Серебряные фонтаны. Книга 2 - Хьюздон Биверли - Страница 17

– Ты больше хочешь другую девочку? Я знаю, что ты предпочитаешь девочек.

– Да, но я полностью удовлетворен, что у меня уже есть две. Они – прекрасные дети.

Разочарование понемногу охватывало меня. Я поняла, что обманулась в своих мечтах дать Лео сына. Здесь только я хотела ребенка. Подумав, что Лео увлекся кофе и не придал значения моим словам, я еще раз набралась смелости и спросила:

– Как ты смотришь на то, если я заведу еще одного малыша?

Лео поднял голову.

– Ты хочешь привлечь меня к этому... мероприятию? Я изумленно уставилась на него.

– Ну конечно! Ты же мой муж.

– Я не уверен, что смогу... зачать тебе ребенка, – тихо сказал он.

– Но разве доктор Маттеус не объяснил тебе? Он сказал, что ты можешь.

– Он сказал, что нет препятствий со стороны наследственности. Это не означает, что я способен зачать ребенка.

– Но доктор же сказал...

– Я после стольких лет не могу воспользоваться этой идеей.

Я упала духом.

– Мне следовало бы написать тебе осенью, чтобы у тебя было время свыкнуться с ней.

– Проблема не только во времени, она глубже, – Лео побагровел, но все-таки попытался объяснить: – Обстоятельства таковы, что я признаю нормальное оплодотворение возможным, – он взглянул на меня, – однако тревога может оказаться препятствием к моим... действиям... как мужа... которые потребуются для этого.

Я почувствовала, что мое лицо скисло.

– Ты, я вижу, разочарована, – продолжил Лео. – Мне очень жаль... – он запнулся, – нет, не жаль, если честно. Мы, таким образом, избавлены от опасностей родов. Мне не хотелось бы снова подвергать тебя этому. Здесь, видимо, сказывается другой наследственный фактор.

Я не нашлась, что возразить, а Лео снова завел разговор о розах. Но, когда он закончил пить кофе и неуклюже поднялся на ноги, я сообразила, что должна сказать ему кое-что еще.

– Лео... – он остановился. Я заговорила, чувствуя, как горит мое лицо. – Лео, а тревога окажется препятствием... для твоих действий как мужа, если возможности зачатия не будет?

Я поняла ответ еще до того, как Лео заговорил – он был написан на его лице.

– Ты говоришь, что хочешь восстановить супружеские отношения, даже если я буду... предохраняться?

– Конечно.

– Ну, если ты уверена в этом, я... – он попытался пошевелить рукой и разочарованно взглянул на лубок. – Боюсь, что это проклятое приспособление не позволит...

– Нет проблем, Лео, – прервала его я. – Мы сумеем. В конце концов, у нас есть три здоровых руки.

Он заулыбался.

Но он снова занервничал, когда пришел в мою спальню в пижаме. Но странно, чем больше он волновался, тем увереннее чувствовала себя я. Он выглядел как большой неуклюжий медведь, и я решилась помочь ему.

– У тебя с собой, твоя перчаточка? Тогда я отвернусь, пока ты надеваешь ее.

Это заняло у Лео некоторое время, потому что он действовал одной рукой, но наконец, он повернулся ко мне.

– Нет, Эми, я не смогу – этот проклятый лубок, зашибет тебя.

– Тогда ты ляг на спину, а я лягу сверху.

– Но разве у нас получится...

– Лео, нам нужно всего лишь поместить одну вещь в другую, – решительно сказала я. – Неважно, как мы это сделаем. Нет никаких законов на этот счет – по крайней мере, я о них не слышала.

Я почувствовала, что тело Лео вздрагивает, и догадалась, что он смеется. Я не совсем понимала, что тут смешного, но, к счастью, это оживило и его член. Я изогнулась так, что мое лоно оказалось рядом с ним, и дала Лео наставление:

– А теперь опусти руку вниз и вставь его, – так он и сделал, а я сказала: – Ладно, раз в таком положении ты не можешь свободно двигаться вверх и вниз, это буду делать я. Ты просто лежи смирно.

Сначала это было нелегкое занятие, но затем я втянулась в ритм, и дело пошло, как в танце. Лео закрыл глаза, но выглядел так, будто получал от этого удовольствие. Чтобы убедиться в этом, я спросила:

– С тобой все в порядке, Лео?

Он открыл глаза и пристально взглянул на меня.

