Одна сатана - Ильин Андрей - Страница 7

«Неужели… — оторопела Татьяна. — Так может…»

Сергей подошел к женщине и пожал руку.

Татьяна до боли прижала бинокль к глазам.

Пожал руку… Пожал!..

Хотя, с другой стороны, мог и поцеловать. И даже не поцеловать… Ведь они одни. Так может…

Женщина отдала какую-то папку и вышла. Без рукопожатия.

Сергей с мрачным видом раскрыл новую папку, взглянул в нее, захлопнул и бросил поверх стопки.

Нет. Все нормально. С этой женщиной все…

На верхней лестничной площадке лязгнул замок.

— А чего это ты тут делаешь? — подозрительно спросила женщина, просовывая лицо в узкую, удерживаемую цепочкой, щель между дверью и косяком. — Чего в биноклю смотришь?

— Я?.. Я здесь… — растерянно заулыбалась Татьяна.

— Чего ты? Я давно в «глазок» за тобой смотрю. Чего ты в биноклю глядела?

— Я просто так…

— Просто? А вот я сейчас милицию вызову, и они разберутся.

— Не надо милицию! — попросила Татьяна, делая шаг в сторону женщины. — Ну я прошу вас! Я сейчас все объясню.

— А ну стой! Стой!

Женщина просунула в щель кухонный нож.

— Не приближайся ко мне! Бандитка!

— Я не бандитка. Я…

— А зачем в биноклю смотрела?

— Я за мужем смотрела. Выслушайте меня. Я вас очень прошу. Просто выслушайте. Я буду здесь стоять.

— Ну?

— Мне муж изменяет.

— Ну и чего?

— Он мне на работе изменяет. С одной бухгалтершей. Моей бывшей подругой. Я не верю. Но мне говорили… Мне все говорят, что они..

— Да ты что?

— Вот я и решила… Проверить решила. Сама…

— А зачем ты здесь? У нас?

— Это очень просто! Окна вашего подъезда выходят как раз на окна кабинета моего мужа. Понимаете, я должна увидеть все это собственными глазами. Чтобы убедиться. Самой убедиться! У нас дети. Я не могу просто так, не проверив. Чтобы дети остались без отца…

Татьяна заплакала.

— Я должна…

Женщина сбросила цепочку, приоткрыла дверь чуть шире, быстро осмотрела площадку.

На площадке посторонних не было. Только плачущая с биноклем в руках женщина.

— Разрешите мне остаться здесь! Я вас очень прошу! Ну, пожалуйста! Не гоните меня…

— Ну что ты, что ты! — замахала руками женщина, выйдя на площадку. — Я не это имела в виду. Я же понимаю. Я тоже женщина. И меня тоже…

— Вас тоже? Значит, вы меня не прогоните?

— Отсюда? Из подъезда? Конечно, прогоню. Обязательно прогоню! Зачем тебе стоять на лестнице? У нас здесь холодно. Пойдем ко мне.

— К вам?

— Ну да, ко мне. Да ты не бойся, у меня окна на кухне тоже на эту сторону выходят. Не все ли равно, где тебе стоять. А у меня удобней. Я тебе стул пододвину. Чаем напою. Пошли, пошли…

— Мне как-то неудобно. Может, лучше здесь остаться?

— Ничего не лучше! Ты знаешь, какие у нас тут на площадке жильцы? В каждом вора или бандита видят! Не ровен час милицию вызовут. Или молотком стукнут. Пошли, пошли!

— Хорошо, сейчас. Я долго у вас не задержусь. Я быстро. Извините… — бормотала Татьяна, проходя по квартире. — Так неудобно получилось…

На кухне хозяйка квартиры услужливо пододвинула к окну стул. И еще один подставила вплотную к первому.

— Вам здесь будет удобно?

— Да. Конечно. Спасибо. Я даже не знаю, как вас благодарить…

— Ну, где твой супружник? — нетерпеливо спросила хозяйка квартиры.

— Там, — показала Татьяна на стену противоположного дома.

— Окна где его? Где они с этой?..

— Вон окно. Шестое с краю.

— Ну тогда давай смотри, — хозяйка приподняла, протянула неожиданной гостье болтавшийся на ремне бинокль.

Татьяна приблизила бинокль к лицу. Подкрутила резкость.

Сергей все так же сидел за столом, тасуя папки и подчеркивая цветными карандашами заинтересовавшие его абзацы.

Вот, оказывается, как выглядит его работа. Десятки толстых, как энциклопедии, папок, в которых он должен прочитать каждую страницу. Тысячи страниц!.. Теперь понятно, почему, возвращаясь домой, он…

— Ну что там? — толкнув в бок, заинтересованно спросила хозяйка.

