Маска резидента - Ильин Андрей - Страница 5

Есть ли у меня на памяти подобные гладкие операции? Пожалуй что нет. Это прямо хрестоматийный образец оперативно-следственной работы, взятый из учебника по специальным дисциплинам. Есть противник, есть сыскари, есть технические вспомогательные средства. А окружения как бы и нет — никто не мешает, никто не лезет в работу. Хоть бы раз для смеха какой-нибудь ротозей ошибся дверью, или к охраннику привязался случайный подвыпивший прохожий, или неожиданно отключили электричество. Нет, все гладенько и спокойненько.

Мне бы радоваться — еще малая чуточка, и по домам. Работа сделана, отчет в ажуре. Наши, как и положено, победили. Ура! Получай оклад, премию и десять дней заслуженного отдыха.

Но почему-то не радостно. Даже тревожно. Говорят, точно такую же тревогу испытывали фронтовики, когда вдруг внезапно замолкали орудия. Им бы вздохнуть облегченно: осколки, пули не свистят, штыком в грудь никто не тычет. Живи — не хочу. А они настораживались, аппетит теряли, сон. Хоть бы уж скорее закончилась эта странная тишина...

Вот и меня терзают какие-то дурные предчувствия. И хочется, чтобы скорее прошли эти последние дни, и боязно, что в самом конце что-то непременно случится. Ну не может не случиться. Не верю я в тишь да гладь. Мне еще в детстве в приключенческих книгах внушили, что после штиля непременно следует буря. Нет, не случилось! Ровным счетом ни-че-го не случилось! Тишина.

С трудом скрывая радость, сворачиваются технари, похоже, их тоже чертовски измотало это провинциальное спокойствие. Не привыкли они вот так: пусть без небольших, но происшествий. Не в учебном же классе, не на стенде три недели вертели они свою аппаратуру. Даже охранник, чуя скорую свободу, расслабился, стал допускать мелкие промашки.

Но я их не фиксирую. Мне не до них.

Я, словно лев в клетке, мечусь противоречивыми мыслями в замкнутом пространстве собственной черепной коробки. Я хочу домой, но не могу освободиться от вязкого присутствия во мне этого чертова подозрения. Я знаю, что операция завершена. Но одновременно сомневаюсь в ее успехе.

За все время наблюдения не накопал ни единого самого малого факта, который можно было бы истолковывать как опасность. И именно поэтому она кажется мне реальной.

Я опасаюсь отсутствия опасности! Идиотский парадокс? Нет, скорее неписаное правило, подтвержденное печальным опытом предыдущих поколений разведчиков. За тихой жизнью нередко скрывались самые грандиозные провалы. Наверное, в этом есть своя логика. Когда тебя начинают пасти серьезно, за тобой не ходят мелкие шпики, это уже без надобности. И, радуясь тому, что жизнь вдруг так полегчала, ты не догадываешься, что тебя просто стали защищать и опекать всемогущие, но враждебные тебе силы. Не могут они допустить, чтобы их контригра сорвалась из-за случайной встречи опекаемого резидента с уличным грабителем или вором-домушником, залезшим в форточку. И образуется благополучный вакуум, который страшнее грохота боя. Не верю я в тишину!

С другой стороны, что я могу сделать? Операция успешно, просто чрезвычайно успешно завершена. Каждый выполнил свою работу как нельзя профессионально. Прикопаться не к чему. Не было происшествий? Тем лучше. Или вы мечтали о провале? Не было вообще никаких происшествий? Стечение обстоятельств. Повезло вам, ребята! А атмосферу, ощущения, интуицию к делу не подошьешь. Отсутствие событий трудно истолковывать как событие угрозы.

Конечно, я своими полномочиями могу продлить операцию еще на сутки-двое. Но будет мне это стоить груды объяснительных и оправдательных. Для подобного шага требуются очень серьезные аргументы. Есть они у меня? Нет. Только интуиция! Только беспокойство. Рискнуть? Взять ответственность на себя? Так на меня ее в случае неудачи и свалят. А кроме ответственности — еще неизбежный перерасход финансовых средств. Плюнуть, растереть, оставить все как есть? Ведь я не нарушаю ни единый пункт внутреннего устава?

Но как же интуиция?!

