Сеть для игрушек - Ильин Владимир Леонидович - Страница 37

Я даже закрываю глаза, якобы чтобы не лицезреть довольно неприятное зрелище собственных внутренностей, выпущенных наружу. Но инстинкты не проведешь. Я чувствую, как по моим бокам струится обильный пот – реакция на страх. Я на самом деле боюсь до умопомрачения, как бы этот придурок не махнул рукой на возможность завладеть «заглушкой» и не нажал бы не ту кнопку на пульте управления игрушкой в белом халате…

– Сколько же вы хотите, Клур? – слышу я сквозь удары сердца в ушах и открываю глаза. Скальпеля в руках у доктора уже нет. К моему великому облегчению…

– Пятьсот тысяч одним чеком на мое имя в Австралийский Национальный банк, – говорю я, – и ни юмом меньше! Если же вы желаете получить тот артефакт, который обеспечивает защиту от Воздействия, эта сумма удваивается… Поймите же, эта безделушка стоит таких денег!

Мой невидимый оппонент молчит, но когда я уже готов попрощаться с этим миром, бесстрастно произносит:

– Хорошо.

После этого мы еще некоторое время препираемся по поводу моего требования о личной встрече. Шлемисту, понятное дело, совсем не хочется лишаться анонимности, которая дает ему столько преимуществ. Мне же отнюдь не улыбается перспектива получить нож в бок от игрушки, которую он пошлет ко мне в качестве своего полномочного представителя. Одного доверия к партнеру мало, прямо говорю я геймеру и честно признаюсь, чего я хочу добиться в результате нашей встречи: чтобы он, сразу после свершения акта сделки, лично сопроводил меня в аэропорт. «Зачем?», притворно удивляется мой незримый собеседник. «Если что-то или кто-то помешает мне отбыть из города, то, прежде чем отправиться на тот свет, я найду способ сделать из вас моего гида по небесному царству», обещаю я.

«Ах, так, значит, вы собираетесь прибыть на встречу со мной с оружием?!», негодует он – прямо как светская дама, случайно перепутавшая театральный подъезд со входом в бордель, – и наш диспут возобновляется. Теперь уже на тему об оружии.

Не знаю, может быть, мои требования все-таки звучат для Шлемиста наивно, и он знает, что при определенных условиях они не будут иметь никакого значения, только вскоре мы все же заключаем устный договор.

По-моему, мой враг, пользуясь своей невидимостью и недоступностью, уже потирает руки от предвкушения того, как он обведет меня вокруг пальца, но он упустил один-единственный фактор, на который я рассчитываю как на козырь, спрятанный в рукаве…

Я так стремился к этому контакту с противником, что, выйдя из клиники Сэма Бейтса и вдохнув всей грудью влажный ночный воздух, чувствую себя почти счастливым. Счастливым – потому что мне удалось выиграть у своего противника. Почти – потому что это лишь первый тайм нашей игры…

Глава 11

И на этот раз мне ответил отец. У меня отлегло от сердца. Все-таки я опасался, что Клур переусердствовал, ударив его…

– Где тебя черти носят, Маврикий? – вскричал он так заботливо, будто несколько часов назад вовсе не пытался убить меня.

– Гуляю, папа , – кротко ответил я. – А ты чем занимаешься?

Было начало третьего ночи.

– Да вот решил прогуляться перед сном, – сказал отец. – Думал, это спасет меня от бессонницы, да не тут-то было!.. Ну, а раз не спится, решил немного поработать… Ты-то как? Думаешь домой возвращаться?

Я закусил губу. Отец абсолютно ничего не помнил. Этого и следовало ожидать. Если геймеры все еще охотились за мной, то они в первую очередь должны были использовать моих родителей в качестве приманки. Именно поэтому я на всякий случай не стал включать видеорежим.

– У меня еще есть дела, папа, – наконец сказал я, – поэтому не ждите меня сегодня.

– Очередное расследование, что ли?

– Что-то вроде этого. Как там мама?

– Да все нормально, спит уже… А откуда ты сейчас звонишь?

– Из автомата, – сказал я, чувствуя, как сердце мое замирает. Что, если геймеры контролируют линию и могут засечь мое местонахождение?

