут не выбилась из пучка на затылке. Кожа у нее была белой и нежной — свидетельство ее фанатичной верности ношению перчаток и шляпок от солнца при каждом выходе на природу. Хотя Рут и не обладала классически красивыми чертами, ее мягкость компенсировала этот недостаток.

Джейк наблюдал за ними из загона, и Кэтрин стала размышлять над тем, по душе ли ему пришлась утонченная наружность Рут; южан такие часто привлекают. Она нахмурилась, сообразив, что слишком большое внимание уделяет мнению человека, которого почти не знает, — человека, который был не больше и не меньше, как грабитель. Она с усилием разгладила морщинку на лбу и провела Рут в дом, решив не позволять ни в каком виде Джейку Бэннеру так управлять ее мыслями.

В доме Кэтрин усадила гостью в парадной гостиной и пошла на кухню распорядиться насчет лимонада. Мэри живо принялась за дело, всегда радуясь посетителям Кэтрин. На ранчо «Серкл-Эй» гости были редкостью.

Кэтрин уселась на диван у окна.

— Ты, верно, уже слышала о происшествии в городе на прошлой неделе? — спросила она. — А, да, насчет уголовника. Это он увивался вокруг тебя, когда я подъезжала?

Кэтрин пристально посмотрела на Рут, прикидывая, как много успела та увидеть.

— Это тот мужчина, с которым я разговаривала, когда ты подъехала.

Кэтрин взяла свой лимонад и отхлебнула большой глоток.

— А мне показалось, что у вас там был не просто разговор.

Увидев, как Кэтрин нахмурилась, Рут слегка отпила из стакана, после чего продолжила:

— Насколько я могу судить, он весьма симпатичный. Тебе так не кажется?

— Не знаю. Не замечала.

Вид у Рут был скептический, и Кэтрин посмотрела в окно, чтобы избежать взгляда подруги. Она всегда была откровенна с Рут, даже когда разговор заходил о Сэме. Кэтрин обнаружила, что ей становилось легче после того, как она выговаривалась с подругой. Но сейчас она уходила от разговора о том, какие порывы и чувства у нее вызывает Джейк. Ей не хотелось выставлять их на обозрение. Пока.

— Не замечала! Кэтрин, ты слишком долго работаешь с мужчинами. У тебя начинают пропадать женские инстинкты.

— Может, и так. Я никогда особо не пользовалась ими.

Рут встала и изящно присела рядом с ней на диване. Взяв Кэтрин за руку, она серьезно посмотрела ей в глаза.

— Тебе надо повращаться среди людей. Если бы они только узнали тебя, они бы тут же увидели, какого прекрасного человека я открыла в лице Кэтрин Логан.

Кэтрин в ответ тоже пожала руку Рут, потом покачала головой:

— Ты же понимаешь, что это бесполезно. Я мятежница из Вирджинии — из штата, в котором размещалось правительство конфедератов, дом Бобби Ли. Я — дитя этой войны. Пройдет много времени, пока все забудут про нее, а я, наверное, не забуду никогда. А уж в Секонд-Чэнсе Колтрейны позаботятся о том, чтобы память о ней жила вечно.

Собственные воспоминания нахлынули на Кэтрин и затуманили ее голову, она вспомнила тот день, когда после смерти родителей приехала к тетушке Аделаиде в Ричмонд. Она неожиданно оказалась в совершенно ином мире, в мире, где женщины подчинялись строгим и непостижимым для Кэтрин правилам. В Бостоне вечно восхищались ее характерной для янки прямолинейностью. Та же откровенность в обществе Ричмонда рассматривалась как грубость. Кэтрин там так и не прижилась, как никогда не прижиться ей и в Секонд-Чэнсе.

Тихий голос Рут вернул Кэтрин в настоящее.

— Раны войны когда-нибудь, да затянутся. Ничего хорошего не ожидает того, кто смакует их.