– Это... несравненное наслаждение, Эми. Услышав это, я с удивлением ощутила в своем теле нарастающие волны удовольствия, и спустя мгновение сладкая судорога свела низ моего живота. В миг завершения его бедра вздрогнули и приподнялись, почувствовав это, я покрепче прижалась к нему своим лоном, и Лео застонал от удовольствия. Я оставалась на нем, глядя ему в лицо и слушая его тихие стоны.

Нам было несколько неудобно из-за этой перчаточки. Я лежала на спине рядом с Лео, пока он пытался одной рукой снять и убрать ее. Насколько было бы легче, если бы он позволил... я отбросила эту мысль и осталась лежать, дожидаясь, пока он повернется ко мне, чтобы приласкать меня.

Я с нетерпением ждала этой ласки, решив, что теперь настал момент сказать Лео, что я полюбила его – но мы провозились, устраивая его лубок поудобнее, а затем он заснул. Я была немного раздосадована, лежа в раздумьях и ощущая тяжесть его головы на своей руке. Все-таки только я тратила силы, чтобы проделать это самое – но затем я вспомнила, что Лео только что из госпиталя. Кроме того, я нашла новый и очень приятный способ заниматься этим самым с Лео. С этими размышлениями я и заснула.

Наверное, позже Лео осторожно выбрался из моей постели, так, что я даже не почувствовала этого. Утром, когда я проснулась, только вмятина на подушке указывала, что он побывал здесь.

Когда я спустилась вниз, Клара сказала мне, что он спал сегодня допоздна:

– Мистер Тимс заглянул в дверь, но он даже не шевельнулся, поэтому мы оставили его отдыхать, ведь он только что из госпиталя.

Меня это немного встревожило – может быть, мне следовало подождать со своим предложением, пока Лео, не окрепнет. Но ближе к полудню, когда Лео пришел в кабинет имения, он выглядел бодрым, и я решила, что все-таки поступила правильно. Он перемолвился словом с мистером Селби, а затем спросил:

– Увидимся за обедом, Эми?

– Да, конечно.

Он ушел на прогулку вместе с Неллой, а мы с мистером Селби вернулись к рассуждениям о том, сколько акров засеять овсом в следующем году.

За обедом Лео рассказал мне, что ходил смотреть золотистую розу – мою розу – и что у нее скоро раскроются первые бутоны. Я вспомнила вечер, когда он подарил ее мне, вспомнила разочарование на его лице, потому что тогда я не любила его. Затем я представила его радость, когда он узнает, что я полюбила его, и почувствовала душевный подъем. Я скажу ему об этом сегодня вечером.

Однако леди Бартон опередила меня. Конечно, она сказала Лео, не об этом, но она рассказала ему о письме. Мне казалось, что было неуместно упоминать о нем – в конце концов, Лео, не собирался посылать его, но остановить леди Бартон было не легче, чем остановить наводнение.

Она вплыла в большую гостиную, окруженная запахом фиалок.

– Леонидас, ты вернулся! Нет, не вставай, пожалуйста. Мы должны баловать наших раненых героев. Как гордилась бы тобой твоя мать! – взяв его руку, леди Бартон пожала ее обеими руками. Лео безнадежно огляделся в поисках избавления.

– Не хотите ли присесть, леди Бартон? – вмешалась я.

Леди Бартон отпустила Лео.

– Спасибо, дорогая – а как поживаешь ты? Я знаю, как ты рада, что он дома. Но тебе не следует портить его, дорогая, – она игриво погрозила мне пальцем. – Эти мужчины пользуются послаблениями, а мы не можем заставить себя быть с ними строже, так ведь? – она обернулась к Лео. – Твоя женушка великолепно управляется с имением в твое отсутствие. Твой Селби, постоянно восхваляет ее Джорджу Эвансу, – леди Бартон заставила меня покраснеть, но, к счастью, быстро сменила тему. – А как себя чувствуют моя маленькая крестница и дорогая Флора? Я приехала сюда не затем, чтобы, надоедать этому дорогуше, – она потянулась к руке Лео, но, увидев лубок, похлопала вместо нее по ручке кресла. – На следующей неделе день рождения Лауры, у нас будет вечеринка, и Цинтия просто настояла, чтобы я поехала за Флорой. Там будет фокусник с белым кроликом. Хотя Флора моложе других девочек, но она такая шустрая для своего возраста, что девочки Цинтии просто обожают ее. Кстати, Леонидас, этим утром я слышала от Джорджа...