Деревянная пастушка - Хьюз Ричард - Страница 24

24

Огастин не мог смотреть ни направо, ни налево: глаза нужны были ему для того, чтобы не врезаться в дерево или не полететь с откоса вниз, а, кроме того, картина, стоявшая перед его мысленным взором, настолько затмевала все остальное, что он едва ли даже увидел плотину, когда она в действительности возникла перед ним. Они достигли берега озера, и он толкнул Сэди локтем в бок:

— Да проснись же и прыгай, ты, чертова кукла! Я не поеду с тобой.

Но она продолжала сидеть: теперь, она была почти уверена, что Огастин сошел с ума — ведь он же не раз здесь был и должен знать, что по плотине даже на велосипеде не проедешь, так как в середине есть место, где вода переливается через край — маленькая деталь, которой почему-то не оказалось на картине, стоявшей перед мысленным взором Огастина, — а через водопад, каким бы маленьким он ни был, не проедет даже «Биркэт»…

Когда до бетонированной перемычки оставалось ярдов двадцать, Сэди вдруг ожила, выхватила руль из рук Огастина и — пусть уж лучше так! — направила машину в озеро.

Машина врезалась в гладь озера — вода поднялась стеной и обрушилась на них, прижав обоих к сиденью. И они вместе с машиной ушли под воду. Но, опустившись футов на двенадцать, «Биркэт» тихонько стал на опору плотины и покатился по ней, а Огастина с Сэди каким-то чудом вымыло из машины.

Они были надежно укрыты корнями раскидистого дерева, что росло у самого края берега, когда «дюзи» появился на верху склона. И стал, не решаясь съехать вниз. Из машины выскочили два весьма мрачных маленьких человечка с пистолетами в руках. Они побежали вниз к плотине и оттуда внимательно оглядели озеро в поисках пловцов. Но таковых не оказалось…

Они посмотрели на плававшую карту, посмотрели на масляные пятна и пузыри в том месте, где лежал на дне опрокинувшийся «Биркэт», и один из них перекрестился рукой с пистолетом.

25

По пути назад в «бьюике» Тони, пока машина подпрыгивала на колдобинах, а две вымокшие крысы с затонувшего корабля обсыхали в солнечных лучах на заднем сиденье, состоялся военный совет. Скорее всего (такова была суть сказанного Сэди), на этом все и кончится: никто не станет выкачивать воду из озера (и навлекать на себя проклятия тех, для кого оно служит источником водоснабжения) или даже пытаться поднять машину со дна — такие мелкие происшествия бывают тут каждую неделю. Но Тони с Расселом не были так уж уверены, что все это произошло случайно: похоже, что кто-то всерьез нацелился на нью-блэндфордскую «стаю». Этот полицейский…

— А как будет с братом Беллы? — спросил Огастин: в отличие от остальных он считал, что потеря красавца «штутца», принадлежащего второму вице-президенту (по реализации продукции), и неприятности, ожидающие Эррола, — дело нешуточное.

— Ерунда! — сказала Сэди. — Неужто ты думаешь, он доложился боссу, когда угонял его «штутц»?! Нет, сэр! Все будет свалено на воров, а Эррола даже не выгонят, если он будет держать свой люк на запоре, сядет на поезд и завтра ровно в восемь утра явится на работу. — И, видя, что Огастина это не убедило, она добавила: — Да ты что, парень? Нам не за Эррола надо беспокоиться, а за себя.

Дело в том, что одна ложка дегтя, по мнению Сэди, все же была: те двое полицейских теперь знали их в лицо, и, если сейчас они успокоились, считая их мертвыми, что будет, когда полиция вдруг увидит их живыми?!

— Значит, надо сделать себе новые лица, — бросил Рассел через плечо. — И чтобы духу вашего не было в округе, пока вы это не сделаете, — так для всех будет лучше.

— Да уж, берите-ка руки в ноги и драпайте! — сказал Тони и посигналил старенькому «шевроле», петлявшему по дороге, чтобы тот уступил ему путь.

— Для всеобщего блага, — добавил Рассел, — как и для вашего собственного.

— Но куда же нам бежать? — спросил Огастин.