Шли последние часы пребывания ревизоров в городе. Уже была эвакуирована аппаратура, закуплены билеты. Осталось убрать квартиру и сдать ключи.

Что же делать?! Что? Ну-ка еще раз.

Я чувствую, более того, я почти уверен в нечистой игре ревизуемых. Почему уверен? Потому что не заметил ничего подозрительного? Абсурдная и не без самодовольства, но и не без доли истины мысль.

Не было никаких ЧП. Не было даже мелких недоразумений. Не было даже микроскопических нестыковок. Все шло как по маслу. Резидент вел совершенно законопослушный как с точки зрения окружающих обывателей, так и с точки зрения Конторы образ жизни. Слишком законопослушный! Жил, как на параде, застегнутый на все пуговицы под самый подбородок.

Такое возможно? Вполне! Но сомнительно. Слишком жарко, слишком тесно в казенном обмундировании. Он что, не человек? У него нет своих слабостей? Пороков? У него бытовой портрет абсолютно совпадает с официальным, зафиксированным в анкетах спецотдела? Нет грешков? Нет неузаконенной любовницы, не утвержденных начальством приятелей, он не играет в карты, не пьет водку, не ходит на ипподром? Не позволяет себе чуть превышающие официальные согласно легенде прикрытия траты? Он такой правильный?

Да чушь собачья! Реальная жизнь сильно отличается от официальной. Чтобы периферийный Резидент, много лет изо дня в день выполняющий привычную рутинную работу, да не расслабился, не нашел вполне законный способ обходить запретительные параграфы уставов и наставлений? Да не поверю ни в жизнь! Я сам Резидент, я сам живу и кручусь в точно таких же рамочках. Чтобы за столько лет не научиться маневрировать в заданных параметрах? Не дать себе послабления? Ой, не верится!

Вот он, главный вывод моих трехнедельных наблюдений. Проверяемый не был естествен! И значит, он знал о проверке. Он отследил ее, оставаясь невидимым! Только в этом случае ему не надо было вести контрслежку! Его наблюдали не враги — коллеги, так чего суетиться, вертеть дырочку на стуле. Довольно лишь изображать приятную Конторе картинку, которую честно зафиксируют и доведут до сведения начальства ревизоры. Но как он раскрыл нас? Где случилась промашка? Я вновь и вновь чуть не по минутам перебирал события операции и не видел прокола. Может, все-таки это домыслы впавшего в паранойю профессионала и достаточно выпить стакан валерьянки, чтобы избавиться от чувства беспокойства?

Нет и еще раз нет!

Тогда что делать? Оставить все как есть или продлить на два дня операцию, рискуя собственной карьерой? И что это дает?

И хотя я продолжал думать, взвешивать «за» и «против», я понимал: решение принято, и отказаться от него я не смогу. Верх взяли профессиональное любопытство и самолюбие. Я хотел убедиться, что я был прав. Использовав предоставленное мне право, я согласно пункту 7/3 устава единоличным решением продлил срок операции на двое суток!

Инструкцию технарям я отправил через резервный почтовый ящик, предварительно вывесив сигнал вызова. Я представляю, что подумали и сказали ревизоры, когда, сорвав с доски объявлений третий справа отрывной квиток с телефоном (объявление было такого содержания, что никого постороннего заинтересовать не могло) и обработав его в специальном растворе, прочли:

"Работа продлевается на двое суток. Необходимо:

1. Занять ранее используемое помещение.

2. Возврат оборудования и монтаж не проводить.

3. Технику безопасности соблюдать в полном объеме.

4. Оборудование укрыть в складе № 2.

5. Ждать дальнейших распоряжений по ранее оговоренной схеме.

6. Подтвердить получение".

Для ревизоров эта писулька наверняка представилась полной ахинеей. Зачем высиживать в доме двое суток, если ничего не делать? Зачем продолжать охрану и контрслежку в полном объеме, если защищать нечего — помещение-то пусто? Может, Контролер повредился рассудком? Что ему дают эти два дня бездействия? Но приказы, равно как и психическое состояние начальства, не обсуждаются. Вообще-то, конечно, в узком кругу обсуждаются, да еще как витиевато обсуждаются, но тем не менее исполняются с точностью до последней запятой!