— Ты же знаешь, Рут, как я старалась прижиться здесь сразу после приезда. Никто, кроме тебя, не пошел мне навстречу. А теперь, после смерти Сэма, люди даже не стараются вести себя прилично. Я уже давно отказалась от мысли стать членом местного общества.

— Прошло три года после того, как ты приехала в Секонд-Чэнс. Может быть, пора попробовать еще разок?

Кэтрин разразилась смехом:

— Это после того, как я увела Джейка Бэннера у них из-под носа и лишила их возможности позабавиться, вздернув его на виселицу? Ну уж навряд ли они теперь меня примут с распростертыми объятиями!

— Если ты станешь прятаться здесь, словно ты совершила нечто постыдное, то они не дадут тебе ни секунды покоя, и ты это понимаешь. Ты должна быть отважной, должна заявиться в самую стаю этих изуверов и сказать: «Посмотрите на меня. Я вас не боюсь. Вам же хуже, что вы отвергаете меня».

Рут коснулась больного места Кэтрин, сказав, что та прячется в «Серкл-Эй». Ей было и так довольно трудно отважиться выехать в город даже за провиантом. Владельцы лавок обслуживали всю очередь, прежде чем заняться с ней. Люди хихикали и перешептывались каждый раз, когда она шла по улице. Рут была права. Если она будет оттягивать свою встречу с обывателями, то они решат, что ей стыдно за свое поведение.

Кэтрин вздохнула, признавая это.

— И что же мне, по-твоему, делать?

Лицо Рут осветилось улыбкой, и она поспешила развить успех.

— Завтра у Варнеров будут возводить амбар, а потом устраивают танцы. Почему бы тебе не поехать со мной?

— Не знаю. Там соберется весь город. Может, я лучше поеду туда, где народу будет поменьше?

У Кэтрин перехватило в горле от перспективы встретиться лицом к лицу с таким количеством неприязненно относящихся к ней людей. Сэм вообще перестал ее вывозить на всевозможные пикники и вечеринки, которые устраивались горожанами, после того как решил, что она бесплодна. Она оставалась дома и работала, так и не познакомившись с женщинами, жившими в городе и округе. Внезапное изменение в поведении Сэма усилило в городе сплетни о ней.

— Нет. Ты произведешь лучшее впечатление, если явишься на большое мероприятие, и поскорее. Праздник у Варнеров подходит для этого идеально.

Рут помолчала, и вдруг глаза ее заискрились.

— А не захватить ли тебе с собой своего уголовника?

— Что?! Ты сошла с ума, Рут! Ко мне тут на прошлой неделе заявилась толпа, которая хотела повесить его у меня перед домом. Мне придется нянчиться с ним, как с двухлетним ребенком, если я приведу его в эту волчью стаю. Да они его просто сожрут заживо!

— Нет, не думаю. Если приведешь его с собой, как будто он имеет здесь все права, так же как и ты, то вряд ли что-нибудь еще заявится к тебе сюда, чтобы причинять неприятности. Благодаря своей отваге, Роберт Ли чуть было не выиграл войну. Ты тоже можешь выиграть в своей войне. Будь отважной, Кэтрин.

Кэтрин некоторое время молчала, переваривая сумасшедшую теорию Рут. Но ее подруга знала людей. Об умении Рут обращаться с детьми, которых она учила, ходили легенды. Кэтрин поднялась и подошла к окну, посмотрев в него в тот самый момент, когда Джейк широкими шагами шел по открытому пространству между загоном и конюшней. Это были шаги человека, имеющего цель в жизни. Наблюдая за ним последние недели, Кэтрин поняла, что его сила, ловкость и уверенность в себе способны устрашить любого. Если она будет начеку и если он согласится и подготовится… Нет, идея Рут не такая уж и сумасшедшая!

Кэтрин резко повернулась и кивнула своей подруге:

— Хорошо, я согласна. Рут спокойно улыбнулась:

— Я не сомневалась, что ты в конце концов разделишь мое мнение.