— Да куда угодно, — сказал Рассел. — Страна ведь большая. В Массачусетс, в Вермонт, а впрочем, почему бы и не в Квебек? Хоть мир посмотрите.

— Конечно, в Квебек, уезжайте за границу, черт бы вас побрал! — сказал Тони. — Оно намного будет спокойнее… Ух ты! — воскликнул он и чуть не съехал в канаву, уступая дорогу обгонявшему грузовику, ибо рулевые тяги в его машине склонны были вести себя как хотят.

— «О боже! О, Монреаль!»[12] — вспомнил Рассел. — Французская Канада… Ты-то наверняка владеешь французским восемнадцатого века? — заметил он, обращаясь к Огастину. — Назамутненным языком Вольтера?

— Да уж «patates frites»![13] — весело сказала Сэди. — «Chiens chauds»!..[14] Не раз видела в меню.

Тони хмыкнул.

— Советую прихватить с собой бифштексы… Да, ребятки, что эти французишки едят, вы и представить себе не можете!

— Лягушек, — подсказал Рассел. — И наверняка змей. Да еще белок. Они же все наполовину индейцы.

Но тут на Тони напала вдруг ностальгия. Оказывается, он провел как-то целое лето на севере, на реке Сагеней…

— На сплаве леса. Ребятки, что это была за жизнь!.. Ух ты!.. — На этот раз баранку у него так крутануло, что ему пришлось выпустить ее из рук, чтобы она сама собой выправилась. — Рассел! А что, если нам с тобой тоже туда махнуть?

— Отправиться вчетвером?

— Вот именно. Мы с тобой дня на два — на три. Может, завтра?

— Что касается меня, то о'кей, — сказал Рассел.

— Да, но… — прервал их Огастин: настало время рассказать им (хотя бы кое-что) о себе. И трагическим голосом он сообщил, что не может пересекать границу, ибо потерял паспорт.

Рассел так и прыснул.

— Вот это сказанул!

Тони снова выпустил из рук баранку — только на этот раз, чтобы хлопнуть по ней что есть мочи.

— Ребятки! — воскликнул он. — Нет, вы поняли, а?! Молодой человек не может ехать в Канаду… Почему? «Я потерял паспорт», — передразнил он Огастина. — Балда ты этакая, да где ты, по-твоему, находишься, а? В Европе?

— Ты хочешь сказать, что мне не придется показывать его на границе? — недоверчиво спросил Огастин.

— Граница! Какое некрасивое слово! — сказал Рассел. — Мы это называем «черта».

Но лицо Сэди было серьезным.

— Не такую уж он несет околесицу: существует ведь иммигрантская квота и прочая чепуха. Если у него не будет американской визы, они могут некрасиво себя повести, когда он захочет вернуться.

— Но сейчас-то, при выезде, я не должен ничего показывать?

— Слушай, младенец! — посоветовала осторожная Сэди. — Сейчас — нет, но лучше оставаться по эту сторону границы, а не то на всю жизнь застрянешь там.

— Но при въезде туда никаких бумаг у меня не спросят? — допытывался Огастин.

Теперь настала очередь Рассела недоверчиво посмотреть на него.

— Если ты хочешь побывать в Канаде? И если к тому же ты поедешь с тремя свободными американскими гражданами, готовыми поклясться, что ты британский подданный, притом что Канада — британское владение?!

— Рехнуться можно! — воскликнул Тони. — Да ребята в Русес-Пойнте не сумасшедшие: зачем им останавливать мою старую калошу — она ведь может скапутиться и забаррикадировать дорогу.

Бог ты мой! Все эти недели Огастин был уверен, что никогда не сможет выбраться отсюда без паспорта, который у него украли во Франции, тогда как, выходит, ему надо только пересечь границу и оказаться на британской территории! Этому просто невозможно было поверить… ну, а что касается возвращения назад, то он чуть было не сказал им, что стоит ему выбраться из их благословенных Соединенных Штатов, и они больше никогда в жизни его не увидят; но он все же удержался, решив, что они могут обидеться.

И когда кто-то предложил выехать утром на рассвете, он лишь молча кивнул.

вернуться

12

Из «Песнопения о Монреале» Сэмюэла Батлера (1835—1902).

вернуться

13

жареный картофель (франц.)

вернуться

14

горячие сосиски (франц.)