Мастер сыскного дела - Ильин Андрей - Страница 17

Где мне взять преданных людей, у которых руки к золоту не потянутся? Да и есть ли такие? А коли есть, как долго мне их искать... А торговля — она не терпит.

Снова заговорили все и разом. Но это уж Мишеля не касалось — для него кликнули конвоира, что вывел его вон.

Через час лишь из комнаты стали выходить люди. Последним — Красин. Он задержался подле Мишеля.

— Ну и понаделали вы дел!.. Воистину — услужливый дурак!..

Мишель вспыхнул. Но не в его положении было задираться. Красин промокнул платком мокрый лоб, обернулся к красноармейцу, сказал:

— Будьте так любезны — сопроводите арестованного за мной. — И, видя недоуменное лицо красноармейца, прибавил: — Это распоряжение Председателя ВЧК.

Вновь пошли по коридорам.

Куда только?..

Вышли на улицу, где Красина ждала машина. Поехали.

— Что ж вы сразу ко мне не пришли? — укоризненно качая головой, сказал Красин. — Чего ж сразу в Ч К?

— Да ведь золото расхищалось, что не мне и не вам принадлежит, а государству! — ответил Мишель.

— А что есть государство, как не населяющий его народ? — спросил Красин. — Вы согласны?

— Пожалуй, — кивнул Мишель.

— А народу ныне больше, чем золото, нужен хлеб, ведь золотом сыт не будешь, его не укусишь. А боле хлеба нужен мир.

— Хлеб — положим, но при чем здесь мир? — не понял Мишель.

— Вы, сударь, как я погляжу, политически наивная личность, — грустно улыбнулся Красин. — Поди, считаете, что войны выигрываются солдатской доблестью и силой оружия?

Чего скрывать — именно так Мишель и считал! Считал, что врагов отчизны можно победить лишь в открытом бою на поле брани, отчего и пошел добровольно на германский фронт и воевал, живота своего не щадя.

— Как бы не так! — пожал плечами Красин. — Может быть, в библейские времена оружие что-нибудь и значило, но только ныне все иначе. Вот хотите знать, кто в нынешней, гражданской войне беляков наголову разбил?..

— Кто? — не понял вопроса Мишель.

— Я, — скромно ответил Красин. — Причем не выходя из кабинета.

— Но разве вы военачальник? — попытался улыбнуться, поддерживая шутку, Мишель.

Хоть была это никакая не шутка!

— Нет, я не военачальник, берите выше — я финансист и политик.

И видя, что Мишель ничего не понял, прибавил:

— Вы не задумывались, отчего Антанта, кою у нас любят называть не иначе как мировой гидрой, не смогла, как ни старалась, задушить Советскую власть?

Честно говоря, Мишель о том не раз размышлял. Ведь довольно было бывшим союзникам, погрузив на транспорты десяток дивизий, высадиться в Архангельске и Мурманске, а то и под самым боком Петрограда, где-нибудь в Финском заливе, да двинуть свои армии на Москву, чтобы уж через неделю вступить под барабанный бой в Первопрестольную! Что могли им противопоставить большевики, кроме разрозненных, голодных, неуправляемых, разбегающихся во все стороны отдельных частей? Решительно — ничего! И когда Мишель читал в советских газетах об иностранной интервенции, он уверен был, что очень скоро услышит Москва чужую речь, а в московских переулках замелькают мундиры иностранного покроя! Дни считал!..

А союзники никуда не пошли, застряв в северных портах. Отчего ж так?.. Или их Красин знает ответ на этот вопрос? Но коли знает — говорить не спешит.

— А теперь ответьте мне на другой вопрос — почему белые гвардии не вошли в Москву?..

Повторять глупые газетные лозунги о героизме Красной армии и неизбежности победы пролетариата Мишель не стал. Просто молчал.

— Так я вам отвечу, — сказал за него Красин. — Потому что белые армии не получили обещанной им Антантой помощи в виде денег, оружия и амуниции. Голыми руками пришлось воевать господам белым генералам!

Согласитесь, кабы беляки имели в достатке пушек, пулеметов, снарядов, патронов, да сверх того французских и английских танков и аэропланов, то доблестная Красная армия могла бы и побежать и бежала бы, не остановясь, до самого Белого моря!

