Тьма перед рассветом (И никакая сила в мире...) (Другой перевод) - Макбейн Лори - Страница 29

Сэр Морган шагнул вперед, и лишь тогда заметил, что Данте так и не обнажил клинок.

— Я не буду драться с вами. Чтобы вы не сказали, я не могу пойти на это, — сказал Данте, глядя герцогу прямо в глаза. — вы отец Реи и ради этого я готов оставить вам жизнь.

— Не считайте меня глупцом. Поединок между нами невозможен. Если я буду щадить вас, то, скорее всего, буду убит через несколько минут. Если же я буду биться в полную силу и убью вас, Рея никогда не простит мне смерти отца и тогда я потеряю её. Так что если вы ещё не оставили мысль пустить мне кровь, советую хорошенько обдумать мои слова, — посоветовал Данте. Герцог продолжал хранить молчание. — Моя смерть превратится в хладнокровное убийство, ведь защищаться я не буду. Сэр Морган будет свидетелем этого. Рискнете ли вы потерять любовь своей дочери? Ведь Рея отвернется от вас навсегда … Подумайте, ведь вы готовы убить её мужа.

Сэр Морган перевел дыхание. Что бы там ни было, герцог был неглуп, и даже в бешенстве не мог не понимать, что Данте говорит правду. Даже на него самого холодная логика слов Лейтона подействовала, словно ушат ледяной воды. Он не мог не вспомнить, каким грозным и беспощадным противником мог быть капитан Морского Дракона. Он невольно восхищался человеком, его поистине первобытным инстинктом, который в первую же минуту смертельной опасности позволил ему не только уцелеть, но даже с честью выйти из невероятно сложной ситуации.

Но никто из них так и не узнал, удался бы великолепный план Данте Лейтона или же нет, потому что в напряженной тишине раздался полный собственного достоинства голос леди Реи.

— У меня будет ребенок.

Кто был больше ошеломлен этим неожиданным известием, будущий отец или возможный дед, так и осталось навсегда тайной. Оба соперника, позабыв о жажде убийства, забыв обо всем, в изумлении уставились на хрупкую фигурку юной женщины, которая неподвижно стояла между ними.

Сэр Морган деликатно кашлянул, затем громко откашлялся, что наконец позволило ему привлечь к себе внимание всех троих участников этой сцены, застывшим подобно каменным изваяниям. — По моему, мне будет лучше удалиться. Это, без сомнения, чисто семейное дело, — объяснил Ллойд, намеренно выделив слово «семейное». Он искренне надеялся, что это прозвучит достаточно естественно. — Я, право же, чувствую себя неловко. Будьте совершенно уверено, что все услышанное мной, не покинет пределов этой комнаты. Я клянусь хранить полное молчание, — заверил он их.

— Благодарю вас, сэр Морган, я никогда не сомневалась в вашей скромности, — отозвалась Рея и повернулась к нему, уверенная, что теперь уже не так страшно оставить отца и супруга наедине. Она протянула ему руку на прощанье. — Не знаю, как и благодарить вас за доброту.

— Был счастлив быть вам полезным, леди Рея, — отозвался сэр Морган несвойственной ему галантностью. Он низко склонился над её рукой. — Не знаю, посчастливиться ли мне засвидетельствовать свое почтение ещё раз, поэтому на всякий случай хочу попрощаться с вами. Позвольте пожелать вам счастья, леди Рея.

— Благодарю вас, сэр Морган. Надеюсь, что вы ошибаетесь, и мы ещё будем иметь честь принять вас в нашем доме. Уверена, что мама и отец присоединятся к моей просьбе обязательно навестить нас в замке Камаре.

— Благодарю вас, это большая честь для меня, — сэр Морган невольно бросил взгляд туда, где герцог Камаре и Данте Лейтон все ещё продолжали хранить молчание. — Ваша светлость, счастлив был познакомиться. — сэр Морган коротко кивнул на прощанье, прежде чем обернуться к Данте. — Капитан, конечно, это не совсем то, на что я надеялся, когда думал о том, как же мы с вами расстанемся. Но, думаю, вы согласитесь, что такое расставание все-таки лучше, чем если бы один из нас пошел на корм рыбам. Не хочу лукавить, знакомство с вами не всегда было приятно, но оно всегда было честью для меня, — признал он. — Боюсь, я единственный, кому будет недоставать этой страшной фигуры красного дракона на носу вашего корабля. Во всяком случае, Берти Маккей не будет долго грустить. Слишком уж грозным соперником вы были для него, не говоря уже о том, что из-за вас он лишился большей части своей славы.

