По следам Лейва Счастливого - Ингстадт Хельге - Страница 30

Для чего были построены эти вышки и кто их соорудил? Они стоят не на вершине, их трудно различить с моря; значит, это не ориентиры для кораблей. Зато, если смотреть с некогда обитаемого участка, они четко выделяются на фоне неба на юго-западе. Вряд ли вышки сооружены постоянно живущими здесь уже около 175 лет рыбаками. Никто о них ничего не знает, и, кроме того, вышки обросли черным мхом – признак большого возраста. Да и какой толк рыбакам от вышек, которых не видно из деревни. Может быть, их воздвигли временные гости – китобои или эскимосы и индейцы? Вряд ли. Скорее всего, эти вышки были нужны тем, кто некогда жил в полукилометре от них.

Возникает мысль, что пирамидки как-то связаны с исчислением времени. Нам известно, что норманны часто определяли время по солнцу, используя разные ориентиры – вершины гор, седловины, каменные осыпи или вышки. Надо было следить, когда начинать трапезу, когда ее заканчивать и приступать к работе. Любопытно, что если смотреть от раскопов, солнце около трех часов дня стоит над двумя пирамидками, которые расположены близко друг к другу, примерно на юго-западе. Вспоминаются астрономические данные в «Саге о гренландцах». В частности, там говорится об эйктарстаде – видимо, метке между юго-западом, над которой солнце находилось в обед; в Исландии обед означал 15 часов.

О вышках в Ланс-о-Мидоузе нельзя сказать ничего определенного, но стоит заметить, что такие сооружения – типично норманнская черта. В Норвегии, Исландии, Гренландии на возвышенностях у древних усадеб часто можно найти пирамидки.

По мелководному заливу мы отправились обследовать многочисленные здесь острова. Посетили маленький Флинт-Айленд с россыпью коричневого кремня на берега, потом низкий и плоский Грин – Айленд, где есть отличная трава с пятачками лютика и фиалками; раньше здесь гнездились гаги. Наконец подошли к Грей-Сакред-Айленду. Северный берег острова крут и обрывист, на южном раскинулись зеленые косогоры с низкой порослью. Дальше к северу до самого Лабрадора простиралось море, а на юге мы видели плоскую равнину Ланс-о-Мидоуз. Грейт-Сакред-Айленд – превосходный ориентир для мореплавателей. Кто правил на него, не мог не заметить Ланс-о-Мидоуз.

... Раскопки шли своим чередом. Шустрые ребятишки из рыбачьего поселка неизменно сновали около нас. Славный народ! Таких воспитанных детей в городе редко увидишь. По воскресеньям нас навещали принарядившиеся жители ближайших поселков. Они дивились на странных чужеземцев, которые уже не первую неделю рылись в земле. Возвращаясь с охоты, заглядывал к нам сын Биг Чифа Ллойд: связка морской птицы за плечом, в руке старинное ружье, на груди пороховница. А мы все копали и копали.

СТРАНА И ЕЕ НАСЕЛЕНИЕ

Ланс-о-Мидоуз лежит на 51°36' северной широты и 55°32' западной долготы, то есть примерно на широте Лондона. Это на девять градусов южнее Аустербюгда в Гренландии.

Климат здесь типично морской, во многом определяется идущим на юг холодным Лабрадорским течением и ветвью Гольфстрима. Средняя летняя температура 10-15°С. Зима сравнительно мягкая; по словам рыбаков, температура редко опускается ниже – 15, – 20°С. Характерно, что год на год не похож, за жарким летом может последовать прохладное, а зимой нередки долгие оттепели, когда почти весь снег сходит. У побережья море замерзает в декабре. Обычно зимой образуется прочный припай, и по нему можно пешком дойти до островов. Таяние льда начинается в мае, а в первых числах июня вода у побережья свободна от льда. Впрочем, бывает, что иной год плавучие льды в июне еще осаждают берега.

Северо-восточную часть полуострова к северу от Сент-Антони отличает ровный, слегка волнистый рельеф. Возвышенности не больше ста метров. На юге от Ланс-о-Мидоуза простирается равнина с буграми, болотами и множеством озер. Густо растут мхи, вереск и тальник, местами встречаются заросли низкого, угнетенного ветром ельника, на прикрытых от ветра участках зеленеет трава. Граница леса проходит теперь километрах в двенадцати к юго-западу от Ланс-о-Мидоуза, ближе к заливу Пистолет. К югу от этого залива возвышается гора Белая (Уайт-Маунтин).