Да, тоже верно! Нынешняя война с обеих сторон была лапотная — без нормального снабжения, без теплого обмундирования, с трехлинеечками наперевес да с изношенными на германском фронте «максимами». Не чета германской!

Все — так!

— И в то время как белые армии испытывали нужду в оружии, боеприпасах, да что там говорить, даже в продовольственном снабжении, в нейтральных портах уже стояли десятки транспортов, доверху набитые вооружением. Да-с!

— Отчего же они не пришли? — спросил Мишель.

— Я воспрепятствовал, — вновь скромно потупился его собеседник. — Равно как остановил интервенцию...

Как стало очевидно, что Советской власти не устоять, мне, по поручению Ленина, пришлось снестись с деловыми людьми в Лондоне, Париже и по ту сторону океана и предложить им выгодную сделку — золото в обмен на мир.

Стоило это немало, стоило почти всего золотого запаса Российской империи, но — того стоило!

Или, может быть, вы считаете, что презренный металл выше жизни человеческой?

Нет, Мишель так не считал. Жизнь человеческая, она — от Бога, а злато всего лишь химический элемент.

— Белых мы добьем, а вот поляков нам не одолеть, — вздохнул Красин. — Помяните мое слово! Потому как у них победу не купить, какую цену ни давай, ведь для них это война с захватчиком! С нами!

— Куда же шло то золото, что сопровождал я? — спросил Мишель.

— По старым сделкам, — ответил Красин, — мы дорожим партнерскими отношениями.

Теперь все стало более-менее понятно.

Золото уходило, уходило эшелонами, но уходило в обмен на мир. Воистину, это была сделка века! Пока армии белых и красных рубились на полях сражений за свои идеалы, за их спинами решалась судьба их победы! И победил тот, кто смог дать больше!

Победил вот этот интеллигентный, с бородкой клинышком господин!

— Но как можно поручать столь важное дело столь нечистым на руку людям? — подивился Мишель.

— Таким только и можно! — ответил Красин. — Продать золото обычным путем невозможно, лишь через цепочку посредников, которые не будут отличаться щепетильностью. Ревель лишь один из маршрутов...

— Да, я знаю, другой идет через Финляндию, — кивнул Мишель.

Красин удивленно вскинул бровь:

— Откуда?!

— Я сидел в финской тюрьме за контрабанду бриллиантов, — ответил Мишель.

— Да, и через Финляндию тоже, — подтвердил Красин. — И не только через нее. Конечно, используя подобного рода каналы, мы несем убытки, но сие есть неизбежная жертва. Если хотите — комиссия. Там, где золото, — там всегда воры.

— Но ведь этих вы сами поставили! — напомнил Мишель.

— Лучше этих, чем других... Они покуда воруют, пьют, спускают деньги на девок, но можно считать, что их уже нет. И они знают, что их уже почти нет! Все они понесут справедливое возмездие и будут вскорости расстреляны, так зачем жертвовать преданными людьми?

Да, верно — все понял Мишель. Понял больше, чем было сказано. Столь серьезная сделка требует соблюдения тайны. Фартовые ребята, с которыми он имел дело, служа прежде в уголовном сыске, тоже, разжившись «рыжьем», посылали к скупщикам, в качестве посредников, мелких урок, коих им не было жаль. А после, случалось, резали их на Хитровке, дабы никто не узнал, куда ушло снятое с мертвецов золото.

Как видно, мировой порядок мало отличается от уголовного. А раз так, то Глушков с Граковским и иже с ними обречены!.. Но... ведь тогда и он тоже, коли он участвовал в вывозе золота и узнал то, чего знать не следует!

Уж не потому ли Красин с ним так разоткровенничался?

— Мне жаль, — сказал Красин, — что вы угодили в сей скверный переплет, ну да теперь все позади — можете возвращаться к своей работе. Вы ведь, кажется, сокровища бриллиантовой комнаты ищете, что пропали в четырнадцатом году при перевозке их из Петрограда в Москву?

— Что? — не понял в первое мгновение Мишель, потому что думал о своем. — Да, ищу.

— Найдете?

— Постараюсь, — пообещал Мишель, хоть не был в том уверен.