— Капитан, — Данте Лейтон вскинул руку в дружеском приветствии. Он глубоко уважал капитана Портикуллиса и сейчас чувствовал немалое облегчение от того, что больше они никогда не встретятся как враги, — Желаю вам всего наилучшего.

— Спасибо. Будем надеяться, что к вашем пожеланиям присоединится и Берти Маккей, когда я вернусь в Каролину. Кстати, судя по тому, что я слышал внизу, вам не меньше волнений доставляет и некий горячий ирландец, — криво усмехнулся сэр Морган. Еще раз учтиво поклонившись на прощание, он направился к двери.

Но ещё на полдороге его остановил недовольный голос герцога, — Вы ещё пробудете в Лондоне какое-то время?

Сэр Морган резко остановился. Это прозвучало, как приказ. Обернувшись, капитан с недоумением взглянул на герцога. — Нет, по правде сказать, я собираюсь уехать через день-два. Я отправляюсь в Портсмут, а потом, если позволит время, и домой, в Уэльс.

Похоже, Люсьен Доминик медлил, не зная, на что решиться. Он то и дело бросал растерянный взгляд на дочь, как бы до сих пор не в силах поверить в её слова и в тот неожиданный поворот, который приняли события. В его глазах читалось упрямое нежелание смириться с тем фактом, что уже не в его силах что-либо изменить. Это был взгляд человека, в первый раз в жизни потерпевшего неудачу.

— Мне бы хотелось поговорить с вами наедине, сэр Морган, поскольку вы были в колониях одновременно с моей дочерью и, надеюсь, сможете мне кое-что объяснить. Не согласитесь ли вы подождать меня внизу? Я задержу вас ненадолго, только для того, чтобы задать несколько вопросов, которые, признаюсь, волнуют меня, — отозвался герцог, в голосе его уже звучал не столь властно. — Боюсь, другого времени поговорить у нас не будет, ведь мы с дочерью не позднее, чем через час уезжаем в Камаре.

Сэр Морган кивнул, бросив исподлобья взгляд на Данте Лейтона, который замер на месте, ошеломленный известием о скоропалительном отъезде жены. — С удовольствием подожду вас внизу, ваша светлость.

— Благодарю, сэр Морган. Я спущусь через пару минут.

Как только дверь за сэром Морганом захлопнулась, Люсьен Доминик повернулся к дочери и протянул к ней руки. теперь его лицо смягчилось. — Это правда? — спросил он просто.

— Да, отец. Поверь, я действительно не хотела, чтобы ты узнал обо всем в таких обстоятельствах. Ни о моей свадьбе, ни о том, что я жду ребенка. Я думала, что расскажу все вам с мамой, когда приеду в Камаре. Мне так хотелось, чтобы вы оба убедились, как я счастлива. Честно говоря, даже Данте до этой минуты не знал, что я беременна, — добавила он, бросив на мужа робкий взгляд. К сожалению, Рея до сих пор не поняла, как муж отнесся к новости о будущем ребенке.

Теперь и Данте в свою очередь почувствовал, что события начинают выходить из-под контроля. — Похоже, за то время, что я отсутствовал, тут многое изменилось, — медленно произнес он и Рея заметила, что из глаз его все ещё не исчезло ошеломленное выражение. — Это правда? Ты действительно собираешься уехать вместе с отцом? — потребовал он, но лицо его говорило совсем о другом.

Рея кивнула, и худшие его подозрения подтвердились. — Данте, моя мать больна. Я должна немедленно ехать к ней. Когда вы с сэром Морганом вошли в комнату, отец как раз рассказывал мне о ней. Пожалуйста, постарайся понять. Я не могу остаться. Мама должна знать, что со мной все в порядке. — взгляд её умолял, но по голосу Данте понял, что все уже решено. Она уедет вместе с отцом и что бы он ни сделал, что бы ни сказал — сейчас уже ничто не в силах остановить её.

В глазах герцога сверкнул огонек удовольствия. — Я пошлю девушку уложить твои вещи. Ты ведь, конечно, захочешь переодеться, — добавил он, брезгливо сморщившись, когда его взгляд упал юбку, сшитую из лоскутков оленьей кожи и странные сандалии с длинными завязками, которые ловко обхватывали изящные щиколотки стройных ножек Реи. — В карете довольно холодно, — добавил он коротко. — Мой экипаж стоит у дверей. Не пройдет и часа, как мы уже будем за пределами Лондона, если, конечно, поторопимся, — сказал он резко и его взгляд недвусмысленно остановился на неподвижной фигуре зятя.