– Это понятно, Маврикий, – строго сказал отец. – Я спрашиваю, на какой улице ты сейчас находишься?

– Пап, – тихо позвал его я, – у тебя болит?..

Он долго не отвечал, потом сказал внезапно изменившимся голосом:

– Что именно?

– Скула, – сказал я, – и еще у тебя должна быть огромная шишка на голове.

– Подожди, Рик! – растерянно проговорил отец. – Странный ты какой-то сегодня… Ты только не отключайся, ладно?

За углом послышались четкие, я бы даже сказал – чеканные, шаги. Они направлялись явно к тому автомату, из которого я звонил, и я не стал больше испытывать судьбу.

Я поспешно ринулся в спасительные заросли кустов. Спрятавшись, я осторожно раздвинул ветки так, чтобы видеть то место, где только что находился.

Из-за угла вышел и направился прямиком к таксофону не кто иной, как Вад Цурканов. Его квадратная фигура была неестественно выпрямлена. Вад подошел к таксофону, внимательно оглядел его со всех сторон, чуть ли не обнюхав наподобие гончего пса, потом пробормотал нечто вроде: «Ничего не понимаю», огляделся (я напрягся), а потом теми же чеканными шагами двинулся дальше по улице, с большим вниманием простреливая пространство улицы своим почти немигающим взглядом.

Сомневаться больше не стоило: меня разыскивали, и явно не для того, чтобы заключить в дружественные объятия.

Одуряюще пахло прелой травой и цветами. Я присел на корточки, не покидая своего убежища в кустах, и задумался.

Положение мое было незавидным. Засада могла подстерегать меня на каждом шагу, за каждым углом. Мне некуда было идти. Все мои знакомые наверняка уже находились под контролем геймеров, и отныне даже случайная встреча с ними грозила мне гибелью.

Что же делать? Где можно спрятаться от вездесущих врагов? С одной стороны, ночью, под покровом темноты, скрываться легче, но с другой – ночь, к сожалению, не вечна. Вскоре улицы наполнятся людьми, и тогда мне придет конец, потому что не могу же я весь день отсиживаться в кустах. Может быть, и вправду попытаться изменить свою внешность с помощью грима и переодеваний, как это в шутку советовал Клур? Но ведь ты прекрасно знаешь, Рик, что опыта в этом деле у тебя нет, а неумелая маскировка будет привлекать к тебе внимание прохожих…

Покинуть город и спрятаться где-нибудь в окрестностях?

Но во-первых, ты едва ли успеешь достичь окраины Интервиля до того, как взойдет солнце (всего каких-нибудь два часа осталось), а во-вторых – за городом, где людей меньше, ты будешь бросаться в глаза каждому встречному, как одинокий фонарный столб в пустыне. Да и имеет ли смысл спасаться бегством от противника, с которым ты собирался сражаться не на жизнь, а на смерть?..

Проклятье, подумал я. Самое страшное в этой несказочной истории о живых игрушках то, что человек, знающий правду, рано или поздно, перестанет доверять кому бы то ни было. В каждом невинном слове собеседника ему обязательно будет чудиться иной, зловещий смысл, каждый поступок окружающих его людей, на который раньше он не обратил бы особого внимания, отныне будет расцениваться им как угроза, в каждом, даже хорошо знакомом человеке ему будет видеться враг, а любой собственный шаг он будет считать не результатом своего собственного выбора, а следствием того, что им кто-то управляет…

Откуда я знаю, может быть, геймеры меня уже давным-давно засекли, взяли под контроль и сейчас внушают мне именно тот вариант дальнейших действий, который им выгоден? Где гарантия, что любое решение, которое я сейчас приму, не навязано мне извне и не приведет меня прямо в пасть затаившемуся в засаде зверю? Эх, если бы со мной сейчас был Клур!..

Перестань, сказал я себе, иначе вообще невозможно будет ни жить, ни бороться, если ты не прекратишь себя терзать подобными мыслями. Тогда уж лучше сразу поднять лапки вверх и строем идти сдаваться на милость победителям… Лучше пораскинь своими жалкими мозгами, потому что если ты взялся за оружие, то знай, что отныне никто тебе не поможешь, а это значит, что тебе придется надеяться лишь на самого себя.