Если следовать вдоль побережья на запад, то у самого Ланс-о-Мидоуза можно увидеть луга, здесь даже есть сеновал. Потом в сушу врезается залив Сакред-Бей, в глубине его к берегу спускается низкорослый лес. Дальше к западу, от Шип-Коува до Рейли в заливе Пистолет есть еще много хороших лугов.

Тропа, идущая на юго-восток, соединяет Ланс-о-Мидоуз с лежащим поблизости маленьким рыбачьим поселком Хэй-Коув (Сенная бухта). Название показательное, в этом районе в самом деле богатый травостой. От Шип-Коува четверть часа хода до селения Огрейтс-Вью, расположенного в излучине Нодди-Бей. И тут довольно много зелени. Далее на восток мы видим только поселок Кирпон. Он стоит на берегу узкого пролива и больше подвержен ветрам.

В этом районе условия для растительности намного лучше, чем на Лабрадоре, в частности благодаря тому, что почва здесь образовалась при выветривании палеозойских пород. В самом Ланс-о-Мидоузе и на прилегающем побережье трудно точно определить площадь лугов, потому что местами трава перемежается с вереском, но на мой взгляд здесь 7,5-10 гектаров. Так что вдоль берега и в глубине острова можно пасти довольно много коров, не говоря уже об овцах. Однако рыбаки держат мало скота, промысел не оставляет времени для других занятий. Еще одна важная особенность местной растительности – обилие разных диких ягод.

Как я уже говорил, лес не так давно доходил почти до самого моря, но рыбаки постепенно вырубили его, а какая-то часть его, вероятно, погибла от пожаров. Переруб – обычное явление для многих приморских районов Ньюфаундленда и Лабрадора, из-за него граница леса все время отступает. Джордж Декер рассказывал, что в годы его детства лесные урочища находились недалеко от найденных нами остатков жилья. Когда его дед ходил в Стрейтс-Вью, тропа почти все время шла через высокий лес. Теперь там не осталось ни одного дерева, зато есть много участков с высокой травой. Мы и сами в этом убедились. В приморье часто встречаются пни; во время раскопок мы тоже наталкивались на пни и толстые корни. Вырубка леса должна была многое изменить. На безлесных участках легче образуются болота, от ветра пропадает трава. Другими словами, раньше ландшафт был другим, а условия – более благоприятными для человека.

У исчезнувших обитателей Ланс-о-Мидоуза был еще один, более доступный источник топлива и строительных материалов: плавник. Каждое утро мы видели на берегу детей, усердно собиравших его. За лето и осень они набирают столько плавника, что у семьи Колборнов, например, хватает топлива почти до весны. Если подует сильный ветер с севера или северо-запада, «улов» особенно богат, причем больше всего плавника скапливается в заливе у террасы, где некогда стояли дома. Этот залив – настоящая ловушка. Часть плавника доставляет Лабрадорское течение, но и со стороны Белл-Айла плывут большие деревья, вынесенные реками в залив святого Лаврентия. Правда, в проливе Белл-Айл господствует южное течение, но ветры вносят поправку. Известен случай, когда затертое во льдах промысловое судно, дрейфуя, обогнуло северную часть Ньюфаундленда и очутилось в Уайт-Бее.

Девственные северные берега с выброшенным на них плавником – любопытное зрелище. За много веков штормы и ледоходы соорудили за чертой прилива огромные валы из бревен. В Арктике плавник сохраняется сотни лет; подолгу не гниет он и в таких прохладных районах, как Ланс-о-Мидоуз, тем более что бревна пропитаны солью и все время проветриваются в штабелях. Словом, у давних обитателей Ланс-о-Мидоуза возле самого дома был, так сказать, склад топлива и строительного материала.

Животный мир беден. Причин для этого много: лес исчез, долго велась хищническая охота, немалую роль сыграло, вероятно, и то, что дороги и дома строились на перешейке в начале полуострова, а это было препятствием для проникновения животных на полуостров. Другое дело море. Треска большими косяками подходит к берегу, между островами пролегают пути миграции гренландского тюленя, еще встречаются киты. В марте на льдинах приносит на юг детенышей гренландского тюленя, иногда за ними следуют песцы и даже белые медведи.