— Что? — не поняла в первое мгновение Татьяна.

— Пришла она к твоему супружнику?

— Она? Нет еще. Пока не пришла. Наверное, надо подождать немного.

— Тогда жди. Надо ее, стерву, на чистую воду вывести. А то знаю я их — губы намажут, юбки под сиськи задерут и крутятся и крутятся перед мужиком. Вместо того, чтобы работать. Управы на них нет…

Татьяна, не отвечая, смотрела в бинокль.

— Своих мужиков найти не могут, чужих отбивают. Я бы им за такое дело все ноги повыдергивала. Чтобы вертеть было нечем. Ну что? Не видать?

— Нет.

— У нас на заводе тоже одна такая гулящая была. Все на чужих мужиков кидалась. Ух, не любили ее бабы. Сколько разов волосья выдирали. А она за свое… Не видать?

— Нет.

— А может, ты не так глядишь? Слышь, дай мне биноклю, может, я чего угляжу. Ну дай, дай… Татьяна передала бинокль.

— Этот, что ли, твой? Который весь в папках?

— Этот.

— А где же он с ней? На этих папках, что ли?

— Я не знаю… Может быть…

— От чего удумали! Вместо того чтобы папки читать, они на них… вместо перины! Поди и папок столько взял, чтобы помягче…

— Что вы такое говорите?

— Я говорю? Это же ты говоришь, что они на рабочем месте.

Сергей поднял трубку телефона.

— По телефону говорит. Не иначе с ней договаривается…

— Дайте мне, пожалуйста, бинокль.

— Погоди, сейчас. Я токма на нее взгляну, на разлучницу эту.

— Дайте бинокль! — почти крикнула Татьяна.

— Да на ты, на. Чего кричишь? Я тебя пустила… Ну хоть потом дашь посмотреть, когда она придет?

— Дам. Потом дам.

Татьяна внимательно наблюдала за мужем. Как он коротко говорил и, слушая ответ, резко сжимал зубы.

Значит, возможно, они. Наверное, они, раз он так… Сергей встал из-за стола и стал быстро собираться. Уходит! Торопится! Значит, они назначили ему встречу.

Сергей вышел из кабинета. Татьяна быстро перевела объективы бинокля на вход в здание.

— Ну чего там? Пришла она?

— Что? Пришла.

— Дай поглядеть! Ну дай поглядеть!..

Сергей мелькнул в проеме стеклянной двери. Вышел, замер на секунду на крыльце и, словно что-то увидев, сбежал по ступенькам вниз.

— Ну дай, говорю, биноклю, — дергала за рукав хозяйка квартиры. — Ну дай…

— Да погодите вы! — довольно резко попросила Татьяна, отрывая глаза от бинокля, чтобы видеть всю улицу.

Увидела, как из стоящей возле обочины машины выбрались два парня. И быстро пошли навстречу Сергею. Тот, увидев их, остановился. И оглянулся, словно ища пути отступления.

— Ну? Ну чего они там делают? Целует он ее? Или уже лапает? Если на работе, то, наверное, лапает. На работе некогда антимонии разводить…

Парни приблизились вплотную к Сергею, обступили его и, поводя возле самого его лица пальцами, начали разговор. О чем они говорили, было непонятно. Но Татьяне казалось, что они угрожают. Угрожают ее мужу.

Она быстро переводила бинокль с лица на лицо. С лица мужа на ненавистные ей лица приставших к нему парней. Один из них был ей знаком. Потому что был там, в машине, возле подъезда. Это он стучал пальцем по стеклу часов, назначая встречу. А теперь…

Теперь он попытался схватить Сергея за руку. И даже схватил, потянул на себя. Но Сергей сбросил чужую руку и быстро пошел прочь.

Парни что-то крикнули вдогонку и не спеша пошли к машине. К той, из которой вышли. К своей машине.

Татьяна направила бинокль на номер. И, запоминая, зашептала его.

— Два. Семнадцать…

— Чего? Какие семнадцать? Ей лет семнадцать? Чего они там? Разделись? Или так. Задрамши? На столе?.. Тогда дай мне поглядеть. Ты обещала!

Татьяна, оттолкнув хозяйку, бросилась к двери, на ходу засовывая бинокль в футляр, а футляр в сумку.

— А мне-то! — крикнула вдогонку женщина. — Ты мне хоть скажи, как он ее… Я же тебя пустила!..

Татьяна бежала вниз по лестнице, перескакивая через две ступеньки, рискуя сломать каблуки.